Хранительница Элементов: Вода (СИ) - Коллинг Кэтрин. Страница 27

— Не глотайте такие летающие сладости, — посоветовал Грэй, тоже видя эту сцену. — Они только для того, чтобы жевать. Дети порой забывают и глотают их. В итоге им становится так худо, что они потом до-олгое время и слышать не хотят о сладостях.

— Почему? — не поняла Анжелика.

— А ты съешь и поймешь, какого это, когда в желудке что-то неспокойно.

В следующий миг мимо нас прошли похожие как две капли воды маленькие человечки, по росту не превышающие моих коленей. Строгие мундиры, босые ноги, на головах — высокие красные цилиндры, чем-то напоминающие барабаны, чёрные бороды, красные усы. Шагали они как солдаты, одновременно поднимая ноги и глядя только вперёд.

Вся наша прогулка длилась до того, пока солнце не начало катиться к горизонту. Рынок, казалось, не имел конца и края. В одном месте, дальнем, расположилась небольшая уже полностью из корней лавка со слепой седой старухой, которая, несмотря на то, что не должна была нас видеть, следила за нами, пока мы проходили мимо. Перед ней лежали кривые пальцы разных размеров, висели длинные заострённые и обычнее уши, в полупрозрачной нише, напоминающей коробочку, лежали вроде как ногти. И, чёрт его знает, что там было ещё. Моих нервов не хватило, и я отвернулась.

Грэй снова привёл нас в сад Уединения.

— Надеюсь, экскурсия вам понравилась, с вами был Грэй, ваш учитель, — улыбался парень, видя наши лица, наверное, опухшие от удовлетворения, шока и радости.

— Вот это было… — начала было Оксилия, сняв маску, но ничего не придумала и просто выпустила воздух.

— Как будто во сне, — подсказала Луиза.

— Я боюсь, что проснусь, — призналась Анжелика. — Лёшке тут бы очень понравилось. Жаль, его нельзя сюда.

А я просто потеряла дар речи, да ещё и жутко устала, понимая это только сейчас.

— Где нам атеномы раздобыть, Грэй?! — громко спросила Оксилия, словно бы с наездом. — Я бы не прочь там кое-что прикупить.

— Королева Лидия немного выделила вам их, — ответил парень. — Они лежат в ваших спальнях в небольших кожаных мешочках. Очень прошу, не тратить всё сразу.

— О, это не про Окса, — усмехнулась я. — Лучше бы ты сказал, что нам их не дадут, а то она вскоре занимать у нас будет.

— Не буду, ядрёный комар! Фиг с маслом, а не займы у вас!

Она миролюбиво показала нам кукиш.

— Окс, — позвала её Анжелика, — будь добра, надень маску.

Мы все рассмеялись под возмущённое кудахтанье Оксилии.

Иные. Особые. Таинство

Глава 12. «Всё уже началось»

Нежно-розовые и фиолетовые, жёлтые и персиковые — множество цветов и оттенков украсили небосклон, будто бы упали банки с красками, придав голубой глади волшебного очарования. Крохотный с Земли солнечный диск скатывался к горизонту. Часть планеты отворачивалась от большой, но маленькой звезды.

Артёму всегда нравилось наблюдать за рассветом и закатом. Это обычное и повседневное явление вызывало у него восторг, невольно отгоняло дурные и тяжёлые мысли, заставляя наслаждаться красотой. Это ведь действительно необычно: огромная звезда, так далеко от Земли, миллиарды световых лет, но как она огромна и как не перестаёт греть голубую планету.

И жизнь, и смерть в одной звезде.

Артём стоял во дворе бабушкиного дома, возле низкого забора и напротив чистого пшеничного поля и, засунув руки в карманы, как и всегда, наблюдал. Его грызла вина. Тяжесть от её ранений не давала ему покоя. Даже закат оказался здесь бессилен. Ему хотелось бросить всё и вернуться, потому что он чувствовал тревогу, ощущал её, когда вдыхал и выдыхал, когда сердце делало то медленные, то быстрые удары. Что он тут делал? Разве он не мог просто сказать отцу и матери: «Нет»?

До него дошёл протяжный скрип открываемой двери, а после шарканье тапочек. Половицы под тяжестью невысокой пухлой бабушки в платке и с небольшой тростью, заканчивающейся спиралью, досадно застонали, пока она спускалась по ступенькам, крепко вцепившись свободной сморщенной временем рукой в старые перила. Шаги ей давались с трудом. Но упорным трудом.

