Дзержинский - Тишков Арсений Васильевич. Страница 51

— Большинство солдат Петроградского гарнизона готово поддержать вооруженное восстание рабочих, — отвечал тот.

Но Ленина не удовлетворяли общие оценки, он требовал конкретных и точных ответов: какие полки где дислоцируются, наличие и численность партийных организаций, кто руководит солдатскими комитетами.

— Нам нужен, — развивал свою мысль Ленин, — свой партийный центр, который бы руководил всей технической подготовкой к восстанию. Завтра мы обсудим этот вопрос на заседании ЦК. Этот центр должен состоять из наиболее энергичных, решительных и преданных идее вооруженного восстания людей. И вас туда включили. Да, да, обязательно. Надо использовать ваш опыт, приобретенный в комитете борьбы с корниловщиной.

Расширенное заседание ЦК, о котором говорил Ленин, собралось в помещении Лесновской районной думы, председателем которой был член ЦК, питерский рабочий Михаил Иванович Калинин. Кроме членов ЦК, сюда были приглашены члены Исполнительной комиссии Петроградского комитета, Военной организации при ЦК, Петроградского окружного комитета, большевики, работающие в профсоюзах, в фабрично-заводских комитетах и в организациях железнодорожников.

Первый и главный вопрос — доклад о заседании ЦК 10 октября.

Слово берет Владимир Ильич Ленин. Он читает резолюцию ЦК. Делает обзор политической обстановки.

— Из политического анализа классовой борьбы и в России и в Европе вытекает необходимость самой решительной, самой активной политики, которая может быть только вооруженным восстанием [35], — заканчивает свою речь Ленин.

С короткими сообщениями выступают представители от различных организаций.

Секретарь Петербургского комитета Глеб Иванович Бокий докладывает о положении в районах. Настроение боевое, но серьезной военной подготовки пока нет.

— В Военной организации нет единого мнения в оценке настроений солдатских масс… — говорит Крыленко.

— А вы, товарищ Абрам, как думаете? — подает реплику Владимир Ильич.

— По моим личным наблюдениям, настроение в полках поголовно наше.

«Так вот он какой, товарищ Абрам». Феликс Эдмундович смотрит на маленького, коренастого, большеголового прапорщика, слышит его уверенный резкпй голос и вспоминает, как в 1912 году собирался съездить к нему в Люблин, где товарищ Абрам занимался переправкой через границу партийной литературы. «Тогда вместе поработать не удалось, помешал арест, поработаем теперь».

Обрадовало выступление представителя окружной партийной организации С. Ф. Степанова:

— Рабочие Сестрорецка и Колпина вооружаются, готовятся к выступлению. В Луге тридцатитысячный гарнизон настроен большевистски.

От фабрично-заводских комитетов выступает Н. А. Скрыпник. Феликс Эдмундович напряг внимание: вместе глотали пыль по сибирским этапам, интересно, что скажет?

— Повсюду замечается тяга к практическим действиям, — говорит Скрыпник, — резолюции рабочих уже не удовлетворяют.

Выступают все новые ораторы. Двадцать один человек. Были среди них и скептики и сомневающиеся, но подавляющее большинство считало восстание назревшим.

Только Зиновьев и Каменев опять за свое. Они против. Большевики-де не имеют в Питере достаточно сил, уверенности в успехе восстания пока нет, аппарата восстания — тоже, масса на стороне правительства.

— Восстание — тактика заговора, — заключает Каменев.

Но Владимира Ильича решительно поддержали Я. М. Свердлов, И. В. Сталин, Н. А. Скрыпник, М. И. Калинин, Э. А. Рахья.

Феликс Эдмундович среди тех, кто без оговорок и колебаний выступает за восстание.

— Противники восстания толкуют о заговоре, — говорит он, — а по-моему, заговорщичеством именно и является требование, чтобы к восстанию было все технически подготовлено. Когда будет восстание, тогда будут и технические силы.

