Покахонтас - Доннел Сюзан. Страница 62

— Да, но мы должны сделать Виргинию привлекательной для новых колонистов. Надо остановить эту разрушительную войну с великим королем.

— Захватить принцессу оказалось легко. Мы просто пообещали Пасптанзе, что будем его союзниками в сражениях с Паухэтаном, если великий король начнет ему мстить, и дали ему котел, который он хотел.

"Пасптанзе отдал меня за котел! — Покахонтас не верила своим ушам. — «Котел» было одним из первых слов, которым научил меня Смит. Она вспомнила залитый солнцем луг и оживленного человека с красно-золотыми волосами. Она плотно обхватила себя руками и продолжала слушать.

— Мы будем держать принцессу на корабле или в Джеймстауне, пока не договоримся с ее отцом. Это займет несколько месяцев.

Покахонтас больше ничего не хотела слышать. Она примирится со своей судьбой, но не с тем, что Пасптанзе предал ее за котел. Она была просто не в себе. Заснуть ей удалось не скоро — она все думала, как же Пасптанзе мог так отвратительно поступить с ней. Кто-то еще должен стоять за всем этим, думала она Секотин?

Грохот бегущих по палубе над ее головой ног пробудил Покахонтас на рассвете. Сегодня ритм был другой. Быстрее и жестче. Она сразу почувствовала озабоченность. Раздался резкий стук в дверь.

— Капитан желает вам доброго утра, — сказал матрос. — Он хочет, чтобы вы немедленно поднялись на палубу.

Рассвет был неярким, теплым, но с сильным ветром. Небольшая группка мужчин, собравшихся вокруг капитана, расступилась, когда она подошла к мостику. Она с удивлением увидела, что вдали, на заливе, стоят на якоре еще два корабля.

— Желаю вам доброго утра, принцесса, — сказал Эргалл. — Мы знаем, что ваш народ обладает лучшим по сравнению с нами зрением. Вы можете различить знаки и цвета флагов на тех кораблях на горизонте?

Покахонтас напрягла глаза. Становилось все светлее. Небо было исчерчено золотыми и розовыми полосами, но по-прежнему оставалась серость ночи. Она смогла разобрать цвета и знаки на большом корабле, но ничего не увидела на том, что поменьше. Она описала флаги капитану.

— Голландец, — сказал один из офицеров, — с захваченным судном или с другим голландцем.

— Пошлите к ним с приветствием баркас. Нам нужны дружественные отношения, — приказал Эргалл. — Скажите, чтобы команда прошла радом с меньшим кораблем вице-адмирала, а не рядом с адмиральским.

Когда солнце поднялось высоко, баркас подплыл к меньшему кораблю, но люди не высадились. Вместо этого они подняли весла, а офицер, широко расставив ноги, чтобы удержаться в качавшейся лодке, приветствовал чужой корабль. Смотревшие с борта «Пейшнс» сильно удивились, когда он вдруг сел, а матросы уронили весла и принялись яростно грести в сторону своего судна. Защелкали пистолетные выстрелы. Вода вокруг баркаса вскипала маленькими пенистыми фонтанчиками, мужчины в лодке сильно налегали на весла. Чужие корабли подняли паруса и двинулись на «Пейшнс».

— Испанцы! — крикнул офицер, как только баркас, отмеченный пулями, причалил к борту «Пейшнс». — Никто не пострадал!

Мужчины быстро закрепили лодку и торопливо вскарабкались на корабль по веревочной лестнице.

С оглушительным грохотом испанский корабль открыл огонь по стошестидесятитонному «Пейшнс». Снаряды разорвались в море, не причинив вреда и взметнув вокруг судна столбы воды.

— Вероломные испанцы! — крикнул своим офицерам Эргалл. — Поднять паруса!

— Справа по борту вице-адмирал! — закричал кто-то из членов экипажа.

— Пушки к бою!

Покахонтас никогда не слышала, чтобы так много больших пушек стреляли разом. Бортовой залп испанцев потряс ее. Она не представляла, что может быть столько шума, даже от бога неба. Закрыв уши руками, она присела на корточки, забытая всеми.

— У них двадцать две пушки на одном корабле и шестнадцать на другом, — крикнул Эргалл, подгоняя своих людей. — Огонь!

