Оккупация (СИ) - Пекальчук Владимир Мирославович. Страница 47

— А я тоже голову ломаю, — внезапно вмешался Альтинг, — как так случилось, что ты, Тантиэль, неожиданно оказалась в одном броневике с моей сестрой, которая, опять же неожиданно, каким-то образом обнаружила наш побег…

— Это же элементарно, — пожала плечами Тантиэль. — Я ведь говорила, что сама на Леопольда выйти не смогла, и если бы вы сбежали, я лишилась бы последней зацепки. А выследить вас без броневика с системой пеленгации по радиомаяку в вашей бронемашине я не могла, а доступа к такой технике у меня нет…

— И ты сдала нас?! — мрачно осведомился Альтинг.

— Ну что значит «сдала»? Я просто выследила вас, используя Альту как гончую… Надо ж мне было как-то след взять?!

— Эх, тебя бы саму взять за голову и приложить разок о стену, — вздохнул Альтинг.

Я зевнул и перевернулся на другой бок:

— Альтинг, если б я начал прикладывать тебя о стену по разику за все по порядку, что я имею поставить тебе в вину, ты не дотянул бы даже до середины списка. Так что следи лучше за своей головой. И вообще, тут тебе не Свартальвсхейм, хочешь жить среди людей — учись элементарным правилам приличия в цивилизованном обществе. Жизнь — боль, если воспитания ноль, слыхал такое?

Когда начало смеркаться, Альтинг вынул из тайника пару карт и разложил на полу, пододвинув к ним фонарь.

— Вот это наш маршрут, — ткнул он пальцем в карту, — отсюда вот сюда, затем сюда, здесь у нас остановка на ночлег. Там отдыхаем, переодеваемся и дальше идем вот через эти холмы по лесам к горам…

— Ты что, не мог выбрать другой маршрут?! — внезапно вспылила Тантиэль. — Тут же куча путей, нам что, обязательно-обязательно через лес?!

— Только через лес и никак иначе.

— Да за каким лядом?!

— Вот как раз за таким, — ухмыльнулся Альтинг.

Мне эта проблема показалась слоном, дутым из мухи.

— А в чем вообще трудность пройти через лес? — удивился я.

— У девяноста девяти свартальвов из ста, включая меня и Тантиэль — специфическая болезнь, сродни вашей клаустрофобии. Мы не выносим леса, тумана и любого иного неограниченного пространства с ограниченной видимостью. Это даже не болезнь, правильнее будет назвать это инстинктом, корни которого лежат в нашем прошлом мире. Потому, если мы пойдем через лес, шанс напороться там на патруль с офицером даже не нулевой, а ниже нуля. В Кортании нет ни единого свартальва, не подверженного лесобоязни, я этот момент изначально проконтролировал. Потому мы переоденемся, сменим нашу форму на маскировочные костюмы, и при встрече с патрулем из ауксилиариев выдадим себя за диверсантов-спецназовцев, которые пытаются забросить шпиона — то есть вас — к врагу. Да, нам двоим придется малость настрадаться в лесу… Но зато — безопасный маршрут, на котором нет иных опасностей, кроме тех, что сидят в нашем воображении.

— Занятно… Не знал, что у вас такое есть… А откуда оно вообще взялось?

— Так из нашего прежнего мира. Там у нас был враг, не вполне материальные сущности, с которыми мы враждовали с самого начала времен. Мы издавна жили только на равнинах, в горах и других местах с хорошим обзором. А туманные болота и густые леса были их вотчиной, и страх перед подобными местами у нас в крови, защитный механизм, который заставляет любого свартальва, попавшего в туман или лес, находиться в полной боеготовности и не позволяет ни на миг расслабиться. Здесь он нам только вредит — но и тут мы извлечем пользу даже из своей слабости.

Еще одним очень полезным фактором оказались приборы ночного видения, которые Альтинг припрятал в нашем убежище. Предусмотрительный малый, этого у него не отнять.

До последней перевалочной точки, обустроенной в природной пещере, мы добрались еще затемно. Вход — узкая щель позади водопадика. Вот не знал бы я о пещере — мог бы ходить мимо всю жизнь и нипочем бы не нашел. Здесь нас ожидало все необходимое для комфортного отдыха, судя по всему, сложенное тут повстанцами. Также имелись и четыре униформы, совершенно не похожие на привычные свартальвовские камзолы: строевые части щеголяют пижонскими старомодными нарядами, а вот спецназовская экипировка почему-то очень-очень похожа на привычное «хаки». Оно и понятно: ее свартальвы тоже переняли у людей. Нет, серьезно, они сами ну хоть что-то изобрели?

