Сердце бури (СИ) - "Раэлана". Страница 137

Он молит ее так же неистово, как тогда, на Нал-Хатте. И Рей, не помня себя, дрожа и плача, как безумная, горячо обещает: «Нет, нет, никогда…»

Ей хочется потерять себя, хочется ни о чем не думать. Быть слабой. Быть безвольной. Довериться Бену как мужчине и своему спутнику, и навсегда выкинуть из головы то, что она сегодня узнала. Наверное, подобные желания появляются временами у каждой женщины, по крайней мере, у женщины замужней. Слабость — это разновидность соблазна.

Тогда Рей еще не знала, что следующее утро ей суждено встретить в одиночестве. Проснуться в опустевшей постели от смутного ощущения тревоги, когда Бен, испросивший у леди Акбар один из ее личных каламаринских шаттлов, уже будет мчаться на сверхсветовой скорости к Фелуции.

А вскоре Силгал явится к ней для приватного разговора…

Рей никогда не задумывалась о детях и, честно говоря, вообще имела довольно смутное представление об этой стороне человеческой жизни. Она росла одна. И если добывать пропитание и драться, чтобы защитить себя и свою добычу, ее научила жизнь, то кто мог научить ее тем маленьким тонкостям, которые должна знать каждая женщина? Кто мог объяснить ей все то, что, как правило, объясняют девочкам их матери, когда приходит пора?

До сих пор Рей отлично помнила, в какой ужас она пришла, когда однажды, где-то между двенадцатью и тринадцатью годами, вдруг почувствовала тонкую струйку на внутренней стороне бедра. Тут же ей в голову начали приходить мысли одна страшнее и нелепее другой. Поначалу она испугалась, что могла каким-то образом ранить себя там, потом подумала, что ее, должно быть, изнасиловали, пока она спала. И только спустя два дня Дэви успокоила ее, сказав, что женская кровь — это нормально. Но отныне придется быть поосторожней с мужчинами, если она, Рей, не хочет забеременеть.

Собственно, ее осведомленность по поводу того, откуда берутся дети, этим и ограничивалась. Рей понимала лишь, что беременность как-то связана с сексом и с месячными, но как именно — в такие подробности она не вдавалась. Она никогда не следила за циклом. Иногда у нее не бывало женской крови по два и три месяца, а другой раз месячные могли идти два раза подряд — вероятно, из-за жары, постоянного недоедания и тяжелого физического труда, — но ее это ни капли не беспокоило. Раз или два она слышала от женщин, что в определенные дни между месячными нельзя позволять мужчине кончать внутрь, иначе будет ребенок — собственно, такой метод контрацепции, самый примитивный из всех и самый естественный, был единственным доступным на Джакку, в отсутствие врачей и медикаментов. Рей это было не интересно и не важно. Она не спала с мужчинами и до поры до времени вообще не думала о плотском удовольствии. Поэтому благополучно пропускала мимо ушей все предупреждения о том, что это удовольствие влечет и некоторые затруднения.

Однако когда ее жизнь переплелась в браке с жизнью Бена Соло, Рей было не до забот о нежелательной беременности. Все ее внимание было устремлено к молодому мужу и к его страшной затее. Она боялась за него. Она молилась. Поначалу о том, чтобы он передумал; чтобы Сила даровала ему прозрение, заставила увидеть, какое это безумие — то, что он задумал. Затем лишь о том, чтобы операция прошла, как надо…

Как-то раз, пока Бен находился в клинике на реабилитации, Лэндо, смущенно отводя взгляд и через слово извиняясь, спросил у нее, помнят ли они с Беном о риске нежелательной беременности. Похоже, он давно собирался начать этот щепетильный разговор, однако не мог выбрать подходящий момент.

Тогда слово «беременность» прозвучало для Рей, словно гром среди ясного неба. Оно буквально оглушило ее, заставив вспомнить все обрывочные сведения по этому вопросу, какие только у нее были. Она поняла, что теперь у нее нет иммунитета девственности. И тут же пожалела, что раньше откровенно пренебрегала житейскими премудростями других женщин.

Побледнев, она спросила, как узнать, беременна она теперь или нет. Наверное, Лэндо был не большим знатоком в этой области. К тому же с ее стороны нечестно смущать его еще больше. Но больше спрашивать было не у кого.

