Без Сна (ЛП) - Пайк Эприлинн. Страница 34

— Это было бы здорово, — говорит моя мама. — Надеюсь, ты понимаешь, почему я не могу позволить Шарлотте пойти к тебе домой.

Он кивает.

— Я понимаю. И всё в порядке. Затем он дарит мне такой пылающий взгляд, что если бы это было возможно я бы буквально растаяла в лужицу, прямо там, посреди продуктового магазина. — Кроме того, — говорит он, разрывая наш взгляд, чтобы снова посмотреть на маму, — охранник отвезёт меня к вашему дому, а затем останется на всё время, поэтому и вы, и Шарлотта тоже будете в безопасности.

— Беспроигрышный вариант — радостно говорит моя мама, но с намеком на грусть, которая, как я знаю, приходит когда происходят такие вещи.

— Может быть, завтра? — говорит он. — Я знаю отличное итальянское местечко, и я могу заказать еду навынос. Он снова взглянул на меня, подняв одну бровь. — А потом фильм?

— Звучит прекрасно, — говорю я, чувствуя себя лучше, чем с тех пор, как была атака на Клару. Мы уточняем всё ещё несколько раз, и Линден говорит, что он оставит нас делать покупки. Он колеблется в течение секунды, и его глаза бросаются к моей маме, но прежде чем уйти, он дарит мне быстрый поцелуй в губы перед всеми.

Я трепещу.

Совершенно не стесняясь, я поворачиваюсь и наблюдаю, как он проходит весь путь по проходу, пока он не исчезает с поля зрения забирая за собой солнечный свет.

— Ну, Шарлотта, — говорит моя мама, и я поворачиваюсь к ней, почти забыв в этот момент, что она тут. Она легонько стукает меня по руке. «— Ты держалась молодцом», — сказала она с хитрой усмешкой.

В ту ночь я добираюсь до двери.

Я вижу её, как только оказываюсь на отражающем полу. Я начинаю бежать, но, кажется, она удаляется от меня ещё быстрее, когда я ускоряюсь.

Поэтому я останавливаюсь и решаю идти, сохраняя темп. Я понимаю, это изменилось, когда я приближаюсь к тому же нечетному варианту «два шага вперёд-один-шаг-назад». Когда я впервые увидела её, это была грубая но крепкая дверь, сделанная из длинных толстых бревен тяжелого дерева. В последнее время в неё появились окошки. Две ночи назад одно, а вчера вечером было уже два. Теперь в двери четыре длинных тонких стекла, которые покрывают почти всю поверхность.

Оказавшись в трёх футах от неё, я наклоняюсь вперёд и хватаюсь за дверную ручку.

Только чтобы открыть отодвинулась и расстояние увеличилось.

Поэтому я приближаюсь, и оказываюсь так близко, что почти не могу не прикоснуться к ней. Я не прекращаю идти, но я поднимаю руку и медленно провожу ею по дверной ручке. Только когда мои пальцы находятся вокруг ручки, я, наконец, позволяю руке сомкнуться в кулак.

И дверь останавливается, как будто привязана к реальности при контакте с моей рукой.

Одно я знаю точно; я не отпущу.

Я поворачиваю ручку, и она заперта. Я должна была догадаться.

Но эти окошки. Я приближаюсь к двери и смотрю сквозь стёкла с фаской.

С другой стороны — такая же куполообразная комната, но бесконечно меньше моей. Не говоря о том, что она тёмная. На потолке есть несколько сцен, но я не могу понять с детали. Странная энергия пульсирует прямо у двери — почти как вибрации от громкой музыки — и я понятия не имею, что это значит.

Я вижу движение за слегка рельефным стеклом.

Кто-то там есть? Кто-то ещё в моей сверхъестественной области? Это не имеет смысла. Но кто-то запер дверь. Я стучу по шероховатой поверхности двери, и движение отдаляется, и я больше не вижу его.

— Эй! — кричу я. Это мой мир; по крайней мере, я должна командовать остальными.

В попытке заставить кого бы то ни было вернуться, я поднимаю обе руки и стучу ещё громче, но как только моя кожа теряет контакт с дверной ручкой, дверь ускользает.

— Чёрт возьми! — кричу я. Я стою, глядя на дверь, задаваясь вопросом, могу ли я достичь её за более короткое время, если начну движение прямо сейчас.

