Дань кровью (Роман) - Юнак Виктор. Страница 66

Он не только начал успешный возврат земель, которые потерял в самом начале своего правления (сразу же после смерти Людовика войско боснийцев вторглось в Западный Хум и заняло его вместе с торговым местечком Дриева), но и значительно расширил свои владения за счет Завршья и Краины, Далмации и Хорватии. Даже флот начал строить в Приморье. Для чего на побережье заложил город-порт, который так и назвал — Новый. Жупаном Нового стал Трубач Болкашевич, жупан Драчевицы.

И все же не это главным для себя считал Твртко. Не без основания рассчитывая на успех, он решил разыграть хорватскую карту. Неустанно во все концы Хорватии скакали гонцы от боснийского короля с призывом поднимать свой меч против венгерских королев и добиваться независимости от венгерской короны. Таким образом мстил Твртко Буде за все свои прежние унижения. Но судьба в тот момент не благоволила ему.

Первым на его зов откликнулся приор (управитель) города Вране Иван Палижна. Остальные хорватские великаши оставались глухими к его призывам. Палижна, заручившись поддержкой Твртка, поднял во Вране антивенгерское восстание. Но обе королевы (мать и дочь) двинули на мятежников хорошо обученное Людовиком войско. События развивались очень быстро. Иван Палижна держался, сколько мог, но, так и не дождавшись высланного Твртком отряда, сдал Вране, а сам со своими сообщниками и воеводой Степаном Лацковичем бежал в Боснию. Обе королевы при посредничестве Тары заключили мир с Твртком, не без выгоды, правда, для последнего — Боснии отошел очень важный портовый город Котор, давно соперничавший с Дубровником, на который в свое время зарились и братья Балшичи.

Этот мир наконец-то разбудил набравшую в последнее время силу при дворе Людовика хорватскую партию. Великаши вдруг увидели, что обе коронованные женщины слишком слабы, чтобы править такой страной. Они стали подыскивать им замену. Выбор хорватов пал на неаполитанского короля Карла Драчского. Началась настоящая кровавая борьба за корону.

Рынок рабов в Дубровнике — один из самых больших и последних в Европе. Многоцветье одеяний и разнообразие языков: дубровчане и венецианцы, сицилийцы и каталонцы, приплывшие сюда на своих кораблях, чтобы купить себе раба или рабыню, славянина или славянку, приковать их затем к своим галерам и на всю жизнь, пока не ослабеют их руки, заставить их грести веслами или поставить их следить за порядком в доме и до глубокой старости заботиться о капризных господских детях и внуках. Рабов мог купить и дубровчанин — тогда рабы были почти счастливы: все же родина была рядом. Да и рабства, как такового, здесь, в Дубровнике, по существу не было, оно не так тяготило человека. Надо, между прочим, признать, что в славянской среде, почитавшейся за варваров, рабство никогда не приживалось, в отличие от двигателей прогресса и цивилизации древних эллинов и римлян. К тому же здесь раб мог откупиться на свободу. Но их могли купить и сицилиец, и каталонец. Раб с побережья Адриатики мог оказаться и на далеких Мальорских островах.

История сохранила имя некоей Радославны, дочери Тврдоша из Боснии, по собственному желанию продавшейся в рабство дубровчанину Марину Радосте за 26 перперов и 8 грошей. Она обязалась ему служить, а он волен с ней делать все, что его душе угодно. Это конечно же хоть и не типичный случай, но далеко не единичный. Люди в Дубровнике могли продать не только себя, но и своих детей, и даже братьев-сестер. Правда, с сохранением права на выкуп.

В один из торговых дней лета 1383 года, когда еще не задул в полную силу сухой и знойный сирокко, на рынок рабов, широко раскинувшийся на самом морском берегу, пожаловал уважаемый во всей республике гражданин, мастер-оружейник, делавший самострелы и пушки, Милош Радославич. Это именно у него в далеком уже 1378 году купил первую боснийскую пушку сам бан Твртко. Вот уж не думал Милош, что встретит на этом торжище самого Жоре Бевшича, пользовавшегося авторитетом при дворе того же боснийского монарха.

Судьба Жоре Бевшича весьма интересна и заслуживает того, чтобы, хотя коротко, остановиться на ней.

