Возлюбленная варвара (ЛП) - Диксон Руби. Страница 18

Рука касается моей руки.

— Кайра?

Я поднимаю взгляд и осознаю, что шарф поверх моего рта примерз к моему лицу, а зубы стучат.

— Ч… ч… что?

Это — Аехако, его крупное лицо излучает озабоченность. Он снимает капюшон со своих рогов, и кажется, он не больше встревожен непогодой, чем если бы это был ливень, а не снежный апокалипсис.

— Пойдем, — говорит он, притягивая меня к себе, и для поддержки оборачивает руку вокруг моей талии. — Мы недалеко от пещеры. Пойдем.

Я обвисаю у него на руке и в большей или меньшей степени позволяю ему тащить меня оставшуюся часть пути до пещеры. Я и не представляла, насколько устала, пока он не вытащил меня из моего транса, и теперь кажется, будто все, до последней капли, силы покинули мое тело. Переводчик в моем ухе ощущается куском льда, и я не чувствую пальцы ног. Или пальцы рук. Все это время мои зубы громко стучат, словно они отбивают чечетку, а сверху все продолжает падать снег.

Возможно, нам все-таки следовало подождать.

У меня даже нет сил возразить, когда Аехако закидывает меня себе на руки и несет оставшуюся часть пути до пещеры. По крайней мере, там будет тепло и костер. Господи, я обожаю костер.

Но когда мы добираемся до пещеры, внутри нее темно. Костра нет.

— В этом районе водятся опасные хищники, — объясняет Хэйден. — Здесь опасно разводить костер. Нам придется делиться теплом тела.

Я смотрю на Харлоу, которая так же закутана в шкурах, как и я. Эта будет та еще холодная ночка.

Между тем, когда Аехако осторожно меня опускает, Харлоу, бросив всего один взгляд на меня, бросает свою сумку возле Хэйдена. Она разворачивает свои свернутые постельные принадлежности и снимает с себя мокрую, покрытую снегом одежду, после чего завернутая в покрывалах, как большой мохнатый червь, медленно подбирается к нему.

А это значит, что я буду с Аехако.

Наверное, следовало этого ожидать. Я тут стою, как большое эскимо, тогда как Аехако стаскивает рукавицы с моих окоченевших рук, а потом дует на мои замерзшие пальцы, чтобы согреть их.

— К… как т… так в… вышло, что Х… Харлоу не так х… холодно, как мне? — говорю я, стуча зубами. — Как так в… вышло, что я нннннастолько хреново справляюсь с походом?

— Она не проболела две недели, как ты, — с уверенностью говорит Аехако. — Со временем ты станешь сильнее.

Харлоу зевает и с проворностью поглубже зарывается в своих шкурах.

— Если тебе от этого станет легче, то я тоже продрогла и измотана.

Это не так, потому что она не выглядит, словно вот-вот рассыплется на куски, как я. Уверена, она прижимается к Хэйдену, совсем не самому приятному из людей. Тем не менее, я бы чувствовала себя лучше, если бы не была единственной, у которой возникли трудности.

— Давайте уже ложиться спать, — говорит Хэйден. — С утра перекусим, а потом снова отправимся в путь.

Аехако раздевает меня до моего последнего слоя одежды, раскладывая их рядом с одеждами других, чтобы те высохли. Пещера небольшая, но, по крайней мере, тут нет сильных ветров. Я наблюдаю, как Аехако раскладывает мои шкуры, а потом свои, соединяя их вместе. Тогда он опускает меня вниз на постель и натягивает на меня покрывала до самого подбородка.

Что-то совершенно не чувствуется тепла. Я готова заскулить, когда огромное тело Аехако пробирается в шкуры рядом со мной, и он притягивает меня к себе, прижав мое лицо к своей голой груди.

И… о, да! Ясно. Так вот откуда придет тепло. Ибо спать с Аехако — все равно, что спать с обогревателем. Мягким, бархатным и с ярко выраженными мышцами. И наверняка, он голый, или, как минимум, до набедренной повязки.

Мужчина.

Я прекращаю стучать зубами и прижимаю свои замерзшие руки и ноги к его коже. Он не возражает, лишь обнимает меня покрепче. Мое тело наполняется восхитительным теплом, отобранным у него, и впервые с тех пор, как долгие часы назад я покинула племенные пещеры, я начинаю ощущать себя хорошо.

— Мы уже почти дошли? — шепчу я Аехако. — До пещеры старейшин?

— Где-то на полпути, — говорит он вполголоса. Его палец прослеживает мое ухо, потом челюсть, от чего у меня мурашки по спине побежали. — Мы движемся медленнее, чем нам хотелось бы. Буря затрудняет движение.

