Бару Корморан, предательница - Дикинсон Сет. Страница 29

вожделеют фиатных билетов, чтобы получить максимальную выгоду. Таким образом, вся экономическая система держится на фиатных билетах.

В общем, народ Вультъяга работал в долине, производя товары в обмен на еду. И, как всякое натуральное хозяйство, Вультъяг был обречен на бедность, перебиваясь от весны до осени, а затем — снова до следующей весны. Экономика Маскарада научила Бару, что богатство достается тому, кто находится на вершине производственной цепочки.

Однако бедностью тут и не пахло.

Деньги переходили из рук в руки повсюду. Хруст бумажных купюр оглашал деревенские рыночные площади, конюшни, мельницы и лесопилки. Вокруг прибрежных деревушек высились прочные ограды и свежеоструганные частоколы. Команды наемных черпальщиков с ведрами относили нечистоты в реку и держали улицы в чистоте.

«Откуда берутся деньги? — спрашивала себя Бару.

Вультъяг оказался богаче, чем ему полагалось. Откуда новенькие мельницы, казармы и жалованье для каменотесов?

На какие деньги построен княжеский замок, нахально возвышающийся прямо над бурлящим водопадом?

Мало того, вернувшись в неприступную твердыню Тайн Ху и потребовав к себе княжеского счетовода, Бару немного растерялась. Она обнаружила очередную вопиющую несообразность.

— Я к вашим услугам, — произнесла Тайн Ху.

Ее распущенные волосы ниспадали па кольчужные оплечья табарда, каблуки сапог грохотали по каменным плитам, а поклон оказался издевательски низким. В руках она держала книги в кожаных переплетах.

— Вы?!

— Закон гласит, что в каждом княжестве должен быть счетовод. Но нигде не сказано о том, кому следует занимать данную должность, — ответила Тайн Ху. — Грамоте я обучена, хотя бы и только иолинской. В здешних краях, ваше превосходительство, и это — редкость.

Приняв у нее книги, Бару положила их на сосновый столик и молча открыла первый фолиант. Ей очень хотелось усмехнуться или нагло громко расхохотаться Тайн Ху в лицо, обвинив ее в коррупции. Правда, сперва надо было найти в книгах обман или прореху.

— Жду вас к обеду. Дружинники вас проводят. — Задержавшись в дверях, Тайн Ху оглянулась на Бару с мрачным любопытством. — А вы действительно умеете фехтовать?

Бару раскладывала на столике книги, пергаменты и палимпсесты, словно не слыша вопроса княгини. Счета велись по–иолински. На иолинском Бару пока еще читала по слогам, зато понимала цифры, и этого было достаточно.

— Пришлите мне еще чернил, — буркнула она.

Бару пропустила обед. Йомен, слуга из свободнорожденных, принес ей свечей, чтобы работать ночью.

Первая ее атака провалилась. Счета княжества Вультъяг оказались сбалансированы со всей возможной дотошностью. Простейшие виды жульничества и коррупции обычно проявлялись именно в платежном балансе, но пока Бару не могла ни к чему придраться. Средства, которые шли в уплату за железо и провиант, на выплаты жалованья и ссудного процента, были абсолютно законно получены в качестве налогов, ссуд, прибыли от продаж или брались из казны княжества. С арифметикой Тайн Ху управлялась отменно.

Но Тайн Ху родилась в Ордвинне, а значит, она еще не могла похвастать умением ловко обращаться с фиатной валютой и имперскими счетами. Она должна допустить где–нибудь ошибку, которая не укроется от чуткого нюха счетовода.

Наверняка.

Разве что ей не требовалось прятать никакой измены.

Неужели мятежники, нуждающиеся в деньгах, существовали только в воображении Бару?

Бару отхлебнула вина, разбавленного водой, и провела пальцем по строкам постатейного реестра финансовых операций, словно хотела нащупать отпечатки мятежа.

— Что? — проронила она, отставляя в сторону бокал. — Что?!

Она искала следы использования крупных заемных сумм фиатных денег для покупки драгоценных камней и металлов, товаров, земельный угодий…

Но Вультъяг поступила в точности наоборот. Тайн Ху продала каменоломни и леса за фиатные билеты. Она избавилась от золота и серебра, накопленных поколениями ее предков, и все — во имя того, чтобы собрать как можно больше бумаг.