Сын простого каменщика из дубровницкой округи, пятнадцатилетний Жоре отправился в Боснию на поиски счастья. Почти столько же лет ушло на завоевание и накопление капитала. Во благо ему пошла и женитьба на дочери судового писаря из Котора Маруше, ставшей ему и помощницей, и советчицей. На первых порах помогал ему деньгами брат Матко. А разбогател Жоре благодаря торговле рабами, традиционным боснийским товаром, и оловом. И уже в 1376 году Жоре вместе с Матко и еще одним дубровчанином стали откупщиками всех пошлин в Боснии. Но этого показалось мало Бевшичам. Они решили взять в свои руки весь вывоз олова из страны. Это вызвало взрыв возмущения у остальных дубровницких купцов, власти коммуны призвали Жоре Бевшича в город, чтобы заставить его отказаться от этой дерзкой затеи.

Именно по этой причине и оказался Жоре в Дубровнике в те дни. Конечно, под давлением купеческой гильдии пришлось отступить. Однако главным сборщиком пошлин на боснийских рынках, в том числе и на самом богатом, стольном, в Сребренице, он остался. Более того, в 1392 году король Твртко назначит Бевшича своим протовестияром, то есть министром финансов. И состояние его будет исчисляться многими тысячами дукатов. Но это в будущем. Ныне же Жоре чувствовал себя мальчиком для битья. Настроение у него было прескверное, и, чтобы развеяться, он пришел на рынок рабов. Как всякий купец, он не мог уехать в другой город, не прихватив с собой кое-какого товару. И сейчас Жоре стоял со своим приказчиком в окружении слуг, немного поодаль от живого товара. Увидев Милоша Радославича, Жоре улыбнулся и направился к нему.

Милош тоже обрадовался неожиданной встрече. Ведь король Твртко разыскал Милоша не без посредничества Бевшича и уже потому Родославич чувствовал себя несколько обязанным.

— Какими ветрами занесло тебя в этот город, почтенный Жоре? — в знак приветствия похлопывая купца по спине, спросил Милош.

— Как, ты разве ничего не слышал, уважаемый Милош? — ослабляя объятия и слегка отстраняясь удивился Бевшич.

— Право, даже слухи до меня не дошли.

— Не хотелось бы мне ноне, да еще в таком месте рассказывать тебе обо всем. Вот если бы ты завтра зашел ко мне отведать красного вина, я бы и поведал тебе кое о чем.

— Предложение принимается, — почтительно склонил голову Милош. — А ныне, зная, что ты пробавляешься торговлей живым товаром, не поможешь ли мне выбрать подходящую пару. Видишь ли, Жоре, хозяйство мое растет и одним управляться стало трудно.

— Ты прав, Милош, что обратился именно ко мне, — удовлетворенно щелкнул языком Жоре. Он, забыв о превратностях судьбы, снова превратился в купца. — Пойдем со мной, Милош. Такую ягодку, как у меня, тебе не сыскать нигде.

Они остановились напротив красивой рыжеволосой полуодетой девушки.

— Смотри какая! Красавица писаная. Лучше нигде не найдешь.

Милош взглянул на девушку. На вид ей можно было дать лет семнадцать. Невысокого роста, среднего телосложения, с упрямо поджатыми тонкими губами, она и в самом деле была достойна внимания. Оружейник невольно засмотрелся на нее, она же упрямо смотрела вдаль своими большими, ничего не видящими глазами.

— Посмотри, посмотри сам, — не унимался Жоре. — Посмотри на нее сзади. — Он повел Милоша вокруг девушки. Та стояла не шелохнувшись.

Радославич остановился, прицениваясь. Это сразу же уловил Жоре, засуетившись еще больше.

— Посмотри, какие у нее зубы, — он своими толстыми пальцами открыл ей рот. — Да ими канат перегрызть можно. А грудь какая, посмотри, — он легким движением сорвал с ее плеч платье, и она лишь в последний момент успела задержать его на талии. — А ноги какие! Стройнее, чем у серны… А руки…

— Сколько хочешь за нее?

Жоре сплюнул и негромко добавил:

— И, между прочим, она еще девка.

— Ты проверял, что ли? — усмехнулся Милош, но Жоре ни капли не смутился.

— Обидеть хочешь, почтенный Милош? Мне честь моей фамилии дороже какой-то девки.