«Буря, а также, пожалуй, человек-тормоз», — но этого я вслух не произношу. Он знает, что я стараюсь изо всех сил. Я прижимаюсь к нему поближе и потираю пальцами его живот. Боже, он ощущается так приятно. Мои пальцы скользят вверх-вниз по плоской поверхности мышц его живота, который я исследую своим прикосновением в то время, как он ласкает мое лицо.

Меня должно по-настоящему смущать то, что Харлоу сразу же решила, что я сплю с Аехако. Но… я нахожу, что на самом деле мне все равно. Я рада этому. Мне совсем не хочется прижиматься к ней, поскольку она не теплая и не такая восхитительная — и мне уж точно не хочется прижиматься к Хэйдену. Я довольна, что под покрывалами я вместе именно с Аехако, даже если это всего лишь ради тепла.

И я вспоминаю то, что он говорил раньше. О том, что хочет быть со мной, несмотря ни на что. Жар устремляется сквозь все мое тело, и хотя я крайне измотана, я обнаруживаю, что мои руки все-таки скользят вниз, чтобы проверить, не одет ли он в набедренную повязку.

Мои ищущие пальцы наталкиваются всего лишь на мускулистые бедра в отличной форме. Господи. Так что…, да. Нет никакого пояса на талии. Никакой кожаной одежды. Ничего. Только я и крупный голый инопланетянин, в которого мне хочется зарыться ради тепла.

Черт возьми, как же иногда тяжело быть самой собой.

Аехако подается вперед и прижимается губами к моему лбу.

— У тебя пальцы… ну очень шаловливые. Ты не устала? — говорит он тихим шепотом, чтобы другие не услышали.

— Я очень устала, — говорю я ему. Однако, мне по-прежнему любопытно. Нельзя винить за это девушку. Он большой, теплый и бархатистый, и я не могу перестать его ласкать.

— Тебе следует поспать.

— Я постараюсь, — скоро. Мне просто хочется немного его исследовать и продолжать прикасаться. Я пристрастилась чувствовать его мягкую кожу поверх всех этих твердых мускулов. Я продолжаю ласкать его живот, потому что мне не хватает смелости опуститься ниже. Что-то задевает мою руку, и, задохнувшись от шока, я оттягиваю ее назад. Была ли это его…

— Не стесняйся. Тебе хотелось исследовать, так исследуй, — в его голосе слышится вызов, а также нотки веселья.

Это так чертовски похоже на вызов. Я и возмущена этим, и, разумеется, в восторге. Собрав все свое мужество, я тянусь рукой вниз. Мои пальцы наталкиваются на твердую, горячую плоть. Огромную плоть. Я… не вполне уверена, нормальный ли это размер, но, может, это обычный для инопланетян. Я беру его член в руку, обхватывая его пальцами.

Он тут же накрывает ладонью мою щеку, и тихий стон наслаждения вырывается из его груди. Это как раз по мне.

И в этот момент я слегка увлеклась этим. Его ответной реакцией. Я отпускаю его и скольжу пальцами вверх-вниз по его длине, исследуя его на ощупь своими прикосновениями. Я ощущаю вены, а вдоль верхушки обширные бугристости, напоминающие те, что у него на лбу. Головка чувствуется значительно больше, чем остальное, и мои пальцы там неожиданно наталкиваются на скользкость.

— Разве ты там должен быть мокрым? — спрашиваю я, пребывая в легком потрясении.

— Когда ты прикасаешься ко мне, мое семя не в силах оставаться внутри, — бормочет он, губами прослеживая изгибы моих бровей. — Твои прикосновения чересчур возбуждающие.

Мои прикосновения? Это мои-то? Вряд ли кому-нибудь когда-либо приходило в голову в отношении меня использовать слово «возбуждающий». Я прикусываю губу и скольжу рукой еще ниже, задев другие части его тела. Яйца. Это слово кажется таким дурацким. Мешочек — больше бы подходил. Там внизу он безволосый, а кожа даже еще мягче, чем я себе представляла. Я окружаю толстое основание его члена, и мои пальцы задевают… Господи. Должно быть, это и есть его шпора. Это твердая, рогоподобная штуковина над его членом, размером где-то с мой мизинец. Что за причудливо-странная часть тела. Хотелось бы знать, как это совпадет с моим телом. Предполагаю, что все нормально, поскольку ни у Джорджи, ни у Лиз не было ни единой жалобы. Я ласкаю ее пальцами и чувствую, как Аехако против меня напрягается. Ооо! У меня между ног начинается разгоряченная пульсация, и я плотно сжимаю свои бедра.