«Шоа» во Львове - Наконечный Евгений. Страница 43

— Сегодня утром, — рассказывал Ицик матери, — среди группы отловленных людей я встретил свою бабушку. Нашу бабушку! Нашу бабушку! — повторил он изболевшим голосом.

— Немцы хотят убивать евреев с нашей помощью! Я не буду больше этого делать! — выкрикнул Ицик и с ненавистью кинул на пол еще свой ремень, затем снял и швырнул пиджак, оставаясь в одной рубашке. Он словно сдирал с себя полицейскую шкуру.

— Их габе генут! С меня довольно! Я ухожу из полиции!

Он заметался по комнате, как тигр в клетке, что-то, словно в бреду, выкрикивая, вздрагивая от рыданий. Мы поняли, что у Ицика началась истерика. Пани Мателка приласкала своего сына, пытаясь успокоить его, а мы ушли.

Школа им. Чацкого находилась недалеко от Клепаровской улицы. Мне не один раз приходилось мимо нее проходить. Как-то я наблюдал такую сценку: в одном уголке школьного двора перепугано толпилась группа людей пожилого возраста, а по периметру ограды стояли, скучая, еврейские полицаи. В боковой калитке (сейчас она замурована) откуда-то появился эсэсовец с черепом и скрещенными костями на пилотке. Появление эсэсовца вынудило полицейских встрепенуться. Немец подал команду и полицейские бросились загонять стариков в помещение школы. Те вяло двигались. Эсэсовец снова подал команду, и полицаи дружно принялись за дубинки. Били стариков театральным методом: начальным большим взмахом, но с еле ощутимым завершающим ударом. Полицаи шепотом просили стариков делать вид, что им достается и громко стонать.

В это время несколько случайных прохожих остановилось посмотреть, что именно тут происходит. Прохожие осуждающе смотрели, как еврейская полиция обращается со своими соплеменниками-евреями. Даже простые, малообразованные львовяне понимали: немцы стремятся, чтобы еврейская полиция помогала расправляться с евреями, украинская — с украинцами, польская — с поляками, а немцы как высшая раса буду сверху над всеми господствовать. Невольным уличным зевакам полицаи стали по-заговорщицки подмаргивать, что они своим плохого не делают, что они только имитируют удары. Со стороны это было похоже на карнавал, где участники забавляются нарочитыми страхами-ужасами, зная, что угрозы не серьезные, что они условные, согласно правил игры. Эсэсовец и сам себе криво усмехался, он прекрасно все это видел. Полицейская хитрость его явно развеселила, ведь он знал трагический финал всех участников жуткой драмы.

В отличие от армейской службы, ни в мирное время, ни во времена войны тоталитарные режимы никогда не брали в полицию по принуждению. В полицию шли работать только добровольно. Добровольность предусматривает отбор, а критерии отбора в свою очередь имеют определенные параметры. Львовское гестапо, подбирая кадры в еврейскую, как и в украинскую полицию, или во львовскую уголовную полицию, которая состояла из поляков, находила такие личности, которые кроме физического развития, отличались безжалостной жестокостью и, понятно, послушностью. Надо сказать, что в еврейскую полицию поступали те, кто думал таким способом избежать смерти.

