Круглые грани земли - Долинго Борис. Страница 99

— Стой смирно, радость моя, — приказал он. — Или лежи — это в зависимости от того, какие позы предпочитает твой новый сожитель. Ведь ты же не хочешь доживать здесь калекой?

— А ты ещё сомневался, что делать с этой сволочью! — бросил Лису Терп, кивнув на Филипа.

«Сейчас я всё-таки выстрелю», — подумал Лис. — «Чёрт с ним, убью наповал, так убью — выхода всё равно нет. А ведь надо же, американец мне сперва даже понравился… Ну, я совсем, что ли, в людях ничего не понимаю?»

Лис начал осторожно выгибать кисть так, чтобы нужный палец оказался направлен на Инглемаза. В этот момент американец взмахнул рукой. Краем глаза Лис увидел, что что-то небольшое как теннисный мячик полетело в кабину гравилёта.

Сверкнул луч, и одна нога сержанта подломилась, срезанная почти в паху. Заливая кровью землю, Филип Джеймс повалился почти на Монру. Одновременно раздался хлопок, и открытая кабина гравилёта окуталась дымом. Догадываясь, что, очевидно, Фил бросил гранату, но гранату какую-то странную, Лис, кувыркаясь, чтобы в него труднее было попасть, метнулся к валявшемуся пистолету. «Только бы успеть», — подумал он, переворачиваясь и кривясь от боли в ещё не полностью зажившем плече.

Ему казалось, что он двигается очень медленно. Схватив пистолет, он прицелился, стараясь попасть по ногами Инглемаза, и уже видя, что Творец, согнувшись пополам и кашляя, выронил лучемёт, выпадая из кабины, дважды выстрелил практически наугад. «С такой точностью можно было стрелять микрогранулой», — мелькнула мысль. Густой дым взорвавшейся гранаты медленно сносило ветерком.

Терп, не теряя времени, схватил винтовку сержанта, и припал на колено, тоже готовый стрелять, но этого не потребовалось. Инглемаз, давясь кашлем, корчился на земле под продолжавшим стационарно висеть гравилётом. Подбежав к упавшему Творцу, Лис увидел, что попал в него только один раз, и в грудь.

— Присмотри-ка за этой тварью, — попросил Лис, а сам подошёл к Монре, которая пыталась оказать помощь сержанту.

Филип Джеймс потерял много крови, которая продолжала хлестать, несмотря на попытки Монры наложить повязку из аптечки. Она ввела обезболивающее, но рана была такова, что перекрыть разрезанные артерии жгутом не получалось, а поток крови смывал даже заживляющий коллоид.

Подошёл Терп, неся на плече лучемёт Инглемаза.

— Не сдохнет пока, — сказал он, имея в виду Инглемаза, — но у него, похоже, пневмоторакс: ты ему лёгкое пробил. А тут как?

— Как видишь, — Лис кивнул на сержанта, почти плававшего в луже крови.

Филип Джеймс приоткрыл глаза.

— Я его газовой гранатой, — почти прошептал он, слабея. — Последняя оставалась, думал, не нужна будет никогда…

— Так ничего не сделать, — с отчаянием сказала Монра. — Нужно специальное оборудование!

Тепр и Лис переглянулись.

— Где бы его взять, — сказал Терп. — Ребята, — прошептал Фил, — вы не думайте… я…

Он вдруг обмяк и замолчал. Веки сержанта, которые он, было, смежил, начали медленно приоткрываться. Лис слишком часто видел подобные сцены, чтобы не понять, что это значит. Он опустился на колени рядом с Монрой и прикрыл глаза Филипа Джеймса, солдата сержанта армии США и просто человека с Земли.

— Прости, дружище, — медленно произнёс он, — я плохо о тебе подумал. Жаль, что не могу помочь тебе вернуться в твою Аризону и начать свой собственный бизнес.

— Да, — сказал Терп, — признаю, и я думал о нём гораздо хуже. Но ты знаешь, — он потрогал плечо Лис, — так, возможно, даже лучше, а?

— Кто знает, кто знает, может быть… — сказал Лис. — Его надо будет похоронить.

— Разумеется, — согласился Терп.

Лис встал, зачем-то посмотрел вокруг и на розовое небо, и, сдув песок с пистолета, произвёл прощальный выстрел в небо. Затем он пошёл к Инглемазу, валявшемуся под своим гравилётом.

