История германского фашизма - Гейден Конрад. Страница 61

Создание этой публицистической цитадели Штрассеров несколько запоздало. А может быть, нападение ганноверцев и плебисцит против государей последовали слишком рано. Братьям Штрассерам удалось создать себе в Северной Германии политическую базу, из которой Гитлер не мог их вытеснить, но пока и им пришлось отказаться от мечты окружить мюнхенского вождя и обезвредить его на посту почетного председателя. Переход Геббельса — «неслыханная измена своим друзьям», как назвал этот поступок руководитель штурмовых отрядов капитан фон Пфеффер, — был вызван, надо думать, тем простым соображением, что в условиях, когда влияние ограничивалось только северной Германией, у Гитлера было больше шансов сохранить свою власть. Так или иначе Геббельсу отныне был закрыт доступ в ряд мест на севере; Гитлер использовал его для агитации в Баварии и Вюртемберге, где руководитель местной организации Мундер оказался не на высоте своей задачи.

Новая карьера Геббельса в партии началась как раз тогда, когда окончилась карьера другого вожака, кое в чем сходного с ним. Мы имеем в виду Германа Эссера. Этот невозможный молодой человек вызвал своими интимными связями нарекания в нюрнбергских партийных кругах. Когда к нему обратились с упреками, он огорошил своих обвинителей следующим ответом: благодаря своей связи с той нюрнбергской дамой, о которой идет речь, он в плохие времена добывал у ее мужа деньги для партии, Гитлер же до сих пор не вернул этих денег.

Если это было верно, то это чрезвычайно компрометировало партию. Эссер должен был дать своему шефу, не желавшему портить отношений с нюрнбержцами, обещание, что не будет более показываться в Нюрнберге. Он, однако, не сдержал своего слова, и взбешенный Гитлер заявил: теперь конец моему долготерпению, ради Эссера я уже не раз жертвовал более достойными друзьями. Пусть молодой человек совершит что-нибудь дельное, а до этого не показывается мне на глаза. Конечно, этого не нужно было понимать буквально. Гитлер не мог бросить человека, знавшего многие его тайны; это было бы опасно для него. Однако с тех пор Эссер, самый старый и долгое время самый преданный соратник Гитлера, вынужден был подвизаться в партии на вторых ролях.

Отдавая себе отчет в положении, создавшемся после бамбергской конференции, Гитлер не мог не видеть, что он добился полновластного господства над чем-то вроде пустого места. Партия, несмотря на все свои митинги, фактически сошла с политической арены в Германии. Для любой партии важны не только ее безусловные сторонники, но важно также настроение широкой неорганизованной массы, тех, кто по меньшей мере не является ее противником. Число зарегистрированных приверженцев было в 1923 г. не выше, чем теперь, но тогда многие охотно оказывали поддержку новому движению. В 1926 г. у гитлеровцев было несколько сот тысяч приверженцев, и только; все остальное население Германии не было даже враждебно им, оно просто было к ним совершенно равнодушно. Гитлеровцы шептались по углам о том, что партия умирает. Положение было хуже, чем при новом основании партии в 1925 г. Тогда имелись еще надежды, тогда было еще четырнадцать депутатов в рейхстаге и оставалось большое наследие от движения «фелькише» в стране. Это наследие растаяло теперь под теплыми лучами экономического подъема. Каждый день приносил печальные известия. То и дело от партии отходили ее старые друзья: Крибель купил себе небольшое имение в Каринтии, Брюкнер получил место в «Обществе заграничных немцев», Рем работал на железопрокатном заводе. Все это были не исключения. Все лица с именем и положением, которые прежде наперебой теснились вокруг Гитлера, теперь старательно избегали его. В 1923 г. баварская буржуазия в целом, не только национал-социалистические избиратели, была в душе за Гитлера; теперь она стыдилась своего тогдашнего настроения; бывшие штурмовики приходили в замешательство, когда им напоминали о старом.