Старушка медленно подошла к стоящему парню, который даже не обернулся. Взяла его за плечи, заботливо стиснула и отпустила, тоже глянув на закат.

— Красивое явление, не правда ли? — заговорила она не спеша, и голос у неё оказался намного молодея тела, лишь изредка пробивался хрип. — Не просто так древние греки и римляне были уверены, что это Бог на колеснице переезжает небо. Ведь солнце действительно похоже на Бога: такое же великое, приятное и недоступное… А это явление о том, как оно уходит от нас. Порой кажется, что оно уходит навсегда. Смотришь и думаешь, вернётся ли? Встречу ли я рассвет?.. А потом оно выглядывает… и выходит полностью с совсем другой стороны, словно сама надежда.

— Надежда — это иллюзия, — устало вздохнул Артём, сложив руки на груди. — Её на самом деле нет. Люди сами придумали её, чтобы оправдать своё бездействие или успокоить свою напуганную душу, терзаемую дурными мыслями.

Старушка тихо хрипло хохотнула, что сразу казалось непонятным: смеялась она или кашляла.

— Сколько я тебя учу, Тёма, а ты всё равно упираешься. Как я всегда говорила?

— Надежда всегда есть, даже когда её нет… Но мне от этого не легче. И ты сама знаешь почему.

Пожилая женщина устало и глубоко вздохнула. От смеха не осталось и следа.

— Нелегко тебе, Тёма. Не подумай ничего дурного, но я так рада, что моей дочурке не передался мой дар. Эту тяжесть я хочу унести с собой в могилу.

— Я понимаю. Я тоже рад, что моя мать в безопасности, как и отец. И я бы очень хотел, чтобы всё так и оставалось.

— Это заденет их, Тёма, потому что ты выбрал их. И сейчас они уже в игре, просто не участвуют в ней.

— Я сделаю всё возможное, чтобы они и дальше продолжали не участвовать. Они хорошие люди и не заслуживают знать мою… тёмную сторону.

— Она не тёмная, — не согласилась старушка. — Она такая же, как и у меня. Ты же знаешь.

— Конечно, знаю, а также знаю, чем ты занимаешься в свободное время, — спокойно произнёс Артём и впервые посмотрел на старушку, чтобы увидеть её реакцию. Но та никак не отреагировала, словно давно уже догадалась. — Ты ведь знала, что так будет?

— Знала. Но не потому, что видела, а просто знала, потому что это было очевидным. Ты умный парень, Тёма. За твоими плечами длинная история, хоть ты и молод…

— Это только кажется.

— … Это не отменяет того, что порой ведёшь ты себя как ребёнок. Самый настоящий. — Старушка улыбнулась, отчего её лицо сморщилось сильнее, а живые глаза на миг пропали за складками кожи. — С тобой даже труднее. Ты не желаешь слушать…

— О, ещё как желаю! Особенно мне желанно узнать, что ты увидела! Я только и услышал от тебя, что мне придётся отправиться в Англию! И, что самое ужасное, вернуться туда, куда не хочу! Ты не говоришь, почему я туда отправлюсь, но предупреждаешь, что я должен быть готов! Я хочу услышать всё поподробнее. И я слушаю прямо сейчас!

Под лёгкое завывание грустного ветра старушка в очередной раз вздохнула, развернулась и медленными шагами добралась до шатающейся деревянной скамейки без спинки. Она с наслаждением села, поставила трость между ногами, сжав над ней руки, и снова посмотрела на своего внука. Артём смотрел на закат, но мыслями находился где-то далеко отсюда.

— Тёма, я не могу тебе рассказать того, что видела.

— Почему?! — задал он опять тот вопрос, который задавал ей всегда, когда тема доходила до будущего.

— Потому что ты всё исправишь.

— Вот именно! Исправлю! Сделаю всё, что в моих силах и даже больше, чтобы предотвратить беду! Но никак не сидеть и ждать её, надеясь на лучшее!

— Вот поэтому твоей маме не достался такой дар. Она такая же, как и ты, стремится всё исправить. Людям, которым подвластно вершить судьбами, не дано знать будущего.

— Как будто ты в молодости не пыталась исправить того, что видела.