Кризис - Дрейк Дэвид Аллен. Страница 56

Постепенно нервозность прошла — легкое похрапывание одного из ветеранов и чье-то ритмическое чавканье жевательной резинкой подействовали на Инглиша успокаивающе.

Он обернулся к Траску и сделал вопросительный жест.

Траск, сержант его роты, поднял кулак с оттопыренным большим пальцем. Сейчас все нужно делать молча — никто не знает точно, какими возможностями располагает Синдикат и способна ли СЕРПА бороться с подслушивающими устройствами противника.

Лейтенант Сойер, ординарец Инглиша, легонько дотронулся до запястья капитана, а потом до собственного шлема.

Одновременно на шлеме Инглиша загорелась желтая точка — включилась двусторонняя связь.

— Вот ведь чертовщина какая, Сойер! Мне пришлось заглатывать все контрольно-командные данные прямо перед посадкой! — Он, конечно же, кривил душой. Наверняка капитан смутно догадывался, что на захват корабля Синдиката пошлют именно его роту, но не хотел беспокоиться раньше времени. — Вы готовы к прыжку?

«Спрыгнуть» и «высадиться» означало примерно одно и то же. Если вы принадлежите к специальной электронно-исследовательской команде, то сражаться, как правило, приходится в открытом космосе. Подразделение Инглиша располагало экспериментальным оружием потенциала А, позволяющим быстрее, чем кому бы то ни было на Флоте, вскрывать цистерны, полные роботов Синдиката, и проверять, есть ли внутри управляющие роботами люди.

У Инглиша запульсировал диод двусторонней связи — это означало: включена защита.

— Скажите, капитан, — обратился к нему Сойер, — у вас все в порядке? Я только что разговаривал по рации с Клиари, нашим ТК. [5] Она жаловалась, что не может пробиться к вам. Ваше переговорное устройство прошло тестирование?

— ТК — еще девчонка, — пробормотал Инглиш, но вовремя взял себя в руки и сменил тон. — Я поговорю с ней, как только выдастся свободная минута. Но только не сейчас, черт возьми, не перед началом операции. Если будет докучать, скажи ей, чтобы держалась подальше от кнопки индивидуальной связи.

Сойер поднялся с грацией мастиффа — разительное сходство с этим гигантским бесстрашным зверем и сделало его приближенным Инглиша — и медленно проплыл над пехотинцами. Он направлялся к Инглишу.

Когда их шлемы соприкоснулись, лейтенант сказал так, чтобы не было слышно в эфире:

— Тоби, ты только не волнуйся. ТК говорит…

— К черту ТК, — оборвал Инглиш, но голову не отдернул. Скафандр его зашелестел — включилась система кондиционирования. Клиари просто добивает его. Заставляет нервничать перед самой… — Не обижайся, Сойер. Просто в этот раз у меня нехорошее предчувствие.

— Если с тобой что-то случится, можно я получу твои надбавки за боевые вылеты?

— Конечно. Слетай в отпуск на АСА-ЗЕБРА и Мэннинг с собой прихвати. — Инглиш отключил сканеры на шлеме и деполяризовал его, чтобы заглянуть Сойеру в глаза. — До высадки остается минуты две. Если хочешь мне что-то сказать, Фрэнк, говори сейчас.

Они знали друг друга слишком долго, и Инглиш сразу понял: Сойер подает ему какой-то знак. Совсем не тестирование переговорного устройства интересовало сейчас лейтенанта.

Забрало Сойера стало прозрачным, и он перешел на индивидуальный электронный режим. В этот момент искусственный интеллект в шлеме Инглиша решил, что капитану нужно еще раз сканировать район высадки, и выдал на дисплей соответствующее изображение.

И когда у Инглиша перед глазами возникла синтезированная диаграмма: корабль Синдиката — тот самый корабль, на который морские пехотинцы собираются спрыгнуть с взрывными факелами и «открывалками», Сойер сказал:

— ТК хотела, чтобы вы знали: Двадцать первая рота Ника Ковача просила прислать именно нас. Разобрать слова было трудно, но Клиари поняла — майор говорил об огневой поддержке и эвакуации. А потом «Хэйг» потерял связь с Ковачем.

— Сойер, я похож на космическое такси или добрую фею? — Инглиш невольно отвлекся от графика на контрольно-командном дисплее. Если у него и были на Флоте друзья, так это Ник Ковач. От услышанного во рту пересохло, а в горле начало покалывать.

