Антидипломатия: Модели, Формы, Методы, Примеры и Риски - Торреальба Альфредо. Страница 18

Еще одна причина, по которой «заметают» «дипломатические следы» – поддержание статуса-кво политических элит. В 2012 году Комиссия по иностранным делам Конгресса Перу потребовала от министра иностранных дел Перу Рафаэля Ронкаглиоло объяснений относительно дипломатической деятельности Алексиса Умалы в 2011 году. За год до этого Алексис посетил Россию в качестве представителя своего старшего брата, Ольянты Умалы, избранного на пост президента Перу в апреле 2011 года. Проблема состояла в том, что Алексис отправился в Россию за 22 дня до официального вступления его брата в должность президента, что означало, что он выступал в качестве дипломата, не имея официального статуса. Ронкаглиоло заявил, что в министерстве нет ни единого документа, который бы официально подтверждал, что Алексис ездил в Россию как «специальный посланник» Перу. Единственный документ, принадлежавший предыдущему министру иностранных дел Хосе Антонио Гарсия Белаунде, подтверждал, что визиты Алексиса носили частный характер и не были связаны с государственными делами. И хотя Ронкаглиоло не солгал, сказав, что «дипломатических следов» в министерстве иностранных дел Перу не существует, российские СМИ подробно расписали все детали встреч Алексиса с министром иностранных дел Сергеем Лавровым и представителями корпорации «Газпром», перехватив переписку между российским посольством в Лиме и перуанскими дипломатами в России, которые в силу отсутствия официальности и легитимности визита Алексиса решили прибегнуть к использованию цифровых средств коммуникации для обсуждения деталей встречи и не оставить тем самым «дипломатических следов», что в соответствии с перуанским правом было незаконным.

Также известны случаи, когда «дипломатические следы» остаются в результате незаконного использования дипломатическими службами современных методов цифровой связи. В конце 2014 года дипломатические службы Бразилии и Венесуэлы запланировали визит министра Венесуэлы Элиаса Хауа Милано в два города Бразилии (Сан-Паулу и Куритиба). В соответствии с планом поездки, Милано должен был принять участие в ряде встреч с представителями медицинских лабораторий и местных фермерских организаций (среди которых «Движение безземельных трудящихся» – организация, на тот момент пытавшаяся обратить на себя внимание президента Бразилии Дилмы Русеф с тем, чтобы она применила более масштабную политику и позаботилась о правах фермеров) и подписать соглашения о сотрудничестве. Всю переписку и общение дипломаты Бразилии и Венесуэлы вели через электронную почту и телефонные звонки. В результате, когда Милано прибыл в Бразилию, министр иностранных дел Луис Альберто Фигейредо даже не подозревал об этом. В дипломатической службе Бразилии даже забыли оставить «дипломатический след» внутри самого института и вспомнили об этом лишь в последнюю минуту. Когда Фигейредо узнал о визите венесуэльского министра из других источников, он выразил «поверенному в делах» Венесуэлы в Бразилии Рейнальду Сеговию свое недовольство визитом Милано, который мог расцениваться как вмешательство в государственные дела. Фигейредо также потребовал объяснений, почему правительство Венесуэлы не сообщило Бразилии о данном визите через официальные каналы. [179] Следует заметить, что, если бы дипломатические службы обеих стран планировали официальный визит, используя традиционные средства связи, а именно – отправляли через дипломатическую почту надлежащим образом запечатанные и подписанные письма, они бы никогда не попали в такую ситуацию. Но дипломаты предпочли использовать более удобную в обращении электронную почту, хотя прекрасно понимали, что данный способ не может гарантировать подлинности информации и отправителя. Они пренебрегли принципом безопасности и приняли участие в создании международной проблемы, которой можно было избежать. Более того, если бы данная проблема приобрела более серьезные обороты, то электронные письма не воспринимались бы как достоверные улики в суде, поскольку невозможно было бы доказать их достоверность. Но самая большая ошибка, которую допустили дипломаты, – это чрезмерное использование электронной почты как незаконного способа общения. Дело в том, что дипломаты всего мира активно используют электронную почту для обсуждения дополнительных деталей внешней политики или вопросов административного характера. Однако дипломатические службы Бразилии и Венесуэлы поступили как раз наоборот, пользуясь электронной почтой для обсуждения вопросов основной значимости. Используя же официальные документы, можно было бы сохранить верность традициям и оставить более достоверный «дипломатический след».

