Звезда Нибелии (СИ) - Арлейт Ива. Страница 64

Юта посмотрела на ящерицу, валяющуюся рядом.

- Не бойся, остальное тоже не пропадет. Мясо я завялю, а кровь солью. До завтрашнего дня нам придется остаться здесь.

Корт поднес к ее губам «лекарство», а Юта гадала, то ли он шутит над ней, пытаясь приподнять настроение, то ли говорит всерьез.

Теперь она смотрела на профиль Корта, сидящего рядом с ней под стеной, думая о том, не были ли все эти усилия напрасны.

Вдруг Корт резко вскочил, словно подброшенный в воздух пружиной. Он схватил ничего не понимающую Юту и закинул на плечо, как куль с картошкой. Она видела перед собой только спину Корта и песок, шуршащий под его ногами. А потом песок сменился асфальтом.

– Боже! Что с ней?! – голос был до боли знакомым, обеспокоенным и насмешливым одновременно. На всем свете он мог принадлежать только одному человеку – Кирли Коул.

«Со мной все в порядке», - хотела ответить Юта, ворочаясь у Корта на плече.

– У нее солнечный удар, она сильно обгорела и обезвожена, – ответил Корт, снимая Юту с плеча и снова беря на руки, чтобы не привлекать излишнего внимания.

– Давай, иди за мной. Я отведу вас в безопасное место, – без лишних расспросов властно скомандовала Кирли.

Юта хотела сказать, что сама может идти, но в руках Корта было так уютно и надежно. Так что она не стала ничего говорить, мягко погружаясь в дрему. Когда она уже проваливалась в забытье, на ее растрескавшихся губах проступила бледная улыбка.

***

Дверь с шуршащим звуком открылась внутрь, таща что-то за собой по полу. Юта посмотрела вниз и увидела неразобранную почту. Руки машинально собрали с пола конверты – сперва шли квитанции на оплату счетов, затем предупреждения об отключении воды и электроэнергии, письмо от муниципалитета о том, что она должна подтвердить договор аренды, в противном случае государство заберет квартиру.

Среди конвертов и рекламных объявлений нашлась рукописная записка от Ленни. Взгляд зацепил слова, написанные крупным шрифтом со множеством вопросительных и восклицательных знаков: «Куда ты пропала?! С тобой все в порядке???!!».

Юта положила конверты на сушилку, за неимением другого места стоявшую в коридоре, так, как будто собиралась просмотреть их позже. Прежде чем шагнуть в гостиную, она неуверенно обернулась.

Корт прикрыл за собой дверь. Его лицо и фигура были напряжены, он внимательно прислушивался к звукам. Правая рука была заведена за спину, где, как знала Юта, под одеждой прятался чехол с охотничьим ножом – одним из тех, что предназначались для метания.

Постояв минуту в темном коридоре, мужчина кивнул, и Юта вошла в гостиную. Все осталось в точности так же, как когда она была здесь в последний раз.

В квартире царит беспорядок, кажется, каждая вещь находится не на своем месте. На полу негде ступить из-за битого стекла от настольной лампы и стакана, смахнутого со столика рядом с креслом. Журналы и подшивки газет со статьями Юты валяются вперемежку с мятой одеждой и горшками с засохшими цветами.

У Юты сжалось сердце при виде того, что сотворили с ее квартирой: как будто целью людей, побывавших здесь, было не найти кого-то, а устроить как можно больший хаос, с тем чтобы внушить страх и указать на ее место.

Но сквозь нагромождение сваленных в центре гостиной выпотрошенных ящиков, диванных подушек, покрывшихся пылью книг по астрономии и осколков битого стекла она все еще видела то единственное место в мире, где всегда тепло и уютно, где тебя ждут люди, которые любят, где можно спрятаться от невзгод и бед, которые непременно обойдут это место стороной – она видела дом.

Юта перевела взгляд на свой рабочий стол, за которым было проведено столько бессонных ночей и выпито столько чашек кофе, что хватило бы утопить целую флотилию. Столешница была пуста – все бумаги Юты свалены на полу, а монитор компьютера варварски разбит, зияя черным провалом, как будто из него только что вылупился «чужой».