Инглиш откинулся назад и, упершись головой в сетку, натянутую поверх переборки, стал рассматривать своих людей.

— Скажи ТК… — Вместо слов из горла вырвалось какое-то карканье, и прошлось начать снова: — Я поговорю с ней. А теперь приготовься к рок-н-роллу.

Старший десантной группы потянулся к декомпрессору. Загорелась красная лампочка, означавшая полную боевую готовность.

Искусственный интеллект Инглиша настроился на канал ТК, и, пока капитан обдумывал, что сказать, руки его автоматически проверяли застежки на перчатках, сенсорные агрегаты и ненавистное оружие А-потенциала, класса Икс.

Огонек тестера уже перепрыгнул на прицел телевинтовки, когда Клиари снова напомнила о себе красной точкой, мигающей на командно-контрольном дисплее. Эта точка показывала, что она, живая и невредимая, сидит в штабе эсминца «Хэйг». Инглиш снова привел заряд в соответствие с космическим временем и взял одной рукой винтовку в положение «на караул», вытянув другую руку в сторону старшего высадки — это был общепринятый сигнал, означавший: «Готовность номер один».

Сержант Траск уже помог первому из коммандос выскочить за ворота шлюзовой камеры, когда Клиари позвала снова:

— Дельта Два?

ИИ [6] Инглиша был, есть и всегда останется «Дельта Один». «Дельта Два» — капитан Инглиш — может погибнуть в бою, тогда подключенный к системе телеуправления искусственный интеллект продолжит воевать за человека, используя экзоскелетный скафандр со стабильным энергопитанием, до тех пор, пока не решит, что операция достигла своей цели.

Каждый раз, когда Инглиш слышал голос Клиари, ему хотелось покончить с этой проклятой войной, улететь куда-нибудь далеко отсюда и спокойно растить детей. Он больше не прикасался к возлюбленной, потому что не мог продолжать спать с ней и при этом ежедневно рисковать собой. Хорошо хоть, что она не подвергается риску. По крайней мере нашпигованный новейшим оборудованием эсминец «Хэйг» был для Клиари относительно безопасным местом — насколько безопасность вообще возможна для военнослужащего.

— Дельта Два вызывает на связь ТК 92 — й роты. Слушай, Клиари, какого рожна тебе от меня нужно? Я ведь здесь не пивком разминаюсь и не пеленки стираю. — Она не знала, какие чувства капитан испытывает к ней. Знала лишь, что Инглиш не захотел оставить ее в своем подразделении, не объясняя истинной причины своего поступка.

Инглишу вообще трудно было с ней разговаривать. Когда Сойер начал спать с Мэннинг, Инглиш проклял все на свете. Он-то не мог спать с Клиари! И без нее тоже не мог, зная, что они разделены всего несколькими переборками. В результате капитан не спал вообще, и это вряд ли положительно сказывалось на его боевой готовности.

— Капитан, Сойер говорил вам о Коваче?

— Да, ТК. Послушай, у меня боевая операция. Я ведь не могу на части разорваться. Вы с Мэннинг действуйте самостоятельно, если считаете, что можете помочь двадцать первой роте. И по ходу дела проставляйте мою подпись на всех приказах. Большего для вас все равно никто не сделает.

Но голос Клиари настойчиво требовал большего. Клиари всегда слишком многого от него хотела. Он вдруг настолько отчетливо представил ее темные волосы, умные глаза, восхитительную попку, что на какое-то мгновение потерял из виду шлюзовые ворота.

Когда видение исчезло, в наушниках все еще слышался ее голос, горячо убеждающий в чем-то.

— Хорошо, так и сделай, — нетерпеливо отмахнулся Инглиш. Он не мог больше отвлекаться — в шлюзовой камере происходило что-то важное.

Отключив рацию, капитан постарался тут же выбросить из головы этот голос и ее саму, прислушиваясь к перепалке, вспыхнувшей между Сойером и старшим десантирования.

— …не можем так рисковать! — орал старший десантирования.

— …в задницу! — хрипел Сойер.

Инглиш направился к спорящим по вздрагивающей палубе. А пока он шел, десантный катер МТНО продолжал удаляться от корабля Синдиката, находящегося под ним.