Волчий берег (СИ) - Шолох Юлия. Страница 70
- Прошу, продолжай.
А зверь мой внутри какой сердитый! А снаружи весь стойкий да спокойный, под боком у такого, как за печкой!
- Ну, рассказал я, как запереть силу оборотничества. Вон, сплели они затвор да на шею ей повесили. И хитрым заговором заговорили – только родная кровь может затвор отворить.
Второй хищник, чуть старик замолчал, сразу сказал:
- Может, отправить за сестрой?
Мой зверь отказался.
- Долго. Ей нельзя больше такой быть. Если в ближайшие дни не вернём – некого будет возвращать.
Колдун тем временем молчал, после и вовсе зевнул.
- Спасибо за помощь, отец. Иди, отдыхай, тебя никто не тронет.
Мой зверь коротко поклонился.
- А ещё большее спасибо, что не вынудил меня на чёрное дело идти, у старого человека признание силой вырывать.
Колдун хмыкнул и вышел. Мой зверь тут как тут – на корточки сел, меня за шею обнял.
Как, как я жила до того момента, как он в дверь зашёл?
- Всеволод, что делать? Мы не дождёмся её сестру, никак не протянем! Что делать?
- Тише, не паникуй. Ты столько прошёл, столько вынес, небеса не дозволят тебе руки опускать. Выход есть, найдём.
- Кроме Малинки нет у неё кровных родственников.
- Стой, сказал, помолчи, дай подумать.
Мой зверь сидел, уткнувшись лицом в мою шерстку, и тихо шептал, что в случае чего пойдёт со мной в лес, будет на четырёх лапах бегать, но не оставит одну. Пусть звериная жизнь нам суждена, но только бы вместе.
Вначале я даже уши навострила, как представила, что мы на четырёх лапах с ним по лесу бежим, а сверху луна светит, и вокруг столько еды! Но какой-то он нерадостный был, словно ему этого вовсе не так сильно хотелось, как мне.
- Родная кровь. – Сказал второй.
- Я слышал, Всеволод! Слышал! И что?
- Отчим её на матери по всем законам женился, значит, перед богами тоже родная кровь.
Мой зверь как сидел, как и замер. После вскочил.
- Ты отправишь за ним людей?
- Я сам поеду.
Всеволод посмотрел на меня, улыбнулся.
- Мы вернём тебя, кошка.
И ушёл.
А потом, наконец, мы отправились в сад! Шли по коридору, и никто нам не мешал, все расступались! Передо мной и прежде все в сторону отходили, а тут чуть к стенам не прилипали.
А уж в саду как хорошо было! Стемнело, правда, поэтому мой зверь не спешил бегать, люди в темноте плохо видят, могут упасть, а уж я на радостях понеслась через весь сад, а после обратно!
И снова по кругу, пока вдоволь не набегалась. Там дальше за садом начиналась поминальная аллея, вроде так Людмила говорила, так там сейчас кого-то хоронить несли. В тишине, без музыки, без служителей. Я затаилась, любопытно стало.
А потом я почуяла их…
Добыча ещё слаще оттого, что ты сам её поймал!
А теперь у меня ещё был зверь! Ждал меня, где оставила, с места не сходил.
Я подошла и бросила добычу у его ног. Видел? Ты видел, какая я охотница!
Зверь присел на корточки.
- Что это?
Ты видел? Какая я!
Даже заурчала от удовольствия, вспарывая когтями землю. То-то он обрадуется!
- Ты принесла мне крысу?
Зверь поднял на меня глаза и рассмеялся. Такой счастливый… и смотрит, будто зовёт куда-то, а куда, не пойму. Вот же мы вместе, в саду, всё же хорошо?
- Жгучка, Жгучка.
Он подтянул меня ближе и снова зачесал за ушами.
- Ты отдала мне добычу? Хотя пять дней сидишь голодная? Это ведь моя забота – чтобы ты была сыта, моя. А я…
Опять он болтает, лучше бы прижался снова лицом к моей шее, подышал бы на ушки.
- За крысу спасибо. Но я такое не ем. Ты, конечно, тоже не станешь, а то после вспомнишь… Я её тут спрячу, у корней, видишь? Пусть пока полежит, может, кому пригодится. А мы пойдём.
В свою комнату я не вернулась, мой зверь привёл меня в другую, где большая кровать, занавешенная балдахином с кисточками. После прыжков по саду я сразу на неё забралась и легла.
- Ужин прикажу подать.