Наивные надежды галичан, что при оккупационном режиме удастся создать такую полицию, которая защищала бы интересы местного населения, быстро развеялись. Немецкая служба безопасности (СД) жестко перетряхивала полицейские кадры в необходимом им духе. Всякие идеалисты, если таковые попадались, безжалостно выгонялись, а на их место приходили личности с уголовными наклонностями, разного рода авантюристы и другие моральные отбросы, для которых ничего не было святого. Организованную с помощью ОУН в первые дни оккупации явочным порядком украинскую милицию гестапо распустило, а ее руководителя Равлика расстреляло. Немецкая служба безопасности огласила в Галиции набор в украинскую полицию и провели его на свой вкус и усмотрение. Необходимо добавить, что как еврейская полиция порядка, так и украинская вспомогательная полиция не были настоящей полицией ни в организационном, ни в правовом отношениях. Это были только дополнительные вспомогательные формирования при органах немецкой полиции. Организовывало эти вспомогательные службы, удерживало и руководило их действиями немецкое гестапо. Делать из украинской вспомогательной полиции, как это иногда пытаются, представительство именно украинского народа есть обыкновенная политическая спекуляция, которая имеет своей целью скрыть огромный вклад украинцев в борьбе с гитлеровским национал-социализмом. На фронтах погибло свыше трех миллионов украинцев. Сравнительная статистика свидетельствует, что в Европе нет такого народа, который бы вынес в боях, подчеркиваю, в боях, такую огромную кровавую дань для победы над Гитлером, как украинцы. Достаточно сказать, что украинских солдат погибло на полях боев с гитлеровскими поработителями больше, чем военнослужащих Англии, Франции, Польши, США, Бельгии, Голландии, Греции, Дании, Норвегии вместе взятых. Теперь известно, что Украина понесла наибольшие потери из всех стран, которые брали участие во Второй мировой войне — 17 миллионов погибших. С фронта не вернулся каждый десятый. Были украинские села, в которые никто не вернулся.

Ицик Ребиш сдержал обещание и покинул ряды еврейской полиции порядка. Вскоре его запроторили в лагерь на улице Яновской, где он и погиб.

В 1940 году Иду Штарк приняли в Ленинский коммунистический союз молодежи. Комсомол тогда еще не выродился в мертвую, формальную бюрократическую структуру, которой он стал впоследствии. Во всяком случае, в тогдашних сложных политических условиях Западной Украины комсомол был действенной организацией. Вступить в комсомол означало стать активным «самоотверженным бойцом» за светлое будущее. За высокопарными, красивыми лозунгами на практике пряталось требование безоговорочного послушания партии, правительству и, особенно, карательным органам. Поэтому, комсомольцы должны были ревностно практически поддерживать все мероприятия большевистского тоталитарного режима и, понятно, помогать органам выявлять явных и тайных «врагов народа». Руководство комсомолом, как и партийное, военное, административное руководство в Западной Украине, состояло исключительно из присланных из восточных областей функционеров. Местным кадрам ни тогда, ни после руководящие должности не доверяли. Больным вопросом был национальный состав западноукраинского комсомола. Евреев в комсомол принимали неохотно, хотя среди еврейской молодежи, в силу различных причин, выявилось наибольше желающих. Как украинская, так и польская львовская молодежь вступать в комсомол не торопилась. Ее политические симпатии находились вне идеологии сталинского социализма. К тому же молодежь от комсомола отталкивала его агрессивно антирелигиозная направленность. Комсомолец, как младший помощник партии, согласно устава был обязан бороться с религиозными «предрассудками», против «поповства», то есть бороться против Церкви, чего воспитанная в католическом духе галицийская молодежь делать не хотела и не собиралась.

С первого дня войны Ида Штарк активно занималась какими-то комсомольскими делами. Домой она приходила только ночевать. Вероятно, тогда комсомольцев готовили к подпольной борьбе в тылу врага. С приходом немцев Ида не притихла дома, как это сделал ее брат Мусе, а энергично выходила в город, имея какие-то неотложные дела. В компаньоны, а точнее, в помощь брала с собой Гельку Валах. Эти две молодые красивые девушки начали постоянно вместе куда-то ходить.

Еще до войны, на день рождения мне подарили большой польский географический атлас Ромера. Осенью 1941 года, где-то в октябре, Ида и Гелька приходили чуть ли не каждый день, чтобы найти в атласе территории, которые ставали актуальными в ходе продвижения фронтов. Искали на картах Европейского Востока, на картах Запада и даже на картах Африки. Война пылала везде. Девчата перед нами не скрывали, что слушают польскоязычные передачи радио Би-Би-Си. Для понимания лондонских сводок необходимо было найти населенные пункты в польском звучании.

— Где-то шустрая девка нашла возможность слушать радио. Не все оказывается люди запуганы, — хвалил отец Иду, одновременно в определенной степени укоряя маму.