Мы благополучно переждали день, а с наступлением сумерек двинулись в путь. Альтинг заверил нас, что уже к рассвету или самое позднее к утру мы доберемся до местности, контролируемой повстанцами.

Путешествие оказалось очень утомительным даже для меня, не столько физически, сколько психически. Я не боюсь ночного леса, мне случалось путешествовать в одиночестве по весьма диким местам. Это, правда, было в прошлой жизни, но я все же привычный. И потому напрягал меня не сам лес, а двое неадекватных попутчиков.

Альтингу и Тантиэль ночной лес причинял страдания, выходящие за рамки психических и граничащие с физическими. Их тяжелое дыхание походило на дыхание затравленного зверя, они то и дело озирались, напряженно вглядывались в темные очертания деревьев и шарили лучами фонарей по кустам, явно не доверяя своим приборам ночного видения.

— Вы бы фонарями-то не размахивали так, ночью свет далеко виден, неровен час, патруль поблизости или пикет, — заметил я.

— В самом деле? — нервно хохотнул Альтинг. — Да мне тут в каждом кусту мерещатся вещи пострашнее патрулей…

В общем, уже к середине ночи я зарекся еще когда-нибудь гулять в лесу в компании свартальвов. Лесобоязнь — весьма обременительная штука даже для того, кто ей не подвержен, а моих спутников мне даже стало жаль.

С другой стороны, глядя на страдания Альтинга и Тантиэль, я очень быстро понял, что в лесу повстречать свартальва — это из разряда ненаучной фантастики.

К утру мы выбрались из леса и вышли на плоскогорье, откуда открывался воистину эпический вид на если не половину, то на добрую треть Кортании. Города, села, долины и реки — все как на ладони, и вдали синеет, сливаясь с небом, океан.

— Нам вон туда, — показал Альтинг, — за тем лесом мы практически сразу наткнемся на дозор повстанцев…

— Опять лес? — захныкала Тантиэль.

— Не ной, думаешь, мне туда хочется? Он короткий и там мы гарантированно не встретим своих…

— Бывших своих, — хмыкнул я.

Увы, но кое-кого мы в том лесу все же повстречали. Как раз когда мы продирались сквозь кусты, нам навстречу из таких же кустов вывалился медведь, и я с запозданием отметил, что продираемся мы через малинник.

Короткая немая сцена: он смотрит на нас, мы на него, а затем я слышу щелчок взводимого пистолетного курка.

— Надо было взять с собой автомат… — тусклым голосом пробормотал Альтинг.

— И что дальше делать? — сдавленно прошептала Тантиэль. — Пистолетами мы его только разозлим…

Медведю — не особо крупный, килограммов сто, может, сто десять — явно не понравились наши переговоры, он зарычал и сделал шаг к нам. Все ясно, не хочет делиться малиной.

— Не вздумайте стрелять, и вообще замрите, — сказал я спутникам и шагнул вперед.

И вот мы стоим с медведем напротив и смотрим друг другу в глаза.

Конечно, я не надеюсь, что мне удастся убить его кулаком: тот, которого я убил в прошлой жизни, был таким же по размерам, и тогда мне на память о короткой, но смертельной схватке остался двенадцатисантиметровый шрам. Однако моей нынешней форме еще далеко до той мощи, которой мастер Куроно обладал в свои лучшие годы, потому все куда серьезнее. С другой стороны, сейчас у меня есть то, чего не было тогда, а именно — скорость реакции, ловкость и подвижность, несколько выходящие за пределы человеческих возможностей. Унаследованная от матери-полукровки четверть крови свартальвов — тот фундамент, на котором я выстроил очень многое. Пройдут годы — и я стану еще быстрее и сильнее, чем был в прошлой жизни, ну а пока — вполне могу попытаться обставить медведя по части подвижности, благо, они довольно неуклюжие, хоть и бегают быстро. Мастер Куроно уже стариком несколько раз уклонялся от разъяренного медведя в своем последнем бою, а сейчас я, пожалуй, побыстрее буду.