Не потерять духа в эту тяжелую годину тоже было немалым делом. Но это было не столько заслугой отдельных лиц, сколько самого движения. Что касается Гитлера, то он охотно пришел бы к соглашению с «фелькише», если бы только они желали этого; братья Штрассеры, возможно, тоже поступили бы так, если бы были хозяевами в партии, но теперь им приходилось опасаться, что при соглашении с «фелькише» они-то первые и будут принесены в жертву. Таким образом раздоры между главарями способствовали тому, что партия сохранила свою жизнеспособность.

Гитлер постарался теперь обеспечить свое руководство в партии всеми мыслимыми гарантиями. На общем собрании членов партии, состоявшемся 22 мая 1936 г. в Мюнхене, он дал партии новый устав, в котором вождю отводилась исключительная, решающая роль. Чтобы раз навсегда положить конец попыткам северян, собрание постановило, что в программе партии не допустимы никакие перемены, а между тем сам Гитлер в своих рефератах давно уже не оставил живого места в этой программе. Из буквы программы сделали теперь частокол, защищающий вождя.

По новому уставу центральной организацией партии являлось теперь «Национал-социалистическое немецкое рабочее общество в Мюнхене». Руководство его является в то же время имперским руководством партии, а также мюнхенской местной группы. Таким образом, за первоначальным мюнхенским союзом признавалось исключительное положение в партии; он остался вотчиной Гитлера. Задача партии — объединение всех трудящихся с целью «создания для нашего народа предварительных условий к достижению политической и экономической самостоятельности»; согласно программе мюнхенского союза, это должно произойти на почве «моральных факторов и усовершенствования как отдельных личностей, так и народа в целом. Партия строится из местных групп; местные группы объединяются в окружные союзы. Для обеспечения твердого руководства движением за все направление отвечает в первую очередь председатель партии».

Имперское руководство создает ряд комитетов, как то: комитет пропаганды, комитет молодежи, спорта и гимнастики, организационный и финансовый комитеты. Председателей, а отчасти также членов этих комитетов назначает первый председатель партии, т. е. тот же Гитлер. Имперское руководство партии состоит из президиума, т. е. первого председателя Гитлера, секретаря и казначея (обычно не имеющих влияния), затем из председателей упомянутых комитетов и наконец из секретаря центрального хозяйственного бюро партии, который тоже зависит от Гитлера и не имеет влияния. Президиум несет ответственность только перед общим собранием членов.

Интересен (185) 8: «Чтобы дать председателю партии полнейший простор в его руководстве и сделать его независимым от решений большинства того или иного комитета, а с другой стороны, воспрепятствовать нарушению принципов, предписываемых партийной программой или уставом, десятая часть членов партии имеет право созвать чрезвычайное общее собрание членов, привлечь перед ним к ответственности председателя партии и предпринять новые выборы; упомянутая десятая часть членов должна потребовать созыва чрезвычайного собрания в письменном виде, изложив цель и мотивы этого требования». Воистину, должно произойти нечто ужасное, прежде чем будет реализована подобная гарантия.

Для обеспечения диктатуры Мюнхена в партии были приняты еще три важных решения. Во-первых, постановлено было, что руководители окружных организаций должны назначаться Гитлером; таким образом, положен был конец старому «демократическому слюнтяйству», при котором эти организации сами назначали своих руководителей или же их давал им Штрассер. Во-вторых, решено было построить по-новому штурмовые отряды; с этой целью создан был упомянутый выше комитет спорта и гимнастики. Защитные отряды Берхтольда признаны были не удовлетворяющими своей цели; этот молодой человек, совершенно неизвестный в Германии, не мог зарекомендовать себя в окружных организациях и у руководителей местным групп. Эти руководители хотели собственной властью строить свои местные «защитные группы» и назначать их руководителей. Теперь строительство новых штурмовых отрядов поручено было бывшему начальнику «Фронтбанна» в Эльберфельде, отставному капитану Францу-Феликсу Пфефферу фон Саломону. До сих пор Пфеффер был соглядатаем Гитлера в руководстве рурской окружной организации, главной вотчины Штрассера, и контролировал руководителя ее Карла Кауфмана, назначенного Штрассером и конспирировавшего вместе с ним, а также Геббельса.