Странно, насколько непритязательными оказались действия княгини: Бару не заметила нигде ни сбивания цен, ни крупных финансовых маневров. Бару мысленно вообразила себе вихрь крошечных сделок, который разметал владения Тайн Ху и унес оставшийся прах прочь.

Постойте–ка! А Тайн Ху неплохо нажилась на своих сделках. Цены были более чем щедры.

Но кто же покупатели? Имена в счетных книгах оказались отнюдь не княжескими. В реестре не было ни западного соседа Отсфира, давно точившего зуб на Вультъяг, ни Лизаксу, снизошедшего со своего Высокого Камня. Ни кротки не отошло ни Фиатному банку, ни Имперской коммерческой фактории, которые с великой радостью купили бы доходную землю. Лишь бесконечная череда серых, ничем не примечательных имен без единого титула…

— Ох, — вздохнула Бару. — Ох–хо–хо…

Открыв перепись населения Вультъяга, она бегло пролистала ее. Вот они, все эти имена! И Обедиры, плодовитые Одфири и Алеменуксы, из поколения в поколение застраивавшие берега мельницами… Сентиамуты в медвежьих шубах, сделавшие состояние на выпасе скота в северных высокогорьях Зимних Гребней, откуда пришли их предки.

Никого из знати. Только простые вультъягские семьи.

Тайн Ху продала княжество своему народу и тем самым избавилась от владений.

Но где эти люди — охотники, каменщики, лесники — раздобыли капиталы, чтобы купить все богатство? Где они заработали столько имперских фиатных билетов, чтобы приобрести собственность Тайн Ху, да еще но баснословно щедрым расценкам? Ведь теперь–то княгине явно хватит средств, чтобы скупить прочие княжества оптом, вкупе с их долгами?

Деньги не могли взяться из ниоткуда. Неразгаданная тайна мучила Бару.

Бару поднялась и прошлась но комнате, продолжая размышлять. Ковер — нитяные всадники, копейщики, потоки крови — мягко пружинил иод сапогами.

Зачем Тайн Ху понадобилось швыряться своим богатством? Видимо, требовалось добыть деньги, не привлекая внимания. Например, продать имения своему же народу. Но отчего народ согласился на это? Что будут делать Сентиамуты с наделом земли в предгорьях Зимних Гребней? А чем займутся Обедиры

на тысяче акров леса? Продадут земли Фиатному банку с небольшой выгодой? Ведь они — крепостные, а не помещики и не рантье, преобладающие в княжествах Внутренних Земель. На севере одна лишь Эребог позволила помещикам слегка возвыситься — и обнаружила, что даже эта скудная мера сделала их своевольными и прижимистыми.

Нет, вультъягские семьи не знают, как взяться за дело.

Бару притиснула кулаки к вискам.

Зачем подданные Тайн Ху покупали владения своей хозяйки за фиатные билеты, которые им неоткуда было взять? Если бы они ринулись в Фиатный банк за ссудами, это отразилось бы в счетных книгах. Тогда — откуда же деньги? И для чего? Ведь Тайн Ху не может всерьез полагать, будто ей удастся потратить все фиатные билеты на копья, алебарды и скакунов или хотя бы платить своим дружинникам жалованье в военное время?

Вероятно, деньги будут использованы до начала войны.

Подойдя к окну, Бару взглянула на безмолвный темный лес и на долину, раскинувшуюся внизу. Удивительно, но похоже, что здешние богатства оказались никчемными. Ни древесину, ни драгоценные камни и серебро нельзя использовать здесь с толком из–за дороговизны человеческого труда и того непреложного факта, что княжество Вультъяг способно лишь обеспечивать сырье, из которого извлекут выгоду другие.

Прикрыв глаза, Бару расправила плечи и представила, будто она — Тайн Ху. Вот она поднимает в стремя тяжелый сапог, взлетает в седло и мчится но тропам своего княжества, думая: «Как высвободить мои богатства и превратить их в силу, способную противостоять Маскараду? Продав Маскараду свои сокровища и земли, я усилю его — как вырваться из заколдованного круга? Как создать вооруженную армию под стенами Пактимонта?»

Деньги не могли взяться из ниоткуда.