Зверь стоял у входа и улыбался. Как-то у него выходило так, будто он давно уже не улыбался, чему сам теперь удивлён.
Пришёл и ушёл слуга, я погрызла немного край подушки и подремала. Ну, так, несильно, чтобы слышать, не скрипнет ли дверь, не раздадутся ли шаги. Я не собираюсь отпускать своего зверя никуда. Если он прочь из комнаты – я за ним.
Но он не уходил. Вначале долго стоял у окна, потом какие-то бумажки читал, и на меня всё посматривал.
Еды нам принесли два подноса. И мясо! Не знаю, что за чудеса, но мяса целая миска, да всё огромные куски и хрусткие хрящики. Второй поднос несла Людмила, которая вошла и сразу стала бегать глазами. Увидела меня и вздохнула.
Скучала? Конечно, я спрыгнула с кровати - и к ней ластиться. Она рассмеялась, толкнула меня коленом.
- Отойди, дурная, опрокину сейчас! Будешь вся в соусе.
Сказала и замерла, уставилась на моего зверя. Ну что ты, не тронет он. Нашла кого бояться! Ручаюсь как за себя. Вот смотри, какой он ласковый – стоит голову в руку сунуть, как тут же гладит.
- Чего встала? Ставь поднос.
Людмила поставила поднос на стол, посмотрела на меня неуверенно. Первый слуга тоже поставив поднос и сразу же сбежал.
- Ты искала свою подопечную? Жгучка у меня в комнате останется. В твои обязанности больше не входит забота о ней.
- Да, я просто волновалась, как она там. – Людмила улыбнулась мне. – Её зовут Жгучка?
- Да. И я сказал, не бойся меня. За то, что ты её не бросила, кормила чем могла, а я знаю, что тут творилось перед нашим приходом, поди и своё отдавала? – я тебе должен. И за неё не бойся. Не обижу же я свою невесту.
- Невесту?
Ох, ну, сколько можно болтать, когда мясом пахнет? Пусть их, сама возьму.
Только раньше Людмила миску мне на пол ставила, а сейчас на стол вогрузила. Неудобно. Не в кресле же мне сидеть? Так грызть неудобно!
- Погоди.
Людмила взяла миску и поставила на пол.
– Вот!
Другое дело.
Чего они смотрят на меня, будто я их собственную ногу жую?
- Можно мне идти?
- Иди.
Мой зверь глаз от меня не отводит, подходит, садится в кресло за стол.
- Приятного аппетита.
Кажется, нужно ответить? Я быстро урчу, не отрываясь от пищи, мясо что надо, внутри почти сырое и без соли. Раньше я, кажется, солёное любила, а сейчас фу, язык от него жжёт больше, чем от перца.
Ну, сегодня мне столько еды принесли, что я даже не доела. Затолкала миску с остатками мяса под стол, пусть стоит, позже доем.
А теперь можно и поспать. Как хорошо! Живот полный, тепло, и мой зверь рядом. Правда, он опять на ногах, занят – к нему приходят какие-то люди, о чём-то рассказывают, о чём-то просят. Чаще это хищники, которые при виде меня улыбаются и кланяются, реже – плачущие люди, которые заходят, все дрожа, а уходят ещё более испуганными.
Один раз даже тётка какая-то забежала и рухнула моему зверю в ноги.
- Пощади! Молодая совсем девка, куда ей в скит монашеский! В чём её вина? Хочешь, мою жизнь возьми, а княжну пощади, не отсылай к схимникам. Пожалей!
А, вспомнила, видела её. Нянька княжны Ан… забыла, как зовут, круглая такая и пышная, словно булочка. Булочки я тоже люблю, не так как мясо, но сойдёт.
Чего тётка причитает, интересно? Мой зверь слушал, слушал, а после говорит:
- Обещаю, через несколько лет она сможет выбрать другой путь. Но сейчас или скит или плаха. Чего хочешь для своей воспитанницы?
Нянька замолчала, хлюпала носом и ушла, а в коридоре проклинала моего зверя какими-то злыми словами. Неужели скудным своим умишкой человеческим не разумеет, что звери слышат даже сквозь стены?
Я даже зарычала, чего она слова злые говорит? Но мой зверь рассмеялся, подошёл и задул свечу.
- Пусть ругается, хоть так душу отведёт. С нас все эти слова, что вода. Будем спать.
Он раздевался – люди умеют снимать свои шкуры, потому что у них только голая кожа. Жаль, был бы у моего зверя пушистый густой мех… я бы вылизывала его, чтобы блестел.