Аренида. Фантастика в советском кино - Казанцев Александр Петрович. Страница 20

расплавленной пластмассы и металла...

Напряженные лица астронавтов...

Батанов толкает дверь, потом еще раз, посильнее...

Ее створки распахиваются... За дверью темно, но тут же

автоматически включаются сильные лампы, спрятанные где-

то под потолком...

И вместе с нашими героями мы видим громадный зал,

похожий на машинный зал большой электростанции или

современного завода-автомата. Мы видим его сверху, с не-

большой металлической площадки. От нее вниз спускает-

ся странная лестница без ступенек, но с перилами — вроде

«горок», какие устраивают в детских парках. Ступеньки не

нужны в этом мире без тяжести.

Переглянувшись с Батановым, профессор начинает ос-

торожно, но решительно опускаться в зал.

Опять падают раскаленные капли из-под лезвия реза-

Батанов и Хэнь осторожно пробираются среди каких-то

исполинских масляных выключателей и трансформаторов.

Невесомость то и дело заставляет их путаться в паутине про-

водов.

На стенде при этом начинают тревожно мигать сиг-

нальные лампочки.

ка.

— Осторожно! — говорит Хэнь, хватая Батанова за пле-

Другой зал с громадными непонятными аппаратами и

приборами.

Батанов тщательно составляет его план в блокноте, где

схематически изображен весь их путь с Хэнем в загадоч-

ных недрах Деймоса.

Оставив Батанова одного, Хэнь проходит в соседнюю

комнату.

Батанов по-прежнему занят пометками в блокноте.

И вдруг... все скрывает из глаз слепящая вспышка и

наступившая вслед за ней полная, непроницаемая тьма...

— Хэнь! Хэнь! — кричит в темноте Батанов.

Тишина.

Дрожащий, прыгающий из стороны в сторону яркий луч

прожектора в руках Батанова прорезает тьму. Батанов бежит

в ту сторону, куда ушел Хэнь. Луч света вырывает из тем-

ноты исковерканные взрывом остатки машин, скрюченные

стальные балки, оборванные провода...

А на стене — навеки отпечатавшуюся тень Хэня, про-

тянувшего руку к Неведомому...

Кабина ракеты.

У пульта сидит Батанов. Его лицо осунулось, постарело.

Невидящим взглядом он смотрит на лежащую перед ним

фотографию: на ней Хэнь и две девочки в пестрых сарон-

гах.

чо.

Сзади уронил голову на стол Сташевский. Его плечи

вздрагивают.

— Возьмите себя в руки, Владик, — не оборачиваясь, го-

ворит командир. — Надо немедленно передать сообщение

на Землю.

— Хорошо, — безучастно отзывается инженер.

Батанов поворачивается, пристально смотрит на товари-

ща.

— Чтобы пробить магнитный пояс, — медленно произно-

сит он, — нам придется израсходовать всю энергию двига-

телей...

Сташевский подымает голову.

— Но... Но тогда....

— Тогда, — неумолимо заканчивает Батанов, — мы ос-

танемся здесь...

— На Деймосе?

— Да.

— Почему?! Ведь мы вернемся и сами все расскажем...

Пусть на Земле узнают на несколько месяцев позже...

Батанов подымается. Мягко кладет руку на плечо то-

варища.

— Отправляясь в этот полет, каждый из нас хорошо по-

нимал, что его ожидает. Все может быть на обратном пути:

столкновение с метеоритом, отклонение от правильного

курса из-за неполадки приборов, неудачная посадка...

— Как это случилось с их кораблем в сибирской тайге,

— тихо добавляет Сташевский.

— Да. Рисковать мы не имеем права, — твердо произ-

носит Батанов, глядя на фотографию Хэня. — Мы обязаны

сообщить на Землю о нашем открытии. Даже... даже ценой

космического плена. Давайте решать.

— Все ясно, что решать! — отвечает инженер.

Батанов останавливает его:

— Не надо спешить, Владик. Подумайте... Здесь я не

могу приказывать...

И опять наступает тишина.

Задумчивы лица космонавтов.

И мы как бы видим на миг, о чем вспоминает в эту ре-

шающую минуту каждый из них...

Олегу Батанову вспоминается маленькая палатка на

таежной опушке... Скалистый берег моря, в который бьет

волна, вздымая тучу сверкающих брызг... Березка на верши-

не холма — простые земные пейзажи.

А молодой инженер видит отражение тихого уголка пар-

ка на берегу какого-то пруда, две неясные фигуры.

И явственно звучит в ушах родной голос:

— Мой коханый...

И снова фотография Хэня с дочерьми. Он как бы тоже

принимает участие в этом решении...

Инженер кладет руку на штурвал запуска двигателей.

— Я готов!

— Включайте! — помедлив, командует Батанов.

Инженер поворачивает штурвал.

На пульте перед Батановым загорается лампочка.

Подтянув к себе микрофон, Олег начинает вызывать:

— Земля, Земля! Я — Сокол! Я — Сокол. Я — Сокол!..

Голос Батанова звучит из мощного динамика в штабе

перелета:

— ...Все добытые материалы и схема внутренних пере-

ходов Деймоса будут храниться в пилотской кабине в сей-

фе Б. Принимаем меры, чтобы обезопасить пленку от маг-

нитного воздействия... Запас энергии иссякает, передачу

заканчиваю. Шлем привет всем людям Земли! Батанов...

И после короткой паузы, заполненной треском и шоро-

хами космических разрядов, добавляет:

— До свидания, Земля!

Стартовая площадка в степи. Взволнованный голос Су-

ровцева:

— Итак, дорогие друзья-телезрители, до старта спаса-

тельной экспедиции на Деймос остаются считанные мину-

ты.

Суровцев ведет свой репортаж из застекленной рубки

командного пункта. Рядом с ним приникла к перископу Ва-

ля.

— ...Сейчас мы включим камеру, установленную на стар-

товой площадке.

В центре стартовой площадки уходящие вверх, подоб-

но строительным лесам, стальные колонны, оплетенные

канатами проводов. Между ними нацеленная в зенит ги-

гантская ракета.

— По проекту строительство этой ракеты должно было

закончиться только будущей весной, — говорит Суровцев.

— По решению совета сроки сократили в три раза. Рабочие

и конструкторы сумели сжать их еще вдвое. Из тысяч доб-

ровольцев было отобрано трое...

Возле раскрытого люка ракеты стоят три человека в

скафандрах. Прозрачные колпаки шлемов откинуты. Они

внимательно слушают последнее напутствие председателя

Астронавтического совета.

— Вы, вероятно, обижены, что назначены не команди-

ром, а вторым пилотом в этот полет? — негромко спраши-

вает академик, глядя прямо в глаза Платону Рубцову. —

Как бы вам объяснить... Для командира... у вас слишком

спокойное сердце... Понимаешь, Платон?..

100

Слепящая вспышка озаряет экран. Глухой рокот, пере-