Сексуальный студент по обмену (ЛП) - Грехем Анджела. Страница 33

— Я тоже, — следует долгая пауза. — Спокойной ночи, Кингстон.

— Сладких снов, любовь моя.

Я захожу в комнату и, закрыв за собой дверь, спешу найти свой телефон. Звоню отцу, как и обещала, и заверяю его, что мы добрались без происшествий. Он счастлив, когда вешает трубку, а я, в свою очередь, счастлива, что вспомнила позвонить.

Подхожу к комоду и открываю ящик, задыхаясь от страха перед тем, что может находиться внутри. Он, должно быть, отправил одного из персонала в магазин. Выбираю розовый шёлковый топ и шорты — наиболее понравившийся комплект, его любимый цвет для меня — и отправляюсь в горячий душ, чтобы закончить долгий день.

Не знаю, почему испытываю шок: этот человек снова и снова доказывал, что он может сделать в этой жизни всё, но, тем не менее, меня охватывает трепет, когда я вижу это.

Сообщение на дверях душа, появляющееся от пара

«Сегодня мы будем делить одну кровать. Приходи ко мне».

Это та часть, где я должна быть ошеломлена, потому что без сомнения знаю две вещи: во-первых, если я не пойду к нему, он сам придёт ко мне. И во-вторых, я точно знаю, что произойдёт, когда он это сделает. Но никакого шока нет.

Вероятно, меня также должен оттолкнуть тот факт, что его отец и бабушка находятся в этом же доме, независимо от того, насколько он громадный, но я не думаю и об этом.

