Момент бури (СИ) - Чернышева Ната. Страница 25

- Она колеблется! - торжествующе воскликнул пацан, указывая на Ниэру. - Она знает, ты не тот, за кого себя выдаешь! Вор и убийца, ты ответишь за свои преступления!

Молниеносным движением он выхватил нож и бросился на меня. Я резко подался назад и аккуратно перевернул сопляка вниз головой. Нож выпал из его разжавшихся пальцев и весело зазвенел по ступенькам. Я поднял руку ладонью вверх, и клинок аккуратно проплыл по воздуху в подставленную ладонь. Над вскочившими со своих мест завсегдатаями ресторана взлетело дружное изумленное "Ах!".

Ниэра смотрела на меня широко раскрытыми глазами.

- Ниэра, - сказал я гневно, а включенный балефзан разнес мой голос по всему притихшему залу, - ты по-прежнему сомневаешься, что я тот, за кого себя выдаю?

- Нет, - ответила Ниэра через какое-то время. - Прости мне мое секундное замешательство. Твой психопрофиль сильно изменился за последние полтора года. Но ты все тот же Манфред О'Коннор, которого мы все когда-то знали.

Я спустился с эстрады, подвешенного вниз головой мальчишку потащило за мной. Столик, оказавшийся на моем пути, я обогнул, а вот незадачливого обвинителя приложило со всего маху. Щепки так и брызнули во все стороны. Я покосился в сторону Чужих. Орнари Ми-Грайон как раз сделал знак своему брату и девушке, чтобы те сидели тихо и не вмешивались. Ну, меня это вполне устраивало.

Я отправился к бару. Ниэра уже успела куда-то испариться: у нее всегда было поразительнейшее чутье на неприятности. Я взял выпивки, немного еды и устроился за свободным столиком, начихав на табличку "Заказано". Мальчишка повис как раз напротив меня. Я слегка опустил его, так, чтобы между вытянутыми кончиками пальцев и полом оставался зазор в несколько сантиметров. Пацан извивался в отчаянных попытках освободиться, но истошного крика не поднимал, и это мне понравилось. Сам влип, самому теперь и выкручиваться. Как в переносном, так и в буквальном смысле.

- Нехорошо бросаться с ножами на людей, - приступил я к воспитанию. - Я тебя убить мог, дурень, понимаешь?

Ответом мне было злобное сопение.

- Клинок хороший, - сказал я, рассматривая выгнутое лезвие. - Знатная сталь. А здесь у нас что?

- Не трогай! - испуганно взвизгнул пленник, но было уже поздно.

Тонкий луч с шипением пронзил воздух в опасной близости от его головы и проделал в ковровом покрытии дымящуюся дырочку сантиметров в семь диаметром.

- Мощный лазер, - с уважением произнес я. - Занятная штучка. Интересно, где тут спрятан энергоблок?

- Отдай немедленно!

- Ха! Наглый ты, как я погляжу, Мальчишка яростно извивался, безуспешно пытаясь освободиться.

- Подлый трус! - пыхтел он, смешивая слова эсперанто с непонятной тарабарщиной своего метаязыка. - Отпусти меня и дерись, как подобает мужчине! Убийца! Негодяй! Презренный вор! Как ты посмел поставить меня в такое унизительное положение?!

- Не поставить, а подвесить, - лениво поправил я, отрезая конфискованным ножом кусок хорошо прожаренного мяса.

Пацан так и взвыл от бешенства. Еще бы, осквернять боевое оружие прикосновением к варварской пище! Да еще намек на любимый вид наказания преступников - смертную казнь через повешение! В конце концов, мне надоело выслушивать поток инопланетного мата, в котором я, ко всему прочему, ни черта не смыслил. Я крутанул сопляка вокруг своей оси и хорошенько встряхнул, едва удержавшись от того, чтобы не приложить его личиком о клумбу с ершистыми от колючек марсианскими кактусами. В сердце начал закручиваться неуправляемый водоворот бешеной боевой ярости. Еще немного и сорвусь. Этого еще не хватало!

- Раз уж висишь возле моего стола, - прошипел я, склоняясь к побагровевшей физиономии Чужого, - будь добр висеть молча! Ты мне аппетит портишь!

Он понял меня прекрасно, так как рот захлопнул мгновенно. Ну, а от злобного взгляда еще никто не умирал. Я развернул пленника так, чтобы он висел мордой к залу, и принялся за еду.

