Волчий берег (СИ) - Шолох Юлия. Страница 68
Людмила подошла на самом углу к перилам, нашла свободное место между тучным конюхом и тощей служанкой, которая отшатнулась, когда я влезла между Людмилой и деревянными перекладинами.
В щель хорошо видать сам зал. Пол там узорный, красивыми чёрно-серыми узорами выложен. Набилось в зале бояр как селёдок! И все разряженые какие, сверкают, словно драгоценные камни! А за боярами тётушки да матушки, а княжны нет, не позвали, видно.
Но бояре тоже ждут, когда их съедят.
Потом в толпу врезались воины. Такие же хищники, как мужчина, который в комнату за Людмилой заглядывал. Шерсть на спине поднялась, я еле сдержалась, чтобы не зашипеть и не сбежать. Слишком их много, и не такие они, как я, теперь по запаху это стало понятно.
Но до второго яруса, пойди, доберись! Если что, сбегу первей и не догонят!
Воины встали в две линии и раздвинулись, освобождая место у трона.
Шум вдруг смок.
Я села.
В щель было видно, как двое последних хищников тоже разошлись и на пустое место перед троном Великого князя ступил человек.
Что-то толкало меня заскулить. Не знаю, что. Этот последний хищник – он как… как… как что-то очень вкусное! Но не еда. Нет, он не еда.
Я облизалась и замерла, не в силах отвести от него глаз.
Не было ничего важней.
***
Вот и оно. Вот место, где закончится война. Роскошный зал, полный мрамора, позолоты и колдовского света.
Вот люди, которые должны запомнить, чем она кончается, и рассказать своим потомкам.
Не все доживут. Тех, чьё участие в нападении на Тамракские земли докажут, казнят.
А пока они стоят, смотрят и ждут. Такие же вычурно богатые, такие же пусто-блестящие, как зал. Вынужденные смириться с тем, что сейчас будут слушать и подчиняться волку в кожаной походной одежде с опухшими без сна глазами.
Гордей поднялся по ступеням и сел на трон Великого князя. На самом деле он брезговал тут сидеть, однако эти люди понимают только такую демонстрацию. Человек с дороги, не помыв сапог на троне их Великого князя – вот что их впечатляет.
Недолгое молчание тут же прервалось радостным криком:
- Ура! Разрешите приветствовать вас в столице!
Из толпы выскочил юркий человечек, похожий на хорька, и заизвивался всем телом.
- Молчать! – Рявкнул Гордей.
Тихо стало так, будто все и дышать перестали, человечек незаметно юркнул обратно.
Гордей откинулся на роскошном троне, с глубокой ненавистью обводя взглядом оставшихся в живых приспешников Великого князя.
- Думаете, мне нужны ваши паршивые приветствия? Интересно смотреть на ваши жалкие потуги выслужиться? Хочется ваших подачек? Мы просто хотели жить на своей земле…
Голос сорвался, Гордей на миг сжал зубы и продолжил невозмутимым тоном.
- Великий князь казнён. Княжна отправлена в монастырь. Отныне людские земли принадлежат мне! Мне! Теперь я ваш закон! Это понятно?
Он медленно обвёл взглядом толпу. И не ждал, что кто-то слово против скажет, а всё равно разочаровался. Хотелось выбросить скопившуюся усталость и ярость, да повода не было.
- Но управлять людскими землями я не стану, посажу наместника. Он и будет вашим хозяином, вашим новым Великим князем. Сразу говорю – недовольные будут казнены без суда. Мои люди заберут с ваших дворов всё, что посчитают нужным – еду, скот, золото. По большей части это касается больших богатых дворов, принадлежащих тем, кто здесь присутствует. Мы заберём всё, что забрали у нас. И если кто-то хочет возразить, пусть прежде подумает, что по крайней мере одно – жизнь, мы вам оставим.
Конечно, никто не возражал. И бояре и слуги стояли, смирено склонив голову. Беднякам терять нечего, а богачи первым делом будут думать, как живот свой сберечь.
- Теперь расходитесь. В замке остаётся только прислуга, все гости разъезжаются по домам.
Гордей встал, потому что сказать больше было нечего.
Бояре уходили молча, ещё тише схлынул рабочий люд.
- За мной.
