Тайна, в которой война рождалась… (Как империалисты подготовили и развязали вторую мировую войну) - Овсяный Игорь Дмитриевич. Страница 60
«Хитроумная» дипломатия Бонне преследовала, таким образом, цель столкнуть фашистскую Германию с СССР. Французская реакция рассчитывала убить двух зайцев: спасти свои империалистические интересы от германского конкурента и его руками сокрушить Советское государство.
Что касается Чемберлена, то, ослепленный «успехом» в Мюнхене, он спешил реализовать его плоды и осуществить давнишний замысел Форин оффиса – «Пакт четырех». Уже 12 октября английская газета «Сентрал ньюс» поместила заметку в качестве пробного шара. Со ссылкой на «авторитетные источники» сообщалось, что четыре премьера должны снова встретиться в ноябре на яхте где-то в Средиземном море. «Четыре государственных деятеля подпишут пакт четырех», – подчеркивала газета.
18 октября 1938 г. экономический советник правительства Англии Лейт-Росс, воспользовавшись встречей с советником германского посольства Рютером, выдвинул план экономического сотрудничества четырех держав.
«Во время беседы между фюрером и канцлером (Гитлером) и Чемберленом в Мюнхене подвергся обсуждению также вопрос о дальнейшем англо-германском сотрудничестве, – заявил Лейт-Росс. – Тогда же оба государственных деятеля подписали хорошо известную декларацию. Г-н Чемберлен придает весьма большое значение ее подписанию и разочарован тем, что в Германии пока не отмечено особое значение мюнхенской декларации… Тем не менее английское правительство очень хотело бы знать точку зрения правительства Германии по вопросу сотрудничества в экономической области четырех держав: Германии, Англии, Франции и Италии».
В заключение Лейт-Росс предложил, чтобы в ближайшее время представители четырех держав встретились для «совершенно свободного обсуждения» вопроса.
Сдержанная реакция Берлина на авансы Лондона чрезвычайно огорчала британского премьера. В середине декабря Чемберлен сетовал в своем дневнике на то, что Гитлер не сделал «ни малейшего дружеского жеста». Премьера осенила мысль еще раз обратиться к содействию Муссолини.
«Я чувствую, – записал он в дневнике 6 ноября 1938 г., – что в настоящий момент Рим является тем концом „оси“, где легче произвести впечатление…
Часок-другой беседы с Муссо tête à tête [89] могут быть исключительно полезны».
В январе 1939 г. Чемберлен в сопровождении Галифакса совершил паломничество в Рим. В одной из бесед с Муссолини он с «деликатностью» поднял вопрос о дальнейших намерениях фашистского рейха. Ходят слухи, сказал он, будто Германия готовит новый «удар» против Запада. «Муссо» отрицательно покачал головой. Другие, продолжал премьер, говорят об организации «похода на Украину». По его млению, такой «поход» не обязательно вызвал бы всеобщую войну в Европе.
Нельзя было более откровенно дать понять Гитлеру, что дальнейшая экспансия Германии на Востоке не встретит противодействия Англии.
Впечатление, которое произвел визит британских политиков в Рим, было не в пользу Англии. «На фоне блестящих мундиров и орденов, какими щеголяет окружение Муссолини, наши долговязые и сухопарые министры, облаченные в черное, напоминали наемных участников похоронной процессии», – записал один из очевидцев. Разумеется, не внешний облик Чемберлена и его спутников, а политический курс определил такое впечатление. Выслушав речи британского премьера, Муссолини заметил Чиано: «Эти люди уже совсем не из того материала, что Фрэнсис Дрэйк и другие великолепные авантюристы, которые создали империю. Они являются утомленными потомками длинного ряда богатых поколений. Они потеряют свою империю».
Позиция Чемберлена на переговорах убедила «дуче» и его коллег в слабости Англии и подтолкнула к еще большему сближению с Германией « Японией для реализации разбойничьих замыслов.