Но прежде чем я успеваю принять решение, купол вокруг меня темнеет. Не темнеет — тускнеет. Достаточно, чтобы заметить это. Один светящийся квадрат там выше, и с моей стороны он не фокусируется без моих усилий, он скатывается вниз по сферической стене и приближается, пока не оказывается прямо передо мной, приглашая меня войти.

— Линден, — вздыхаю я и вхожу в сцену, забывая о двери.

Думаю, это завтрашний день. Линден идёт ко мне, на его лице улыбка, в его руках картонные коробки и кружевные снежинки в волосах. Когда моя мама подъезжает и предлагает что-то взять, я вижу, как моя рука скользит в его и как переплетаются наши пальцы. Я смотрю на эти пальцы, желая, желая жить в этой сцене, а не просто наблюдать за ней. Желая и надеясь так сильно, что я начинаю ощущать тепло на своей ладони.

И затем я смотрю в глаза Линдена, когда он сжимает мою руку.

Он направляется в кухню, оставляя меня стоять на холодном воздухе, задувающем снежинки в фойе.

Я в сцене. Проживая собственную роль. Я нерешительно поднимаю руку, чтобы закрыть дверь и немного удивлена, когда она движется. У меня на лице появляется улыбка. Единственное, лучше, чем идеальное свидание, — это прожить его дважды. Без лишней мысли я полностью погружаюсь в сцену, отчаянно наслаждаясь собой на этот раз.

Я с трудом могу поверить, что это не реально, поскольку я чувствую вкус соуса Альфредо во рту, откусываю хрустящую корочку хлеба, и чувствую горьковатый оттенок эспрессо в тирамису. Нет ничего, что могло бы показаться ненастоящим, так как еда заканчивается и начинается фильм. Не то, чтобы Линден или я смотрели большую часть фильма. Это прелести выдуманного мира. Я чувствую, что сцена тонко подстраивается под мои желания.

Конечно, я выбираю вариант с многочисленными поцелуями. Чему это может навредить? Я знаю, что завтра, когда мы будем у меня дома, на моём диване, когда мама в соседней комнате, я не буду достаточно смелой, чтобы делать всё, что делала в моём сне, но сегодня я наслаждаюсь этим.

— Это мои родители, — говорит Линден, когда его телефон принимает смс. — Время, когда мистер Телохранитель должен доставить меня домой. Он притягивает меня и прикасается губами к моей шее. — Я предпочел бы остаться здесь. Он снова целует меня, долго и томительно, прежде чем встать и поднять меня на ноги.

— Я провожу тебя к машине, — говорю я, потягиваясь.

— Нет, — так быстро говорит Линден, что меня это пугает. — Парень подойдёт к двери, — говорит он.

Я сразу становлюсь серьезной.

— Ты боишься? — спрашиваю я, зная, что у меня никогда не будет достаточно смелости чтобы спрашивать что-то такое личное в реальной жизни.

Он спокоен ещё мгновенье, и я вижу, как мышцы на его лице напрягаются. От этого он выглядит младше.

— За тебя? Да.

— А за себя? — нажимаю я.

— Иногда, — говорит он. Он поворачивается и пробегает кончиками пальцев по сторонам моего лица. — Но я готов рискнуть и большим, чтобы увидеть тебя. Он выпрямляется и открывает дверь, уходя от меня без поцелуя. Но его признание кажется настолько интимным, и малая частичка меня скорбит о том, что это всё не реально.

Когда двери за ним закрываются, мои глаза открываются и солнечный свет проникает в мою спальню через полуоткрытые жалюзи, и я от расстройства вздыхаю.

Глава 24

Реальная жизнь бьёт меня в лицо, как только я покидаю свою спальню. Дверь Сиерры закрыта, но мама работает в кабинете с включенным маленьким телевизором. Новости о Кларе. Прошло уже четыре дня, и врачи всё ещё не могут дать утвердительный ответ о том, будет ли она жить завтра, а тем более в ближайшие пятьдесят лет.

Её родители смогли выйти из её палаты и сделать краткие заявления, и каждый телевизионный канал просто воспроизводит сюжеты снова и снова. Поблагодарив людей за их поддержку, призывая найти чудовище, которое сделало это с их дочерью.

Неужели я это чудовище, по крайней мере частично?

Я пыталась защитить её настолько, насколько возможно, но я знаю, что могла бы сделать больше.

Но тогда, какова была бы цена этого? Еще одно убийство, которого бы я не увидела, как Эдди? И что, если бы я полностью проигнорировала видение? Клара была бы мертва. Но я ненавижу, что я приняла это решение за неё.