Неистовая принцесса - Дрейк Шеннон. Страница 86

— Ваш муж меня выпорол, — сказала Фаллон. — И унизил перед своими баронами и перед моим народом… Это не способствует тому, чтобы я могла полюбить его.

— Он восхищался Гарольдом. Если бы ваш отец поддержал его, то стал бы при Исповеднике первым, после короля, человеком. Ваш отец погиб в бою, оставив трон свободным.

Матильда ушла. Лежа на кровати, Фаллон еще долго размышляла над тем, что ей рассказала Матильда. Фаллон и сама видела, как изменился Аларик. В юности он был полон задора и огня и готов неистово сражаться, чтобы искоренить существующее в мире зло. Сейчас он стал суровее и холоднее. Фаллон попыталась представить себе, что он перечувствовал, когда умерла его жена. Да, это нанесло ему глубокую рану.

Но затем пришла новая любовь, сможет ли он принять ее?

В Лондоне Аларик тоже думал о Фаллон. Однако его мысли не отличались особой нежностью. Целый день он вместе с Вильгельмом и приближенными нового короля тщательно взвешивал, кто как сражался при Гастингсе и какого вознаграждения заслуживал. Стараясь соблюдать справедливость, раздавали земли, титулы и пенсии. Будут довольны все, кроме английских крестьян, размышлял Аларик. Народ привык к тому, что им управляют таны, занимающие законное место в окружном суде. Сейчас же править будут чужестранцы, которые не знают ни языка, ни обычаев Англии.

Этот вечер Аларик провел с Роже и Ролло, при них находился и юный Ричард. Было очень много выпито. Последние несколько месяцев Аларик был в сплошных разъездах. Он посетил многие графства, города и деревни и всюду пытался выяснить настроение людей. Волна насилия, кажется, пошла на убыль. Вильгельм приказал, чтобы проявляли милосердие к людям, которые сдались на милость победителя. Он понимал, что восстания в ближайшие годы неизбежны и подавлять их нужно безжалостно. Нет, он хотел покончить с жестокостью по отношению к простым людям.

Они пили и смотрели в огонь камина. Роже проговорил:

— Как все-таки странно! Мы захватили Англию, а мечтаем о своем доме. Мы поносим англичан за то, что они не складывают оружие, а сами все время воюем. Ведь война — это способ нашего существования.

— Моего — это точно, — согласился Ролло.

— А я мечтаю о мире, — так же негромко продолжал Роже. — О доме и очаге, о красавице-жене, которая тебя там ждет. Прийти, погладить мягкие шелковистые волосы… посмотреть в глаза цвета полуденного неба…

Ричард кашлянул. Роже спохватился, замолчал и выпрямился в кресле.

Некоторое время Аларик ничего не отвечал, затем вдруг швырнул кубок в огонь.

— Смотри, не обманись. Голубые глаза могут предать так же, как и любые другие.

— Она дочь Гарольда, — напомнил Роже, смущенно поежившись.

Аларик встал, подошел к камину и посмотрел на друзей.

— Да, конечно, она дочь Гарольда.

Стало быть, он должен бороться с ней всю жизнь? Стоит ли? Может ли быть иначе?

Тем не менее в этот вечер, как и во многие предыдущие, Аларику было тоскливо сознавать, что Фаллон так далеко. Ему хотелось обнять ее и ощутить ее трепет. Как она сейчас выглядит? Об этом он не решался спрашивать в письмах к Матильде. Заметна ли уже ее беременность?

Она ушла от него. Она так хотела сокрушить Вильгельма, что пошла к конунгу, хотя уже знала, что беременна, и вряд ли еще успела забыть его поцелуи.

Это было для него источником постоянных мучений. Он мечтал о том, чтобы простить ее. Ему хотелось верить в то, что она действительно рада ребенку, что Дамьен предсказал правильно и что его сын родится здоровым.

— Если бы она была моей, я бы не отослал ее!

Это сказал Роже. Оценив выражение лица Аларика, Ролло поднял друга на ноги.

— Я думаю, нам пора отдыхать! — сказал он и потянул Роже за собой. Аларик опустился в кресло. Ричард принес ему еще вина, и Аларик, потягивая из кубка, с любопытством посмотрел на оруженосца.

— Давай, выкладывай… Я вижу, ты хочешь что-то сказать.

