Запретное знание. Прыжок в мечту. - Дональдсон Стивен Ридер. Страница 68

16

Когда «Мечта капитана» набрала необходимую скорость, Ник включил тахионный двигатель. Войдя в гиперпространство, корабль начал распадаться на атомы, исчезать, словно дым на ветру.

Авария произошла слишком быстро, чтобы ее осознать. Только человеческое воображение и интуиция спасли людей Ника.

Спасителем оказался Вектор Шейхид – не потому, что был хорошим специалистом, а потому, что испугался. Именно его воображение – или интуиция – помогли ему испугаться «правильно».

К моменту аварии Вектор уже испытывал беспокойство: с одной стороны, новое амнионское оборудование благополучно прошло большинство тестов, с другой стороны, на некоторые тесты оно не реагировало вовсе.

Оставшись в машинном отсеке один на один с вызывавшим тревогу оборудованием, возложив на себя ответственность за судьбу «Мечты капитана», понимая, что Мори Хайленд держит палец на кнопке детонатора, спокойный, флегматичный Вектор Шейхид сорвался.

Когда поступил приказ Ника включить тахионный двигатель, руки Вектора сами собой метнулись к пульту управления. Спустя несколько миллисекунд после генерации гиперпространственного поля, те же руки ввели команду отмены предыдущего действия, пытаясь остановить переброску корабля из пространства Амниона в ближний космос.

Теоретически так делать нельзя. В противном случае ставится под сомнение сама возможность выхода из гиперпространства. «Мечта капитана» должна была исчезнуть, стать кораблем-призраком, бороздящим просторы иного измерения.

Однако в данном случае теория дала сбой. Генерированное амнионским оборудованием гиперпространственное поле оказалось аномальным – незамкнутым, каким обычное гиперпространственное поле быть не должно. Таким образом, «Мечте капитана» удалось вернуться в обычное пространство.

Правда, в результате такого маневра оказалась сожжена вся электронная начинка тахионного двигателя. Что ж, корабль продолжил полет на тяговых двигателях.

«Мечта капитана» вышла из гиперпространства, приобретя огромную скорость. В результате системы локации и навигации временно вышли из строя. Скорость была настолько велика, настолько превосходила возможности тяговых двигателей, что бортовые компьютеры не справлялись с работой – они были просто не запрограммированы на работу в таких условиях. Эффект растяжения времени искажал все поступавшие данные. Датчики регистрировали непонятно что. Компьютеры «зависли», заново настраивая себя на работу в новых условиях.

Когда они вновь смогли обрабатывать поступающие данные, оказалось, что «Мечта капитана» летит со скоростью, приблизительно равной двумстам семидесяти тысячам километров в секунду, то есть девяти десятым скорости света.

Невероятно. Ни одно судно ближнего космоса не развивало такой скорости. Кроме того, на «Мечту капитана» не действовало ускорение. Экипажу могло бы показаться, что не произошло никаких изменений. Изменения произошли лишь для внешнего наблюдателя. Но и они не представляли непосредственной опасности для корабля. Единственная проблема – плохо подготовленные для работы в таких условиях бортовые компьютеры.

Прошел почти час, когда Нику поступили данные о местоположении корабля.

Мори Хайленд тоже испытывала трудности. Задолго до того, как она пришла в себя, на подсознательном уровне ее преследовала навязчивая мысль: что-то происходит не так. С одной стороны, неприятные ощущения были связаны с ее физическим состоянием: то ли ее тело находится не в подходящем месте, то ли просто в неудобной позе. С другой стороны, расстройство сознания заставляло ее метаться из стороны в сторону и безудержно плакать.

Если что-то пойдет не так, нужно нажать кнопку. Бесполезно угрожать, если нельзя привести угрозы в исполнение. Тогда ей уже никто не поверит. Все то преимущество, которое она с таким трудом приобрела, утечет сквозь пальцы, как вода.

Если она нажмет кнопку, умрет Дэйвис. Ее сын умрет, так и не обретя себя. Частичка ее самой так и не обретет свободу.

Но это лучше, чем позволить Нику отдать его Амниону.

