Джон Леннон, Битлз и... я - Бест Пит. Страница 36

Как в тумане, я вышел из офиса Брайана. Нейл ждал меня внизу.

— Что случилось? — спросил он, как только увидел меня. — Ты похож на привидение.

— Они меня выгнали — сказал я. Нейл едва мог поверить.

Мы отправились в «Грейпс» — как следует накачаться пивом.

— Все, чего мне сейчас хочется, это собраться с мыслями, — сказал я ему.

Он был действительно потрясен и унижен этой внезапной оглушительной новостью также, как я. Он даже начал говорить о том, что бросит свою работу дорожного менеджера.

— Это не повод, — сказал я ему, — не будь идиотом, БИТЛЗ скоро выберутся наверх.

Я принялся убеждать его не делать ничего необдуманного, и он остался с БИТЛЗ. В один прекрасный день и он узнал, что значит быть знаменитым, став директором очень оригинального предприятия, а именно корпорации «Эппл», учрежденной БИТЛЗ для того чтобы самим вести свои дела. Возвращаясь назад, нужно сказать, что мы с ним стали видеться все реже и реже, и кончилось тем, что мы разошлись в противоположных направлениях, хотя он, несмотря ни на что, продолжал жить под моей крышей. После успеха «Love Me Do» он стал для БИТЛЗ совершенно необходим, поскольку группа вынуждена была перемещаться на все более длинные дистанции. Начало 1963 года стало началом гастролей: сперва в Экосс, а потом и по всей стране. Скоро Нейл, Брайан и БИТЛЗ окончательно обосновались в Лондоне, и таким образом я совершенно потерял их из виду на многие годы.

Вернувшись к себе на Хэйменс Грин, я разрыдался. Моя мать уже знала обо всем случившемся, потому что Нейл без моего ведома улучил каким-то образом момент, чтобы позвонить ей по телефону. Она тщетно пыталась дозвониться до Брайана, чтобы услышать в конце концов, что «он занят».

Когда я слегка оправился от первоначального шока, я начал себе отдавать отчет в том, что пообещал продолжать играть с БИТЛЗ до прихода Ринго. Но я прекрасно знал, что никогда не смог бы этого сделать. Я был предан, и появляться на сцене вместе с тремя предателями было бы для меня все равно, что поворачивать нож в ране. Если я больше не был им нужен, они должны были играть без меня, начиная с этого самого момента, и подыскать себе другого ударника. Они прекрасно знали, что им не придется носиться по всему Ливерпулю в поисках замены: на той же самой афише концерта в Честере значились «The Big Three», которые скоро оказались в конюшне Эпстайна; в «Биг Три» играл Джонни Хатч — тот самый, который выступал временным ударником на прослушивании у Ларри Парнса.

Нейл попал в двусмысленную ситуацию, но, хочешь-не-хочешь, ему как «роуди» пришлось ехать в Честер, где Эппи выразил изумление по поводу моего отсутствия.

— А ты что думал? — заметил ему Нейл со своей обычной прямотой.

Когда он спросил у Джона, Пола и Джорджа, какова была настоящая причина моей отставки, ему ответили:

— Не твое дело! Ты — только шофер…

Фанам, с беспокойством спрашивавшим «Где Пит Бест?», они просто отвечали, что я занят. Все это время я провел в затворничестве у себя на Хэйменс Грин, без конца пытаясь отыскать ответ на вопрос, почему оборвалась моя профессиональная жизнь.

Моя мать вышла на контакт с Джорджем Мартином, который ясно дал ей понять, что никогда не был инициатором моего ухода. Все, что он говорил, — объяснял он, — это всего лишь, что для записи первого диска БИТЛЗ он предпочел использовать студийного музыканта. В серии интервью для «Дэйли Миррор» в 1980 году Джордж объяснял Патрику Донкастеру:

— Мне казалось, что Пит был как бы в стороне от группы, и пока другие смеялись, шутили и болтали между собой, Пит в основном молчал. Однако я никогда бы не мог подумать, что Брайан Эпстайн позволит ему уйти. Он был наиболее «продаваемым» членом группы в смысле физической красоты, хотя все остальные тоже были очень красивы. Что касается его, то он смахивал на Джеймса Дина. Это был для меня настоящий сюрприз, когда я узнал, что они выгнали Пита Беста. По моему мнению, качество ударных важно при записи, в другое же время на него не обращают особого внимания. Фанаты почти никогда не прислушиваются к игре барабанщика.