Нет, единственное, что я делаю, это тороплюсь принять душ... чтобы поспешить к нему.

~~~~~

Я не стучу — вполне возможно, это единственный «смелый» ход с моей стороны, — вхожу и тихо закрываю за собой дверь.

Кингстон уже в постели, лежит на боку, подперев голову одной рукой, и наблюдает за мной. Он оценивает меня: каждый мой поверхностный вдох, покусывание губы и вопрос в моих глазах — всё под его пристальным взглядом.

Его стальной взгляд перемещается по моему телу, словно прикосновение медленно лаская каждую часть. И когда я содрогаюсь, его глаза сужаются, показывая, что он наслаждается своим влиянием на меня.

Свободной рукой Кингстон приподнимает одеяло, открывая обнажённую грудь.

— Иди сюда, любовь моя, — говорит он, низко и ласково.

— Кингстон, я...

— Должна выбраться из своей головы и забраться в эту кровать, — прерывает он рыком.

Ладошки потеют, каждый глоток даётся с трудом, а пульс громко отдаётся в ушах. Но мне как-то удаётся двигаться вперёд по одному крошечному, затяжному шагу за раз, пока я не оказываюсь возле кровати.

Запрыгиваю в неё, натягивая на себя одеяло, и поворачиваюсь на бок к нему спиной. Всего лишь как сорвать пластырь.

Он прижимается ко мне, обхватив меня за талию и уткнувшись лицом мне в шею.

— Мм-хмм, — мычит он в мою кожу. — Наконец-то ты и я в одной кровати, всю ночь. Этого, чёрт возьми, стоило ждать. Спи сладко, любовь моя.

Он целует меня в шею, затем сдвигает голову, чтобы разделить со мной подушку, и устраивается….

Спать? Не то, что я представляла, и он либо читает мои мысли, либо моё тело — или и то, и другое, — потому что я не только слышу, но и чувствую его слабый смешок.

— Что-то не так? — спрашивает он.

— Нет, спокойной ночи! — я не собиралась лепетать, и мысленно наказываю себя.

Пытаюсь успокоиться и просто поглотить такое долгожданное, так часто воображаемое чувство соприкосновения наших тел — тепло его голой груди на моей спине, его тяжёлое дыхание, звучащее в такт с моим, приветствующий вес его руки. Но я слишком напряжена от ожидания, чтобы суметь расслабиться.

И он не тот, кого можно обмануть наигранным «спокойной ночи». Я чувствую его накопленное ожидание, тяжёлое и нетерпеливое напротив моей задницы.

«Он серьёзно ждёт, что я сделаю первый шаг?» Он слишком хорошо меня знает. И что случилось с властным альфа-самцом, к которому я наконец готова?

Прежде чем мне удаётся полностью выпустить вздох разочарования, его жестокое требование поджигает меня:

— Перевернись и посмотри на меня.

Я начинаю поворачиваться, но он, не дожидаясь, переворачивает меня на спину, его тело теперь возвышается надо мной. Он вглядывается в моё лицо пылающим взглядом.

— Одно слово, и я возьму всё в свои руки, любовь моя. Ты сможешь раствориться в моменте и просто наслаждаться, не обременяясь мыслями, — он прикасается лбом к моему. — Всего одно слово.

Голосом, который мне не знаком, я даю нам то, что мы оба хотим.

— Да.

Его губы изгибаются от хищного удовлетворения, дымчато-серые глаза заполняются победой. Игра закончилась, жертва захвачена.

— Да, — повторяет он, ища в моих глазах последние крупицы сомнения.. которых не находит.

Глава 19

Как и обещал, Кингстон берёт весь контроль в свои руки, и я полностью впадаю в состояние чистого подчинения, молча следуя каждой его команде.

Он начинает с поцелуя настолько глубокого, медленного и благоговейного, что я уверена, может ощутить вкус моей капитуляции. Он скользит руками вниз по моим рукам и поднимает их над моей головой.

— Держи их там, — рычит он.

А затем Кингстон немного приподнимается, наблюдая за своими действиями: он мучительно медленно скользит топом вверх по моему животу, груди и, наконец, снимает его через голову.

Его одобрение выходит со стоном.

— Идеально красива.

Мои соски сжимаются, отчаянно пульсируя под его обожающим взглядом. Каждый инстинкт побуждает меня прикрыться, поскольку я более открыта и уязвима, чем когда-либо была в своей жизни, но он говорит мне именно то, что мне нужно услышать:

— Женщины думают, что понимают мужчин, — его взгляд прикован к рукам, скользящим по моему животу, который дрожит под его прикосновениями. — Вот почему ты сейчас думаешь о том, о чём думаю я. Ты ведь оцениваешь, сравниваешь... задаёшься вопросом, достаточно ли ты сексуальна?

Он продолжает изучать каждый дюйм моей обнажённой плоти, дразня лёгкими прикосновениями краешек моей груди, которая слегка вздымается от неровного дыхания.

— Но ты не учитываешь то, что мужчины — очень первобытные существа, они узнают свою пару, как только видят её... — он опускает голову и кончиком носа касается моей кожи. — Слышат её запах. И тогда они клеймят её, как свою, навсегда.

— Кингстон... — шепчу я в болезненной потребности, бесстыдно изгибая спину над кроватью и толкаясь к нему грудью.

— О, я знаю, любовь моя. Скоро, очень скоро, — он высовывает язык, касаясь моей плоти, и первое тёплое и влажностей прикосновение заставляет меня дёрнуться и издать крошечный визг. — Пока ты не поймёшь, что в моей голове, кроме тебя, никого нет и никогда не будет.

— Это и мой первый раз — первый раз, когда я займусь любовью, и единственный раз, когда я буду кого-то любить, — продолжает он. — И не потому, что мне приходилось ждать, или из-за всякой фигни о том, что это какой-то мнимый вызов, а потому, что это ты... всегда должна была быть ты. Я ясно выражаюсь?

— Да, теперь…

— Хорошо. С меня хватит разговоров.

Смысл его раздражённого предупреждения не успевает дойти до меня, когда он, наконец, втягивает один из моих сосков в рот, создавая потрясающий шквал ощущений, которых я никогда не ощущала.

Я не могу не извиваться от прилива жара, но он быстро хватает меня за бёдра и укладывает на место. Кингстон неумолимо посасывает, захватывая и вбирая больше плоти в рот. И всё это время его талантливый язык щёлкает по горошине, в которую превратился мой сосок.

— О мой... Кингстон... — стону я. Голова откинута назад, глаза закрыты. Я больше не могу терпеть, мне необходимо опустить руки вниз, чтобы схватить его за волосы.

Он рычит, но не останавливается, переключая своё внимание на второй сосок и начиная тот же восхитительный процесс. Я вожу руками по его плечам, предплечьям и спине, каждая напряжённая мышца содрогается под моим прикосновением.