Раздался такой грохот, что это походило на конец света. Покахонтас не смогла удержаться от слабого крика. Она спряталась за переборкой. Мелькнула мысль, что, вероятно, следовало бы спуститься вниз, но она тут же отвергла ее. Она знала, что будет чувствовать себя там, как в западне.

Она увидела, что огонь «Пейшнс» поразил меньший корабль, оставив в его боку дыры. Вице-адмиральский корабль сбился с курса и безжизненно замер на воде. Большее судно сбавило скорость и зашло с наветренной стороны, спустив голландский и подняв испанский флаг. Оба корабля прекратили огонь.

Судно подошло к «Пейшнс», и капитан испанцев приветствовал англичан. Что они тут делают и куда направляются? Эргалл ответил, что они следуют своим законным путем в Джеймстаун и находятся в водах короля Англии. Тогда испанцы заявили, что воды принадлежат Испании, и потребовали именем короля Филиппа, чтобы англичане убрали паруса.

— Мы не желаем вам зла и сами идем с миром, — признал капитан Эргалл, — но это английские воды, и мы намерены именем короля Якова продолжать путь к своей территории.

Англичане увидели, что капитан второго корабля ушел с несколькими из своих людей с палубы. Через несколько минут они вернулись и открыли огонь из тяжелых пушек, сопровождаемый ружейными залпами. Команда извергала на изумленных англичан поток непристойностей.

Два корабля осыпали один другого выстрелами, и «Пейшнс» окутался пороховым дымом. Покахонтас в первый раз испугалась по-настоящему. Она не знала куда бежать, спасенья не было нигде. Оставаться на изрыгающем огонь корабле или прыгать в пенящуюся от рвущихся снарядов воду? Опасно накренившийся, с двумя сломанными мачтами испанский корабль подошел к самому борту «Пейшнс» и приготовился к абордажной схватке. Дым был таким густым, что у Покахонтас запершило в горле и она почти ничего не видела. Палуба покрылась кровью и копотью, когда команды схватились над перилами в рукопашном бою. Ловко орудуя шпагой, Эргалл успевал повсюду, воодушевляя своих людей. Бились яростно, но ни одна из сторон не одерживала верх, пока кто-то из англичан не крикнул:

— Их капитан упал! Их капитан упал!

Испанцы отошли на свой корабль, англичане бросились за ними. Покахонтас осмелилась поднять голову и выползла из своего угла. Рядом с ней, корчась от боли, лежали несколько человек. Найдя ведро с водой, она попыталась обмыть и перевязать их раны. Но смогла лишь приостановить кровь да, успокаивая раненого, положить ему на лоб ладонь. Она и сама была слаба и растерянна, оглохшая от взрывов, не в силах осмыслить только что увиденные картины.

Через какое-то время, показавшееся бесконечным, звуки боя стали стихать, и английские матросы начали возвращаться на «Пейшнс».

Меньший испанский корабль, хоть и сильно поврежденный, умудрился ускользнуть.

— Мы перебили почти всех, — крикнул один из офицеров, вкладывая шпагу в ножны.

— Пленников в трюм адмиральского корабля. Оставьте там небольшую команду, и мы отведем его в Джеймстаун. Ценностей на нем нет, но зато много их личных вещей. Когда мы отправим этих испанцев в Вест-Индию, у них будет возможность рассказать, кто правит морями в этой части света.

Голос Эргалла звучал торжествующе, но устало.

Внезапно он заметил Покахонтас.

— Боже Милосердный! Что вы здесь делаете? Вы должны быть внизу.

— Мне пришлось помогать, — ответила Покахонтас, лицо ее было в полосах копоти.

— Здесь слишком опасно для вас, — мягко произнес Эргалл. — Мои люди позаботятся о погибших. Нам очень повезло. Мы потеряли всего несколько человек. Вы храбрая женщина, но теперь, пожалуйста, вернитесь в каюту. Люди измучены, и мы не хотим, чтобы с вами что-то случилось.

Матрос проводил Покахонтас до каюты, где она опустилась на пол. Уши у нее заложило от треска выстрелов, и она подумала, что слух ее уже не будет таким, как раньше. Она была свидетелем многих пыток и жертвоприношений, но только не сражений, и нашла их самым тяжелым испытанием. Они были слишком непредсказуемы. В любой момент могло случиться все, что угодно. Какие храбрецы англичане! Меньшим числом, с меньшим количеством пушек они бились умело, мужественно и потери понесли незначительные.