Трудное время (ЛП) - МакКенна Кара. Страница 30

Я почувствовала разом слишком много от этих слов. Я была тронута тем, что была особенной. Мне было больно от того, что он не собирался идти дальше и найти кого-то, кто бы смог заменить меня. Но почему бы и нет? Почему бы мне не хотеть этого, если он ждет, когда я приду к нему почти с одержимостью?

Все что мне удалось произнести:

— Я могу это понять.

— Плюс ко всему, места, в которых мужчина может кого-то подцепить — бары, подобные этому. Это не те места, где мне сейчас стоит находиться. Этот тип людей. Это слишком угнетающе. Я слишком долго пробыл взаперти. Мне не нужны напоминания о том, как люди зацикливаются на своих бесперспективных жизнях и вредных привычках. Это слишком сильно похоже на тюрьму. И слишком сильно похоже на дом.

— Конечно.

— Ты… — Он тяжко вздохнул. — Ты была с кем-то? С каким-нибудь парнем с тех пор, как мы перестали писать друг другу?

Я моргнула.

— Нет. Конечно, нет. И вообще, тебя это не касается. — Но явное облегчение на его лице впитало всю мою ярость.

— Я знаю, — сказал он более мягким голосом. — Но все же хотел, знать. Это естественно.

— Мне понадобилось пять лет, чтобы встретить тебя и, хотя бы, просто поделиться этими мыслями. Чтобы они вообще возникли. Я не собираюсь просто взять прыгнуть с кем-то в постель и на самом деле все это сделать.

— Я просто хотел услышать, что, возможно, эти вещи, все, что мы говорили… были особенными, наверное.

Мое лицо потеплело.

— Конечно, они были особенными. Я бы не стала рисковать работой, если бы это было не так. — Или своим сердцем. Боже, как же я хотела его. До боли и безумия желала. — Это было особенным. Но я совсем тебя не знала. Я даже не знаю, как описать эти две вещи. Часть меня считает, что знает тебя с ног до головы, лучше, чем любого другого парня, с которым я когда-либо была. Но также, что ты совершенный незнакомец.

— Незнакомец, потому что ты не доверяешь мне?

— Потому что я не сталкивалась с разными сторонами твоей сущности. Важными сторонам. Та сторона, которая сделала ту страшную вещь. Та сторона, что решила не говорить мне, что тебя выпускают…, хотя ты понимал, что должен. Что это все изменит.

— Я был эгоистом.

Я кивнула.

—Да. Ты был эгоистом. — Я помешала напиток трубочкой. — Я тоже была эгоисткой. Я использовала тебя, чтобы почувствовать это все снова. Живой. Сексуальной. С кем-то, с кем бы мне никогда не пришлось волноваться, что все может, станет реальным.

— Я не возражаю, что ты меня использовала.

Я сделала глубокий вдох и медленно выдохнула.

Эрик вертел свою бутылку, думая, прежде чем сказать:

— Ты знаешь, почему я избил его именно так? Монтировкой?

— Ты не хочешь мне рассказывать почему.

— Нет, я имею в виду, почему именно монтировкой.

— Нет.

Его взгляд следил за движением.

— Потому что в тот яркий, горячий момент, когда я узнал новости, от которых у меня снесло крышу, я пожелал ему смерти. Потому что голыми руками я бы его не убил за то, что он сделал. И потому что у меня не было оружия, и я не медлил ни секунды, чтобы продумать план. Я просто передвигал свое тело к его телу, а по дороге схватил то, что, посчитал, сможет его убить…

— Боже, остановись. — Я съежилась, испугавшись подробностей.

— Я хочу сказать, что я не такой человек, который намерено, вносит насилие в свою жизнь. Я белое отребье — я знаю это. Там, откуда я родом, так и говорят. Но я не самый худший мужчина, который тебе попадался. Я ни разу не связывался с наркотиками, не насиловал какую-нибудь несчастную девушку, ни у кого не воровал. Прежде чем я избил того мужика, наверно, самая ужасная вещь, которую я делал — это превышал скорость и курил травку несколько раз в месяц. Время от времени, попадал в переделки. Как я уже сказал, я не святой, но я и не…, я не знаю, что ты там себе напридумывала обо мне. Но я могу поспорить, что я не настолько плохой.

А что я знаю о нем — потенциальный убийца? Тоже не особо впечатляет.