Калриссиан пролепетал в ответ что-то невнятное по поводу месячных. Его вопрос о том, когда у нее в последний раз была кровь, не только начисто вогнал ее в краску, но и привел в откровенное замешательство. Рей и не думала считать дни, и сейчас затруднилась бы назвать даже примерную дату.

— Кажется, на Татуине… — ответила она едва слышно, стыдливо потупив взгляд, словно преступник на допросе.

Или на Такодане? Или уже на Беспине? В последнее время их мотало от одной системы к другой так стремительно, что Рей, ко всему прочему, буквально потеряла счет дням.

— Ты думала о том, чтобы поставить чип? — осведомился Калриссиан, слегка усилив напор, хотя по его лицу было видно, что он больше всего хотел бы поскорее уйти от скользкой темы.

Рей непонимающе нахмурила брови.

— Что такое чип?

У Лэндо вырвалось:

— О боги! Ты даже этого не знаешь!

В этот момент Рей показалось, что собеседник готов схватиться за голову.

Делать было нечего. Он принялся сбивчиво объяснять ей, как работает контрацептивный имплантант. Большую часть его объяснений Рей, однако, все равно не поняла отчасти из-за постоянных неловких пауз, сопровождающих рассказ, отчасти же из-за того, что Лэндо, похоже, и сам слабо представлял принцип работы этого устройства.

— Как только у тебя в следующий раз будет кровь, тебе необходимо в первый же день имплантировать чип, — окончил он.

— А почему я не могу поставить чип прямо сейчас?

— Потому что так нельзя! Чип изменяет гормональный фон, если ты уже беременна, это может… — он странно кашлянул. — Может навредить ребенку.

— То есть, может быть уже поздно? — с опаской уточнила Рей.

— Да, именно так.

Рей полагала, что отныне она не сможет спокойно уснуть, пока у нее вновь не начнутся месячные. Но очень скоро переживания о возможной беременности отошли на второй план, уступив новым переживаниям о муже — ведь реабилитация Бена проходила вовсе не гладко, — а потом совсем стерлись из ее памяти. Лишь где-то на краю сознания по-прежнему маячила мысль, что нынешняя менструация должна иметь какой-то особый смысл.

Когда они вновь прилетели на Такодану, Маз, как всегда, комично округлив глаза, многозначительно сказала Рей, что та изменилась. Что свет Силы вокруг нее стал другим — сильнее и ярче, как будто это не одно, а два существа. Но сама Рей не придала значения ее словам. Она подумала, что это — не более чем витиеватый комплимент. Мол, замужество идет ей на пользу.

Признаться, Рей и сейчас до конца не верила, что она может быть беременна. Она выглядела и чувствовала себя так же, как и прежде. Ее не тошнило, не болела грудь, и фигура, кажется, нисколько не изменилась… Отсутствие этих признаков вызвало у нее какое-то мучительное смятение, мрачное ощущение того, что все совсем не так. Беременность не может и не должна протекать настолько гладко. Ребенок, если он и правда был в ней, то сидел, затаившись, как зверь в засаде, никак не давая о себе знать.

Все-таки, она и вправду изменилась. Влюбилась, вышла замуж — и тут же невозможно поглупела. Ей хотелось верить, что теперь все невзгоды позади, что в ее жизни появился наконец кто-то, кто сможет позаботиться о ней. Но это была только иллюзия. Борьба — их борьба, ее борьба — еще далека от окончания. И сейчас, когда они зачали ребенка, эта борьба наверняка начнет набирать обороты. Новый Скайуокер — это всегда новая мощная фигура на поле нескончаемого сражения между добром и злом.

Как же вышло, что они с Беном оказались настолько легкомысленными? Как могли не подумать об элементарном? В течение месяца они окачивали почти каждую тренировку горячим, животным сексом — стоит ли удивляться, что женской крови Рей так и не дождалась?

Сколько бы Бен Соло ни пытался быть непохожим на Хана, он невольно повторил отцовскую судьбу. Когда-то его родители точно так же позволили страсти затмить разум и позабыть об осторожности. Хан и Лея тоже с головой отдались любви, бросили всех и вся и улетели к звездам. И пусть реальность очень скоро взяла свое, пусть это чудесное мгновение продолжалось недолго — его, однако, вполне хватило, чтобы привести в мир новое существо…