Эра безумия. Колыбель грёз (СИ) - Анненкова Валерия. Страница 104

- Вспоминайте, вспоминайте, господин де Вильере! - Монелини положил руку ему на плечо.

- Смерть моей супруги - это ваших рук дело, граф? - холодно спросил королевский прокурор.

- Да, - дворянин довольствовался результатом своего труда - юрист был настолько бледен, что мог сравниться со смертью - она моя дочь! А я - то, что осталось от несчастного, посланного вами на верную смерть, на каторжную муку! Я - Эдгар Горье!

- Готье! - представитель власти отшатнулся от него. - Точно, тот самый капитан! И, если Агнесса - твоя дочь, то...

- Да, господин де Вильере, ребенок, которого она вынашивала от вас, был моим внуком! - он с завидным змеиным спокойствием приближался к юристу. - Только представьте, господин де Вильере, сколько невинных душ вы загубили!

Королевский прокурор чувствовал, как тень безумия все ближе подкрадывалась к нему, душа и зазывая с собой. Он впивался ногтями в ладони, до крови царапая их, тем самым доказывая себе, что еще жив, и его не отправили в ад. Де Вильере так долго мечтал увидеть ребенка, что был вовсе не порождением разврата, а истинным плодом его неподдельной страстной любви к Агнессе. Он был бы счастлив вновь помучить себя ожиданиями возле спальни, пока его дитя появлялось бы на свет. Виктор желал больше всего услышать первый крик младенца, увидеть, как его жадные губки прильнули бы чувственной груди красавицы, желая украсть себе хоть каплю жизни. Он воображал, как был бы счастлив, заботясь о ребенке, он бы бросил все дела, все обязанности, только бы провести лишнее время с семьей, о которой столько грезил. А теперь юрист наконец-то понял, за что у него отобрали это счастье, ставшее жертвой коварной мести Эдгара Готье. Он попытался накинуться на графа и начать медленно душить его, но тот вовремя указал рукой на тело Агнессы и сказал:

- Понимаете ли, господин де Вильере, для каждого человека существует свой дьявол: для вас это была моя дочь, для нее таковым когда-то давно являлся ваш сын. Для несчастного студента таковым является король, для правителя исчадие ада - революция, для революции - покойный инспектор Ришар, для него - малыш Леруа. Для ребенка - ее тетушка, для Луизы сатана - это я, а для меня - вы! Видите, все связано, и стоит только одному звену в этой цепи порваться, как все рухнет! Многие звенья разрушились, остались только мы с вами.

- Готье, ты - подлый, мерзкий человек! - де Вильере, подобно льву, был готов растерзать графа.

- Тише, господин де Вильере. - Монелини хитро улыбался. - Глядя на вас, я убеждаюсь, что дьявол существует. Он не карлик с рогами и хвостом, нет! Это очень красивый мужчина, совращающий ангельские создания. Ведь до падения он сам когда-то был ангелом, любимцем Господа!

Сказав это, граф направился к выходу. Де Вильере остался один наедине со своей скорбью, всегда сопутствующей смерти. Он уже не чувствовал прежнего стремления к незакатному дню, как прежде, его душа уже не рвалась к нетленному свету. У него украли смысл жизни, то, что заставляло его бороться за выживание в мире, созданном скорбной мелодией слез. В следующий миг королевский прокурор изменился: его глаза едва не вышли из орбит, цепкие пальцы все глубже врезали ногти в кожу ладоней, вены на руках вздулись - казалось, он сейчас разорвется на части под напором короткого прояснения памяти. Затем к Виктору вновь вернулось прежнее состояние, он ощутил, как холодная рука смерти ласково провела по его щеке, а потом легла на плечо. Он широкими шагами пересек комнату, выхватил из-под подушки пистолет, из которого чуть не застрелил Андре на дуэли, и отошел к окну. Представитель власти окинул мрачным взглядом такое же печальное небо, такой же скорбный Париж. Его сердце забилось медленнее, де Вильере почувствовал, как смерть накрыла его губы страстным поцелуем. Мысленно сосчитав до пяти, мужчина поднес к груди заряженный пистолет и выстрелил...

***

Прошло несколько лет. Весь Париж уже давно забыл об этой истории, о которой первое время слагал легенды и мифы. Призраки из прошлого перестали восставать в городе, будоража кровь жителей новыми воспоминаниями. Отгремели марши революции, умолкли певцы свободы, но ненадолго, ибо всегда на место одних героев приходят другие, и так продолжается до тех пор, пока страна не становится свободной. Люди всегда шли, идут и будут идти на варварские поступки, только бы свергнуть не устраивающую их власть. Человечество до конца дней будет поднимать ввысь алые знамена, омытые кровью, напевать мелодию забытого гимна свободы и идти в бой. Такие войны за глоток свежего воздуха, пропитанного простором, не прекратятся, пока дети будут погибать от рук извергов, пока женщины будут вынуждены торговать собой и продавать своих дочерей, ради пропитания, пока мужчины не продолжат сходить с ума, влюбляясь в очередную красавицу! То есть это будет длиться вечно.

Эта трагичная история, унесшая множество жизней и наполненная истинными оттенками страсти, которую только способно излучать человеческое сердце, стремясь к своим грезам, со временем исчезнет с золотых листов истории, не оставив о себе никаких воспоминаний. Эти события, повлиявшие на счастье многих героев, обратятся в песню о любви и страсти, о юности и зрелости, о жизни и смерти. История жизни королевского прокурора навсегда останется гордым примером того, что человек, даже пытаясь изменить свою судьбу, остается лишь марионеткой в руках смерти. Время, несомненно, будет стремительно лететь и ломать все границы, но в веках будет жить только одна история самой безумной страсти на свете - самая сильная любовь смерти к человеку.