— Сир, только то, что леди Фаллон — прекраснее, чем утренняя заря, чем золотой закат. Она как ветер, она как огонь, она…

— Предательница, — сухо перебил юношу Аларик. Он потер виски, но затем улыбнулся и поднес кубок к губам. — Ты мне скажи вот что. С самой первой встречи с ней я понял, что от Фаллон жди одних неприятностей… Я знал, что могу успешно сразиться с любым воином на поле боя, но от нее нужно бежать… Так в чем дело, парень? То ли губы ее краснее, чем у других женщин? То ли волосы у нее мягче и шелковистей? То ли глаза какие-то колдовские? А может, у нее походка какая-то особая, так что нельзя не залюбоваться?.. Так что все-таки ранит сердце, берет душу в плен и заставляет постоянно думать о человеке?

— Я… э-э… думаю, что любовь, сир, — ответил Ричард.

— Да, но ведь я поклялся больше не любить, Ричард… потом это так глупо — полюбить именно ее.

— Не совсем, сир. Я уверен, что она вас тоже любит.

— Она меня любит! — горько произнес Аларик. Он тяжелым взглядом посмотрел на Ричарда — Может, она поэтому вступила в сговор с викингом? Может, поэтому я застал их, когда они целовались?

— Но ее чуть не вырвало…

Аларик некоторое время удивленно смотрел на Ричарда, затем рассмеялся. Он поднялся, слегка покачиваясь, — столько он не пил со времен своей юности.

В этот момент он всей душой стремился к Фаллон. И в то же время боялся, что она продолжает оставаться опасным врагом и будет таковым всю жизнь.

Ибо Фаллон не согнется и не сломается.

— Ричард, король на Пасху отправляется в Нормандию. Ты хочешь увидеть мою родину?

— Очень!

— Тогда решено. Отправимся вместе с ним.

Аларик опередил короля и в сопровождении Ричарда направился в Руан. К этому времени он настолько истосковался по Фаллон, что почти лишился сна.

Матильде доложили о приезде Аларика, и едва он спешился, как она вышла навстречу. Он крепко поцеловал ее, сообщил, что Вильгельм жив и здоров, и они направились в зал. Аларик огляделся по сторонам, ища глазами Фаллон.

— Где она? — обратился он к Матильде. В голове зашевелились беспокойные мысли. Он вспомнил, как они расстались, и у него засосало под ложечкой. Он знал, что ни один разумный мужчина не должен доверять красивой женщине, тем более дочери Гарольда. Она обязана воевать с ним, и глупо, что он этого не понимает. Он подумал, что и в будущем его ждет невеселая перспектива.

— Я сообщила ей, что вы подъезжаете, — огорченно сказала Матильда. — Должно быть, она сейчас появится.

— Мой господин! — К Аларику подошел Фальстаф, они обнялись.

Внезапно появилась Маргарет. Аларик холодно ей улыбнулся. Повернувшись, он увидел Фаллон. Она была спокойной и неотразимо-красивой. На ее лице не было и намека на улыбку. Она вновь была в белом. Черное облако волос ниспадало, почти достигая колен.

Внезапно в нем поднялась злость. Он был зол на себя за то, что тосковал по ней, что позволил ей завладеть всеми его мечтами. Эта ведьма знала, что он околдован ее красотой, и постоянно испытывала его терпение.

Аларик оторвал взгляд от Фаллон и направился к Маргарет, которая весело смеялась и готова была приветствовать его вместе с другими дамами и рыцарями. Поцелуй Маргарет длился дольше обычного. Когда закончились приветствия, Аларик снова огляделся и не увидел Фаллон.

— Простите меня, — шепнул он Матильде и, пробиваясь сквозь толпу, бросился вверх по лестнице. Перескакивая через две ступеньки, он достиг второго этажа, когда Фаллон заворачивала за угол. Он помчался за ней.

Аларик подбежал, когда Фаллон пыталась перед его носом захлопнуть дверь. Он рванул дверь на себя, и Фаллон не успела закрыться на замок. Она попятилась в глубь комнаты, и он, закрыв за собой дверь, двинулся к ней. На мгновение Аларик остановился, чтобы оценить произошедшие в ее облике изменения, затем снова шагнул к ней. Она металась, ища путь для отступления, но он настиг ее в углу.

— Нет! — воскликнула Фаллон и стала колотить кулаками по его груди, успев, однако, заметить огонь в его глазах. — Уходи от меня, Аларик!