— Если ты не скажешь мне почему, — сказала я. — Не думаю, что мы сможем когда-нибудь…

— Когда-нибудь что?

— Вернуться к тому, что было. В письмах.

От этих слов его взгляд загорелся. Словно он даже в самых диких мечтах не представлял, что мы можем все вернуть. Слово я ему только, что сказала, — «У тебя все еще есть шанс. Я не могу забыть тебя». Словно я призналась в этом нам обоим. От этого у меня закружилась голова. Или, возможно, от бурбона.

— Даже если я буду знать почему, — добавила я быстро. — Это не означает, что я соглашусь с тем, что ты сделал. Но мне бы все равно хотелось, чтобы ты рассказал мне.

Он покачал головой.

Я устало откинулась на свое сидение. Мы вернулись к тому, на чем застряли в том магазине пончиков.

Эрик подумал с минуту, побарабанив пальцами по столу.

— Я бы мог сделать телефонный звонок.

— Кому?

Он усмехнулся.

— Кому. Черт возьми, ты очаровательна.

Я закатила глаза.

Он снова изменился, казалось, он вдруг стал собранным и спокойным. Мужчина с планом. Он встал, обогнул диванчик и направился к двери, доставая телефон из джинсов, плащ, перчатки и шапку он оставил. Я следила за ним через фасадное окно, он стоял спиной к стеклу. Я видела его лопатки сквозь футболку от того, как он прижимал телефон к уху. Неоновая вывеска позади него мигала, переходя с красного на желтый, отчего его синяя футболка меняла цвет с черного на зеленый, с зеленого на черный.

Надень зеленое. Надень черное.

Прямо сейчас на нем были оба этих цвета. На мне ни того, ни другого. И если бы мне снова пришлось сделать тот выбор… вот она я, по-прежнему не пришла ни к одному из вариантов, как эта мигалка. Действительно ли телефонный звонок был в силах изменить мое мнение о нем? Прогнать его? Пригласить его подняться в мою кровать? Под мое одеяло, под мою кожу?

Я вся покраснела, шокированная, что у меня вообще возникли такие мысли.

Он разговаривал. Это было заметно по его движениям и паузам. Он сунул свободную руку в карман. Я подумала о том, чтобы схватить его пальто и вынести ему, но передумала. Он кивал, качал головой. Смотрел вдоль улицы. Я попыталась представить, что я могла бы о нем подумать, будь мы незнакомы. Этот мужчина за стеклом, отчаянно названивает по телефону, в футболке на морозном зимнем воздухе. Возможно, этот парень гоняется за наркотиками? Или за девушкой?

Внезапно он пропал из оконной рамы, затем вошел в дверь с телефоном в руке, он все еще светился. Он уселся назад напротив меня и протянул его мне. На экране было написано «Кристина».

— Давай, — сказал он и слегка потряс его.

Я взяла его, коснувшись своими теплыми пальцами его ледяных. Я поднесла его к уху и сказала:

— Алло?

— Да?

— Извините, — сказала я, стреляя взглядами на своего спутника. — Эрик просто дал мне свой телефон. Он не сказал, кто…

— Я — Кристина.

— О. Привет. Я — Энни.

— Я знаю, кто ты такая. — Она казалось одновременно незаинтересованной и агрессивной, ее хриплый голос предполагал, что она, скорей всего, делала длинные затяжки сигареты между предложениями. — Эрик рассказал мне все о тебе.

— О, — сказала я снова, как дура.

— Я его старшая сестра. Он рассказывает мне все. Ты хочешь узнать, почему он избил этого козла?

Я сглотнула. А хочу ли я? Я уже не была уверенна.

— Думаю, он сделал это для тебя.

— Этот кусок дерьма получил не меньше, чем заслуживал. — Он все еще казалось незаинтересованной, но я слышала напряжение в ее голосе. Жесткая девчонка пытается быть сильной, чтобы скрыть свои чувства.

— Я не знаю, кто мы друг другу с Эриком, — призналась я, глядя на него. — Но у нас ничего не получится, если я не узнаю, что заставило его сделать такую ужасную вещь.

Резкий, злой смешок, который заставил меня представить Кристину сорокалетней, на одном локте, на заднем плане, вырубился мужчина без рубашки на потрепанной кушетке. У черта на куличках. Обосновавшись на какой-нибудь неухоженной стоянке, где умирали американские мечты.