Подводя итоги, следует отметить, что в каждом из вышеприведенных примеров ситуаций происходит утрата исторического подтверждения фактов дипломатического взаимодействия, в связи с чем становится сложным предоставить исторические доказательства, говоря о том, с чего начинается дипломатия, на каком этапе она находится сейчас и куда движется. Более того, все эти случаи свидетельствуют об интересе дипломатов хранить свои секреты подальше от «общественного ока», что привело к совершенствованию методов тайной дипломатии. Также стоит добавить, что во всех этих случаях дипломатическим институтам пришлось заплатить политическую цену за невыполнение ряда обязательных формальностей. Отсутствие данных формальностей позволило внешней политике протекать иными, не совсем официальными путями, серьезно затормозившими ход дипломатии. И, возможно, эти случаи помогут понять, почему сегодня дипломаты имеют куда больше сложностей в преодолении современных «линий фронта», когда, как результат новых руководящих принципов, связанных с эффективностью государственного управления, проявляется все большая профессиональная осведомленность. Здесь стоит также отметить, что стремительное исчезновение документального архива в МИДах по всему миру стало причиной исчезновения трех дипломатических классов: энциклопедистов, архивариусов и переписчиков, особенно в Латинской Америке.

Ранее методы управления, планирования, организации, общения и принятия решений зависели от грамотного использования публичных документов. Однако данный принцип был нарушен. В 1996 году Мария Антониета Кахиас [180] высказала предположение, что технологическое развитие стало причиной того, что государство «принижает и неверно трактует» роль письменных документов, вследствие чего они потеряли свою «научную ценность», ценность информационную, историческую, доказательную, а также перестали быть основным инструментом проверки уровня развития городов, оптимального общественного управления и научных исследований. Ранее в государствах ценилась и оберегалась документация как источник повествования истории институтов, и государства старались вести административную политику, не прибегая к серьезным рискам, которым могла быть подвергнута документация, поскольку документы могли изменяться, их могли украсть, продать из политических соображений, они могли сгореть, быть использованы для других целей или в качестве компромата.

Однако, все тревоги остались в прошлом, когда государства избрали новые пути. Всего несколько лет спустя подобные риски стали относиться лишь к былой эпохе и сменились новой опасностью, состоящей лишь в одном – в постепенной замене письменной документации как основного элемента мировой дипломатической деятельности электронными документами. Ситуация развернулась таким образом, что с 60-х годов ХХ века исчезли три вида дипломатических служащих. Энциклопедист – дипломатический служащий, который отвечал за оценку корреспонденции, докладов, приглашений, институциональной памяти, руководств, регламентов, соглашений, а также осуществлял обобщение, анализ и теоретизацию содержимого этих документов. Энциклопедисты появились на основе движения французских философов, объединившихся в XVIII веке с тем, чтобы вместе трудиться над созданием энциклопедии. Они собирали беспорядочные знания с целью попытаться упорядочить, классифицировать и сопоставить их, пролив свет на смутные понятия. С другой стороны, работа дипломата-архивариуса не была основана исключительно на объединении и организации информации и ведении учета документов так, как это бывает у современных библиотекарей и архивариусов. Они отбирали с учетом важности документов те из них, которые нуждаются в архивации или утилизации; а также проверяли документы на подлинность и, если это было необходимо, переписывали от руки и воспроизводили документы, испорченные временем. Эти дипломаты также заботились о безопасности документов во времена, когда еще не существовало системы защиты, сбережения и сохранения целостности документов, и не подозревали о необходимости выделения специального помещения для их хранения. И, наконец, переписчики занимались тем, что переписывали от руки каллиграфическим почерком все письма, отправленные министерствами иностранных дел. Данная профессия исчезла, потому что современные системы набора текста, в том числе компьютеры, предлагают различные шрифты написания, так что любой, даже не обладающий каллиграфическим почерком человек может с утра до ночи печатать тексты сообщений.