«Глубокое беспокойство, проявленное англичанами, убедило нас в том, – записал в дневнике министр иностранных дел Чиано, – что тройственный союз необходим. Располагая таким орудием, мы сможем получить все, чего желаем. Англичане не хотят воевать. Они пытаются отступать как можно медленнее, но воевать не хотят».
Таким образом, авантюристический курс западных держав толкал мир в пропасть новой войны, поощрял фашистских диктаторов к новым актам агрессии. Международная реакция лелеяла надежды на уничтожение Советского государства.
«…Потеряв, в случае поражения, Украину, самую богатую часть своей территории, – писала „Гренгуар“, – большевистский режим, по-видимому, рухнет. Что касается нас, мы с большой радостью будем приветствовать его исчезновение». (1)
Агрессоры сбросили маску
Единственным участником Мюнхена, который оказался недоволен его результатами, был Гитлер. «Этот тип, – заявил о» в кругу своих приспешников, имея в виду Чемберлена, – испортил мне вступление в Прагу!» Капитулянтская позиция западных держав убедила агрессоров в их безнаказанности. 21 октября «фюрер» подписал директиву для вермахта, предусматривавшую ликвидацию оставшейся части Чехословакии.
«Организация, порядок построения и готовность частей, предназначенных для этой цели, – указывалось в директиве, – должны быть определены еще в мирное время для осуществления внезапного нападения с таким расчетом, чтобы Чехословакия была полностью лишена возможности организованного сопротивления».
Требовался лишь предлог для вторжения. Для этого использовали фашистскую агентуру в Словакии в лице так называемой народной партии. По указанию из Берлина сепаратисты подготовили мятеж и ждали сигнала для провозглашения «независимости» Словакии.
К агрессивной авантюре привлекли и хортистскую Венгрию, которая в феврале 1939 г. присоединилась к «Антикоминтерновскому пакту». Чтобы покрепче связать ее правителей с разбойничьим блоком, гитлеровцы разрешили им захватить Закарпатскую Украину, входившую в состав Чехословакии.
«Мы с энтузиазмом принимаем предложение участвовать в этом деле, – ответил Хорти Гитлеру 13 марта. – Уже даны указания о том, что в четверг, 16 числа этого месяца, на границе будет спровоцирован инцидент с тем, чтобы иметь возможность нанести большой и сильный удар в субботу».
14 марта Словакия провозгласила независимость. Печать и радио рейха вновь развернули бешеную кампанию против чехов. Обеспокоенный развитием событий, президент Гаха [90] отправился в Берлин. Пока он находился в дороге, германские войска вторглись на территорию Чехословакии, Под предлогом ликвидации гнезда «большевизма» и «беспорядков» 15 марта 1939 г. они оккупировали Прагу. «Чехословакия перестала существовать», – заявил «фюрер» в обращении к немецкому народу.
Неделей позже, 22 марта, гитлеровские войска захватили принадлежавший Литве порт Клайпеда (Мемель). 23 марта Германия навязала Румынии соглашение, ставившее ее экономику на службу военной машины рейха. В те же дни завершилась испанская трагедия. Фашистские державы и помогавшие им «западные демократии» потопили в крови Испанскую республику. 28 марта в Мадрид вступили войска Франко. Фашистская Испания стала членом «Антикоминтерновского пакта».
За успехами Гитлера с завистью следил итальянский диктатор. Не близится ли время, размышлял «дуче», «вернуть» Италии наследие древнего Рима? Муссолини принялся за разработку экспансионистской программы, которой дал броское название «Марш к океану». Она предусматривала превращение Средиземного моря в «итальянское озеро», захват государств Северной и Центральной Африки, создание обширной колониальной империи от Красного моря до Атлантического океана. Итальянские монополисты претендовали получить в наследство от Англии и Франции их заморские владения и рынки сбыта.
4 февраля Муссолини созвал в «Палаццо Венеция» секретное заседание Большого фашистского совета. По характеру и значению для последующей политики Италии его можно сравнить с совещанием у Гитлера 5 ноября 1937 г.