Владимир Ильич читает свой проект резолюции:

— «Собрание вполне приветствует и всецело поддерживает резолюцию ЦК, призывает все организации и всех рабочих и солдат к всесторонней в усиленнейшей подготовке вооруженного восстания, к поддержке создаваемого для этого Центральным Комитетом центра и выражает полную уверенность, что ЦК и Совет своевременно укажут благоприятный момент и целесообразные способы наступления» [36].

— Ставлю на голосование, — говорит Свердлов. — За — 19, против — 2, воздержавшихся — 4. Принимается абсолютным большинство».

Расширенное заседание закончилось, но члены ЦК остаются. Им предстоит создать Военно-революционный центр по руководству восстанием, о котором пока глухо сказано в принятой резолюции.

Военно-революционный центр утверждается в составе: Свердлов, Сталин, Бубнов, Урицкий и Дзержинский.

ЦК решает, что этот партийный центр должен войти в состав Военно-революционного комитета при Петроградском Совете, стать его руководящим ядром.

— Вот вам, товарищ Каменев, аппарат восстания! — говорит Ленин.

В этот же день пленарное заседание Петроградского Совета громадным большинством голосов утвердило решение исполкома и солдатской секции о создании Военно-революционного комитета (ВРК).

ВРК избрал свой исполнительный орган — бюро. Председатель — левый эсер Лазимир, секретарь — большевик Антонов-Овсеенко, Подвойский — член бюро. Большевики обеспечили себе большинство и в ВРК, и в его бюро.

Спустя несколько дней Военно-революционный комитет направил своих комиссаров во все воинские части, важные учреждения и предприятия и объявил недействительными приказы и распоряжения, изданные без подписи комиссара ВРК.

Вето работу ВРК направлял Центральный Комитет большевистской партии через свой Военно-революционный центр.

Так в несколько дней партия завершила создание стройного, связанного с массами аппарата восстания.

Если кому-нибудь нужен Дзержинский, его находят теперь не в комнате № 18, а чаще всего на третьем этаже Смольного, в помещениях ВРК. Повседневное участие во всех текущих делах Военно-революционного комитета — его основная партийная работа.

Командующий Петроградским военным округом полковник Полковников не вошел, а ворвался в огромный кабинет председателя совета министров Керенского.

— Доигрались, Александр Федорович! — забасил Полковников, бросая на стол перед премьером газету «Новая жизнь» за 18 октября.

В это утро «Новая жизнь» шла нарасхват. Сенсация! Опубликовано интервью с Каменевым. От своего имени и от имени Зиновьева Каменев заявляет о несогласии с решением ЦК большевиков о вооруженном восстании.

— Все это не так трагично, господин полковник, — Керенский брезгливым жестом отодвинул газету. — Я уже говорил с Даном и Церетели, Черновым и Гоцем [37]. Нам обещана полная поддержка ЦИК. Сегодня ЦИК примет решение отсрочить открытие съезда Советов с 20 до 25 октября. Это спутает карты большевикам и даст возможность моему правительству взять инициативу в свои руки.

— ЦИК. Съезд. Инициатива. Да поймите же, господин председатель. Настало время действовать не словами, а оружием!

— А это уже по вашей части. — Керенский вышел из-за стола, заложил руку за борт френча — ну прямо Бонапарт — и торжественно произнес:

— Уполномачиваю вас, господин командующий, принять любые меры, кои вы найдете необходимыми, чтобы предотвратить выступления безответственных элементов и обеспечить революционный порядок в столице.

Вернувшись в свой кабинет, Полковников немедленно издал приказ. Самокатчики развезли его по полкам. А через пару часов комиссар Финляндского полка доставил этот приказ в Военно-революционный комитет.

Дзержинский, Подвойский, Мехоношин сгрудились вокруг стола. Антонов-Овсеенко прочел:

— «Весьма спешно. Секретно.

…В случае выступления анархических элементов населения столицы на войска Петроградского гарнизона возлагается задача: во-первых, в корне пресечь всякую попытку мятежа, во-вторых, не допустить занятия правительственных и общественных учреждений и, в-третьих, не допустить погрома и грабежей.