Когда БИТЛЗ появились на Эбби Роуд со своим новым ударником, Ринго Старром, Джордж Мартин не захотел рисковать в первой же записи и предпочел использовать опытного студийного музыканта по имени Энди Уайт. Ринго, тем не менее, играл в нескольких пробных записях. В связи с этим Джордж Мартин рассказывал:

— В конце концов у нас оказалось несколько вариантов «Love Me Do» и с Ринго, и с Энди Уайтом. Честно говоря, я не помню точно, какую именно запись мы выбрали для тиражирования, но по-моему, все-таки это была запись с Ринго. В версиях с Энди Ринго играл на тамбурине.

«Мерси Бит» шарахнула новость о моем «вынужденном отпуске» — хоть и не называла все своими именами — в эксклюзивной статье под заглавием «БИТЛЗ МЕНЯЮТ БАРАБАНЩИКА!»

Этот выпуск был датирован 23-им августа; как раз в этот день Леннон женился на Син.

Статья начиналась так:

Никто из БИТЛЗ персонально не был назван; единственное «обоюдное согласие», которое когда-либо существовало, было достигнуто Джоном, Полом и Джорджем. Никаких пререканий не было потому, что ни у кого из БИТЛЗ не хватило смелости поспорить со мной по этому поводу, и никаких осложнений не возникло потому, что мое «увольнение» было делом решенным, а Ринго уже получил приглашение. Таким образом, я никогда не «покидал» группу: меня просто выгнали!

То, что даже Джон Леннон не рискнул сказать мне этого в лицо, больно ранило меня. Я был к нему ближе, чем к другим БИТЛЗ. Я тесно общался с ним в течение четырех лет, а это очень много в жизни такого молодого человека. Я очень любил его, я восхищался им.

В официальной биографии БИТЛЗ, появившейся в 1968 году, автор, Хантер Дэвис, писал: «Отставка Пита Беста один из самых неприглядных эпизодов в истории БИТЛЗ. Было что-то грязное в том, что произошло. Естественно, большинство на их месте поступило бы точно так же, взвалив на менеджера эту неприятную обязанность. Но ведь все они, особенно Джон, всегда были честны и открыты со всеми…».

Джон говорил Дэвису:

— Мы сподличали, когда выгнали его. Мы передали ему это через Брайана. Но если бы мы выложили новость Питу лично, это, может быть, выглядело бы еще циничнее, чем когда мы переложили это дело на Брайана. Может быть, даже кончилось бы дракой, если бы мы сами все ему сказали…

Что в этом было бы такого ужасного?

По крайней мере, я смог бы оправдаться, ответить на их придирки и, может быть, доказать свою правоту, прежде чем перейти к рукам. Это, впрочем, была бы наша первая драка. В течение проведенных вместе лет мы с Джоном спорили много раз, главным образом по поводу вещей, которые играли: по поводу аранжировок, может быть, по поводу порядка песен, — были всякие малозначительные проблемы, обычные в жизни группы. Но мы никогда не дрались и даже не ссорились.

Мы были очень дружны, и когда БИТЛЗ постоянно выступали в «Каверне», Джон иногда ночевал у меня. Мы приходили очень поздно, после закрытия «Касбы», спускались в кафетерий и начинали с жадностью уписывать горы чипсов, запивая их дюжиной бутылок колы.

— Мы оставили деньги на стойке, — говорили мы Мо.

Никогда в жизни мы их там не оставляли, а моя мать никогда их и не требовала.

Затем непрерывно случались «сеансы пошива», поскольку Джон без конца рвал на сцене штаны в своих сальто-мортале.

— Мо, — говорил он, — есть халтура для швеи. Я опять порвал джинсы, а мне нужно быть готовым завтра с утра.

Иногда он сам принимался строчить на швейной машинке моей матери, хотя совершенно ничего не смыслил в механизмах.