Всеволод показался за охраной и тут же ушёл в сторону, нырнул в узкий коридор, Гордей за ним. Комната, где они остановились, была нормального размера, в ней голоса не гудели, словно трубы, стены не терялись далеко на горизонте, а позолота не слепила глаза.
Донесения были по-военному короткие. На звериных землях всё в порядке, беженцы возвращаются в свои дома. С людских исправно поступает зерно – основа для того, чтобы пережить зиму, так как своего вырастить не успели. Конфискуется также скот, фрукты и овощи, распределением будут заниматься строго, особенно после сообщения, что в случае чего наказывать станут по законам военного времени.
Он как всегда строго следил за тем, кто и что докладывает, но мысли нет-нет да и перескакивали на единственное, что заполонило разум в тот самый момент, когда Великого князя взяли под стражу, тем самым остановив войну.
О ней.
Наконец, с текущими вопросами разобрались. В Тамракских землях дела налаживались, а другие Гордея не волновали. В нижайшей просьбе княжне выделить ей несколько минут для разговора перед отъездом в скит он отказал. Доносчика, предложившего в счёт великой грядущей дружбы между ним и князем выдать всех недовольных, посадили в темницу. Тело Великого князя Гордей разрешил похоронить в склепе рода. Земные дела – одно, а лишать посмертия никто не имеет права.
И всё это время, каждый вздох Гордея преследовал Зов.
Всеволод отпустил людей, как только смог, сам подошёл к двери, проверил, что за ней никто не стоит.
- Ну? – не сдержался Гордей.
- В замке её нет.
- Точно? Тут в каждом коридоре её запах. Она бывает в княжеских покоях очень часто.
Всеволод пожал плечами.
- Может быть.
- Но в зале её не было. Я бы почуял, как тогда, в Вишнянках! А тут… словно она есть, но её нет! Не знаю, как сказать. Ты спрашивал?
- Не до того было. Сам видел, с делами только закончили. Ты сам велел – вначале дело, после поиск Жгучки. Но я вызвал местного колдуна, он Великому князю давно служит. Подскажет, как найти.
- Всеволод. – Гордей сглотнул. – Она здесь. Я знаю.
- Ну, всё равно колдун не помешает.
- Вы опрашивали жителей дворца, где невеста или… жена Царейко?
- Нет. Только что отправил. Грын пошёл к нянькам княжны, которые остались, там всё узнает.- Пойдём и мы.
- Нет, ты сиди. – Всеволод чуть ли не силой надавил на плечо друга. – Нечего лишний интерес показывать. Почуют слабость – и мигом к шее твоей пристроятся! Кровь тянуть начнут. Пока не найдём, никто не должен знать, что для тебя Ожега!
- Не узнают.
- Вот и сиди тихо.
Они ждали немного, но виски у Гордея ломило в разы больше, чем когда звериное войско занимало замок и казнило Великого князя. Вскоре пришёл Грын, тощий и ловкий парнишка, который любое задание хватает и делает без промедления, но на вид будто доходяга, вот-вот упадёт и издохнет. На нём даже штаны болтались, словно широкая юбка.
Войдя, Грын сразу сказал, едва успев поклониться:
- Невесту Царейко в рысь за звериной земле заколдовали, говорят.
Волки переглянулись.
- Она рысь?
- Да. В облике она. Давно, говорят. Как Царейко ко двору её привёл рысью, ещё до того, как его на войну сослали, так и не могут расколдовать, хотя пытались.
- Она до сих пор в зверином облике? – Ахнул Всеволод.
- Да. Тут живёт, ходит за ней некая Людмила. Я за служанкой уже послал, явится прямо сюда. Большего не знаю.
- Хорошо. Можешь идти.
Снова поклонившись, Грын вышел.
- Ничего, - пробормотал Всеволод. – Ничего. Мы что-нибудь придумаем.
Гордей молчал. Затаил дыхание и ждал. И две минуты, и пять, и пятнадцать.
Вот почему он не слышит её, не может найти – она не человек. Зовёт же не тело, а душа, но у зверя душа звериная, лёгкая и зыбкая, переменчивая, как прыгучий солнечный зайчик.
- Можно?
Дверь еле приоткрылась, девушка в длинном переднике заглянула, увидела, что волков двое, и замерла от испуга.
- Заходи.
Всеволод взял расспросы в свои руки.