Запах едкого слезоточивого газа, которым американцы выкуривали вьетконговцев из дзотов и землянок, уже почти не ел глаза и только вызывал ещё легкое покашливание. Лис взял застонавшего Инглемаза подмышки и, задерживая дыхание, оттащил подальше в наветренную сторону. Он крикнул Монре, чтобы она принесла аптечку. Сняв с Творца доспехи, Лис обработал рану, но укол обезболивающего делать не стал. Потом он взял фляжку сержанта и сделал несколько глотков обжигающего горло чистого самогона. Когда Лис перевёл дух, Терп молча тоже протянул руку за флягой.

Инглемаз перестал стонать. Лис посмотрел на него, снял пистолет с предохранителя и сел рядом на землю. Он легонько, почти нежно, потряс Творца за плечо. Инглемаз открыл ещё слезившиеся глаза. Лис взял свою флягу с водой и, тратя драгоценную в этой пустынной местности влагу, полил на лицо раненому, смывая едкое вещество.

— Ну, как, — тихо и безучастно осведомился он, — всё ещё рассчитываешь выиграть?

Инглемаз, усмехнулся, кивнул и сказал слабым голосом:

— Тебе опять немного повезло, но ты только отсрочил свой конец. — Интересно, — покачал головой Лис, переглянувшись с Творцами, — почему ты так уверен? Сейчас ты нам расскажешь, как войти в твой Дворец…

— Не расскажу, — Инглемаз закашлялся, перхая кровью, но, продолжая кривиться в усмешке.

Лис был даже озадачен: уж очень уверенно, превозмогая боль от прорывающегося в грудную клетку воздуха, смеялся Инглемаз.

— И не такие люди начинали говорить, — сказал Лис. — Я не сторонник насилия, но мы будем пытать тебя. Радует такая перспектива? А если расскажешь, я оставлю тебя жить, так и быть. Здесь, в Недоделанном мире, но живым. У сержанта сохранился неплохой дом, сможешь поселиться там, а я попрошу аборигенов, чтобы тебя терпели.

— В этом доме поживёте вы, — сказал Инглемаз. — А потом я вернусь, и наша разборка продолжится.

— Не понял? — Лис обернулся к Терпу и Монре, стоявшим за его спиной. — Он бредит, что ли? Говори, как открыть вход во Дворец!

Инглемаз помотал головой и опять попытался усмехнуться, пуская ртом кровавые пузыри:

— Хер тебе… в задницу, как говорят у тебя на родине!

Лис кивнул, сказал «Ага!» и выстрелил Инглемазу в голень ноги — ему показалось, что он даже слышит треск кости, разбиваемой пулей. Тело Инглемаза скрючилось от боли, а из горла вырвался хрип, и новая порция крови побежала по подбородку.

— Мы не будем тратить на тебя уколы, — пообещал Лис. — Называй коды доступа!

— Правильно, — сдавленным голосом просипел Инглемаз, — уколы вам самим понадобятся!

— Я повторяю, — сказал Лис, — ты что, хочешь мучаться дальше? Назови коды, и мы тебя вылечим и оставим в покое.

— Да пошли вы все! — В голосе Инглемаза было столько ненависти, что Лис в который раз поразился. — Очень скоро я вернусь, идиоты, и мучаться будете вы, обещаю! Чем быстрее вы меня убьёте, тем скорее я вернусь…

— Точно бредит! — убеждённо сказал Монра.

Инглемаз кривился от боли, но, тем не менее, изгибая кровавые губы:

— Кретины… и вы, Творцы, и ты, ванвир! Я открыл способ дублировать сознание, я сделал то, что не смог раньше никто… Я записал себя в шар, оставшись самим собой, и сделал тело-клон. Как только я погибну, моё второё «Я» возродится! Так что давайте, убивайте меня!

— Да, интересно, — сказал Терп, — если это правда, то, действительно, открытие. Такого не удавалось никогда: снять копию с сознания. Но ты же снимал её не час назад, даже если твоё тело и возродится, ты не будешь помнить чего-то, произошедшего за определённое время.

— Я всё учёл, — презрительно прохрипел Инглемаз. — В этом Дворце у меня стоит аппаратура, которая записывает моё сознание в данную минуту на расстоянии…

— Твой клон здесь же? — спросил Лис.

— Как бы не так! Сейчас приборы фиксируют мои ощущения, мою ненависть, всё, что я вижу вокруг… Как только биопотенциалы не будут поступать на датчики, капсула с информацией будет переброшена в один укромный мирок, где и спрятан мой клон и шар с копией моего сознания. Дополнительная информация будет переписана в шар, и система жизнеобеспечения клона начнёт считывание полной информации из шара в мозг: я буду возрождён, и я буду помнить всё до последней минуты. Месть моя будет ужасна! Я вернусь сюда за вами.