Юта сделала осторожный шажок в гостиную, как будто пересекая невидимую черту. Ступив внутрь, она перестала быть посторонним наблюдателем, словно подсматривающим за чужой жизнью сквозь замочную скважину. Она снова стала частью мира, в котором жила так долго и который теперь безвозвратно разрушен.

Юта знала: когда она пересечет эту черту, для нее уже не будет пути назад.

Не глядя под ноги, запинаясь о разбросанные на полу вещи, Юта прошла в центр гостиной, растерянно осматриваясь по сторонам, как будто забыла что-то очень важное, но никак не могла вспомнить, что.

Ей показалось, боковым зрением она увидела силуэт. Силуэт мужчины, который, согнувшись в три погибели, сидел на табуретке возле письменного стола. Монитор его компьютера был включен, мигая таблицами и формулами. На столе лежали чертежи и вырванные из блокнота листы со сложными расчетами, а подо всем – огромная карта звездного неба, свисавшая одним краем со стола.

Мужчина рылся в стопке бумаг и невесть откуда взявшихся здесь чеках на обед из университетской столовой, пока не нашел огрызок карандаша, сточенного настолько, что едва можно было удержать в пальцах. Мужчина поправил сползшие на край носа очки и записал очередную формулу на оборотной стороне чека.

Юта улыбнулась при виде него. Она потянулась к силуэту, но он выскользнул из ее рук, растворившись в неподвижном воздухе, как тень растворяется под прямыми лучами солнца.

Корт стоял позади Юты в коридоре. Он не хотел мешать девушке предаваться воспоминаниям, слишком хорошо понимая, что иногда человеку нужно остаться с ними наедине.

Юта неуверенно застыла посередине комнаты, как будто не знала, что делать дальше. Её тонкий силуэт обтекали потоки солнечного света, льющегося через неплотно прикрытую бежевую занавеску. Солнечный зайчик, отскочив от зеркала, запутался в каштановых волосах, завязанных в небрежный «хвост».

Она казалась призраком, возвратившимся в дом, в котором когда-то жила. Но вместо привычного домашнего уюта встретившим лишь запустение и одиночество. Время безвозвратно утекло сквозь ее невесомые прозрачные пальцы, его уже не вернуть, и теперь призраку остается лишь бродить среди развалин своей былой жизни, тихо плача под звуки воды, капающей из недокрученного крана.

Юта протянула руку, словно хотела дотянуться до чего-то, видимого только ей, но остановилась, не закончив движения. Её маленькая узкая рука опустилась вниз, медленно сжимаясь в кулак.

- Это должна была быть я. Я должна была быть на его месте.

Она говорила сама с собой, будто забыла, что Корт тоже находится здесь. Сперва тихо и даже как-то пугающе отстраненно. Но постепенно её голос обрел силу, прорываясь истеричными нотками, пока Юта не начала кричать.

– Это все моя вина! Я должна была быть на его месте! Почему это случилось именно со мной?! В чем я виновата?!

Корт боялся, что этот момент может настать. Стеклянный колпак, под которым она все это время держала свои чувства, дал трещину, а затем разлетелся вдребезги. Но у каждого свой способ пережить потерю близкого человека.

Корт нашел утешение в совершении одного и того же ежегодного ритуала. Целый год он живет, не позволяя себе думать о том, что произошло шестнадцать лет назад. Пряча свои истинные эмоции, старательно отводя взгляд от себя самого. Но в один единственный день в году – день смерти Энрига – он позволяет себе помнить, позволяет скорбеть. Он говорит с другом так, словно тот все еще жив и может его слышать. Наверное, со стороны это похоже на то, будто он сошел с ума.

Так что не ему судить Юту. Если ей нужно плакать и кричать, крушить все вокруг – пусть, он не собирался ее останавливать. Он лишь хотел дать ей понять, что она не обязана проходить через этот кошмар одна. Потому что он тоже через него прошел и знает, что это такое.

Корт подошел к Юте, чтобы напомнить, что он рядом и никуда не собирается уходить. Но когда он коснулся ее руки, она посмотрела на него так, будто не узнавала. Она с силой оттолкнула Корта, покачнувшись при этом, как будто ее не держали ноги. А в следующую секунду осела на пол, как механическая кукла на шарнирах, у которой внезапно кончился завод.