Мори жала на кнопку детонатора с такой силой, что рука перестала ее слушаться. Но ничего не произошло.

Кнопка исчезла.

Руки Мори оказались свободными. Они уже никому не могли угрожать.

Господи!

С трудом открыв глаза, Мори увидела знакомые стены своей каюты.

Она лежала на койке, обхватив руками плечи.

Ник знает о зонном имплантате.

Он обещал Дэйвиса Амниону.

У Мори нет больше сил.

– Очнулась? – спросил голос. Кажется, знакомый. – Доставила же ты хлопот. Мика здорово тебя треснула. Я бы отнес тебя в лазарет, но Ник запретил. Ты меня слышишь? Если да, скажи что-нибудь.

Если Мори и не могла узнать голос сразу, она должна хотя бы посмотреть, кому он принадлежит. Но попытка оказалась неудачной. Острая боль пронзила ее затылок, и каюта расплылась в потоке слез.

Значит, Мика ударила ее по голове. Ладно. По крайней мере, первый помощник доказала свою преданность. Но как ей это удалось? На «Мечту капитана» должны были действовать сильные перегрузки. В противном случае Мори бы не заснула. Тогда как Мике удалось встать со своего места?

Должно быть, произошла какая-нибудь задержка. Должно быть, Мори слишком устала и не смогла проснуться вовремя, когда влияние имплантата на нее прекратилось. Тем временем Мика подкралась сзади и…

– Ну же, Мори, постарайся, – продолжал голос. – Нужно прийти в себя. Не заставляй меня трясти тебя. Тебе и так здорово досталось.

На этот раз Мори узнала голос – голос Вектора Шейхида.

Попытаться? Хорошо. Если это так необходимо…

Превозмогая боль и глотая слезы, она попыталась заговорить:

– Где?…

– Ты у себя в каюте, – ответил Вектор. – Все живы, по крайней мере, пока. Наверное, мне никогда не понять, как мы остались живы.

Несмотря на сильную боль в затылке, Мори покачала головой. Не такой ответ она ждала от Вектора.

– Где?…

Покинули ли они запретное пространство? Не преследует ли их Амнион?

– Где твой сын? – снова попытался угадать ее вопрос Вектор. – Именно это ты хочешь спросить? Ник его запер. Насколько я знаю, он в порядке. Копия своего отца. Впрочем, никто не причинил ему вреда. Не успели.

Мори сжала кулаки, подавляя стон.

– Где мы? – прохрипела Мори.

– Черт возьми! – воскликнул Вектор. – Именно этого вопроса я и боялся. Впрочем, ты имеешь право знать ответ на свой вопрос. Переход через гиперпространство не получился. Мы выскочили из него так 6ыстро, что перекрыли собственные рабочие параметры. На некоторое время мы потеряли ориентацию в пространстве. Компьютеры не могли обработать поступавшую от локатора информацию. Однако совсем недавно я разговаривал с мостиком. Ник… – Вектор на мгновение запнулся, потом продолжал: – Ник хочет, чтобы я доложил о состоянии твоего здоровья. Когда я последний раз с ним разговаривал, он сказал мне, что, в конце концов, удалось сориентироваться и определить наше местоположение… Мы по-прежнему в пространстве Амниона. Это плохая новость. Хорошая новость заключается в том, что мы уже преодолели больше половины расстояния до Малого Танатоса. Фактически мы настолько близко, что можем начать торможение через день-другой. Не было счастья, да несчастье помогло… Однако с твоей точки зрения, эта новость, пожалуй, не самая хорошая.

Мори покачала головой и заплакала. Они по-прежнему в пространстве Амниона и по-прежнему в пределах досягаемости его военных кораблей. Ник договорился о продаже ее сына. Военные корабля будут требовать соблюдение условий сделки. Единственная надежда Мори, что амнионцы не станут преследовать «Мечту капитана».

Но и эта надежда постепенно исчезала.

– На твоем месте, – мягко проговорил Вектор. – Я бы не сдавался.

Странно. Откуда он знает, сколько ее надежд уже потерпело крах. Зачем вообще этот человек с нею, отвечает на ее вопросы, успокаивает ее?