Видя, что Чужие не собираются немедленно вмешиваться в судьбу своего незадачливого соплеменника, на нас перестали обращать внимание. Снова зазвучала музыка, на эстраде начали танцевать, кто-то смеялся, кто-то ругался… Жизнь, в общем, пошла своим чередом.

- Уважаемый господин О'Коннор, могу ли я побеседовать с вами?

Я поднял голову и увидел Орнари Ми-Грайона. Он стоял у моего столика, положив руку на спинку стула, и с любопытством меня рассматривал.

Нет, на Чужих я в свое время насмотрелся на Содатуме, да и на Земле тоже. Взглянешь на него - человек как человек: две руки, две ноги, голова там, два глаза, один нос и один рот - все, как полагается. Рост, правда, не меньше двух с лишним метров, так ведь и среди людей такие дылды попадаются. Говорят смешно, с этаким слабым мурлыкающим акцентом, но мало ли как можно говорить на той же Земле, где проживает несколько сотен национальностей одновременно. И на этом сходство, пожалуй, заканчивается. Уши у этих ребят по-кошачьи острые, торчат на самой макушке и шевелятся совсем как у кошек, нос опять же кошачий, плоский, уголки губ чуть загнуты кверху и оттого кажется, что на лице застыла вечная чеширская улыбка. На руках по четыре пальца и каждый оснащен толстым крючком прячущегося в подушечке черного острого когтя. На ногах, наверное, тоже когти имеются. Ну, и глаза, конечно. Огромные, в пол-лица, зрачок кошачий, вертикальный, а белка вовсе нет, цвет в основном синий или зеленый, разной степени насыщенности. А уж манера выражаться…

"Уважаемый господин О'Коннор, могу ли я побеседовать с вами?"

Попробуй, пойми, это он, сукин кот, из вежливости или же просто издевается?

Одно слово - Чужие. Впрочем, бойцы они отменные, и за это я их уважаю. И дисциплина у них что надо. Слово старшего - закон в высшей инстанции: сказал сидеть и не дергаться, вот подчиненные и сидят, сопят от злости, но молчат в тряпочку. Это на Земле законы существуют для того, чтобы их нарушали все, кому не лень. А Чужие с нарушителями не церемонятся. Галстук на шею - и привет. Да и в языке, по слухам, даже слова такого нет - "взятка".

Цивилизация! Есть чему позавидовать. Нам до них далеко.

- Уважаемый господин О'Коннор, могу ли я побеседовать с вами?

- Разумеется, можете, - благосклонно покивал я. - И не зовите меня господином, пожалуйста.

- Как скажете. А как же мне тогда вас называть?

- Просто по имени. Манфред.

- Тогда и вы зовите меня просто Орнари.

Нет, этот парень мне определенно нравился. Даром, что Ми-Грайон. Зовите меня просто Орнари, каково?! Тарг, например, удавился бы, но ни за что не позволил называть себя просто Арэлем. Даже Ниэра звала его по имени только за глаза. Какая же это женщина умудрилась породить столь разных по внешности и характеру сыновей?

Орнари Ми-Грайон уселся напротив меня, по-особому поджав ноги. Некоторое время мы разглядывали друг друга с доброжелательным любопытством. Обычно я к Чужим спокойно отношусь, без особого восторга, но и без неприязни. А вот именно этот тип мне нравился. Уж очень он отличался от всех тех, с которыми мне доводилось общаться.

Я покосился в сторону мальчишки, не прекращавшего отчаянных яростных попыток дотянуться до пола, повернул его лицом к себе. Да, мне не показалось, определенное сходство между ними было.

- Сын моей сестры, - пояснил Орнари, перехватив мой взгляд. - Уважаемый Манфред, может быть, вы его все-таки отпустите?

- Ну, вот еще, - недовольно проворчал я. - Пусть повисит. Может, ума наберется, да впредь думать будет, прежде чем бросаться с ножами на кого бы то ни было!

Орнари Ми-Грайон посмотрел на племянника с большим сомнением и поинтересовался:

- И как долго он будет набираться ума?

- Трудно сказать, - пожал я плечами. - Полчаса, час. Пока поле не рассеется.

- А оно рассеется?

- Конечно, не сомневайтесь, - заверил я, ведя пальцем по актив-зоне балефзана. Рождалась бездумная легкая мелодия, негромкая и безнадежно печальная.

- Манфред, вы неплохо играете, - заметил Чужой.