В Хангай за огненным камнем - Липовский Юрий Олегович. Страница 31

Намсарай мягкими движениями промывал пробу.

Намсарай тяжело переживал неудачу. Лицо его осунулось и как-то посерело, только глаза горели все тем же жгучим упорством. Когда выпадали свободные минуты, он успевал еще раз посмотреть свои пробы, а также пробы, привозимые с Шаварын-гола, от Тумура. Те выгодно отличались от нарын-гольских — в них постоянно присутствовали хризолит и авгит — самые вероятные спутники пиропа. А в Нарын-голе и того не было. Была опробована уже половина главного русла реки, и все впустую. Нарын-гол вилял в разные стороны и, наконец, круто повернул на юг, уводя поисковиков все дальше и дальше от лагеря. И вот наступил, наконец, тот редкий и счастливый для каждого геолога момент, когда он не только ищет, но и находит. Присев на корточки, Намсарай мягкими движениями промывал очередную пробу, внимательно всматриваясь в лоток. И вдруг на дне лотка в намытом им желто-сером песке заалели, будто капельки застывшей крови, маленькие зернышки — красного минерала. Это были не единичные зерна — целая горсть, словно рассыпанная чьей-то щедрой рукой, сверкала в мокром песке, высвечиваемая косыми лучами заходящего солнца.

Минералог Бадра за росмотром шлихов.

«Неужели пироп?!», — пронзила Намсарая ошеломляющая мысль. Еще не веря внезапно нахлынувшей на него радости, он молча поднялся с лотком, устало разгибая спину. Подбежавший Дамдин хотел было взять у него лоток, но Намсарай не выпускал его из рук. Он старательно домыл пробу до конца, пока на дне лотка остался лишь концентрат серых, черных, зеленых и красных минералов. Вытащив широкую лупу в черной пластмассовой оправе, он стал разглядывать кроваво-красные зерна. Они были крупные — размером почти с горошину, блестели от влаги и, судя по окатанной форме, проделали немалый путь по реке.

— Энэ юу вэ? (Что это?), — чуть слышно произнес Дамдин, застывший возле Намсарая в напряженном ожидании.

— Пироп! Нэгдугээр монгол пироп! Метнэуу?! (Пироп! Первый монгольский пироп! Понимаешь?!), — выдохнул во все легкие Намсарай и кинулся обнимать Дамдина.

Вечером в полевом лагере было празднично. Минералог Бадра светилась лучезарной улыбкой. Она подтвердила, что найденный красный минерал принадлежит к семейству гранатов, и давала свою косу на отсечение, что это пироп. Такого заверения было более чем достаточно, и скептиков не оказалось. Геологи радовались первой удаче, которая приближала их к главной цели — открытию россыпи с пиропом. Ухватив, как говорится, за хвост удачу, геологи уже не выпускали ее из своих рук — все последующие пробы алели от пиропа, а красная ниточка, дразня поисковиков, все дальше уводила их на юг. На двадцатом километре основного русла реки пироповая нить оборвалась: в пробах исчезли и пироп, и его спутники. Стало очевидно, что пиропы поступают со стороны мелкого бокового ручья.

Немного поднявшись по безымянному ручью, Намсарай со своим помощником взял первую пробу. В ней оказались еще более крупные зерна пиропа слабо окатанной и остроугольной форм. Значит, источник пиропов надо искать где-то совсем близко. Они пошли по ручью, меся ногами охристо-желтую глину, время от времени отбирая красноцветные пробы. А безымянный ручей тянул их дальше, на восток, в сторону Шаварын-гола, где работала поисковая группа Тумура.

Теперь обе группы двигались навстречу друг другу — к широкой перевальной долине, известной под названием Шаварын-царам (Глинистая долина).

Открытие

Прошли две недели с тех пор как Тумур и его команда — техник Олзвой и рабочий Батсух — продвигались по Шаварын-голу, намывая шлихи по ручью и боковым притокам. Весь маршрут был продуман заранее, отработана методика шлиховых поисков, и все же ничто не гарантировало от разных неожиданностей. Уже в самом начале своего маршрута Тумур «напал» в шлихах на след хризолита и уверенно, как охотник, пошел по этому следу. Пробы буквально пестрели хризолитом, прозрачным и желтовато-зеленым, словно перезрелый виноград. Иногда в шлихах проскальзывали редкие и мелкие крупинки красного компонента, которые так хотелось назвать пиропом. Но Тумур не спешил с выводом — ведь никто раньше не видел его! Все «подозрительные» пробы с красными зернами он переправлял время от времени в лагерь на определение. Истекала третья неделя неустанного поиска. И вот, Тумуру, казалось бы, повезло. Он вышел на короткий боковой водоток, не обозначенный на карте и затерявшийся среди заболоченной тайги. Шлихи, отобранные из этого ручейка, были переполнены свежим ярко-зеленым хризолитом неокатанной, угловатой формы.

«Коренной источник рядом, вероятно, на этой округлой и сплющенной, как хушуур, [52] сопочке», — решил Тумур и с ходу «атаковал» ее. В первой же закопушке, вырытой на задернованном склоне сопки, они обнаружили крупные зерна хризолита и обломки черных хризолитсодержащих пород. Однако в намытых пробах, как этого им не хотелось, не оказалось ни единого красного минерала. И, видя это, Тумур не стал больше тратить время и усилия на дальнейший поиск коренного источника хризолита. Он нанес место его предполагаемого нахождения на топографическую карту и аэроснимок и устремился дальше. Всем своим нутром Тумур чувствовал, что не это главное: надо цеплятся за находки красного компонента и неукоснительно идти за ним по красному следу. Он шел за крупной «дичью» и не ошибся: в верховьях Шаварын-гола в шлихах вдруг неожиданно оказались пиропы. Теперь уже без сомнения это были пиропы, и не крупинки, а угловатые зерна величиной с горошину. Путеводный ручей вскоре кончился: открылся вид на плоский водораздел между долинами Шаварын-гола и соседней рекой Нарын, на которой находилась партия. В косых лучах заходившего солнца резко проступали мягкие, пологие склоны водораздела, покрытые темно-синими тенями, а на вершине его ощерилась ломаная линия полуосвещенных гребней и одиночных скал.

Тумур остановился на краю долины, решив сделать здесь ночевку перед очередным броском в неизвестное. Пока разжигали костер и готовили ужин, он в задумчивости осматривал местность. На задернованной и кочковатой поверхности долины были разбросаны глыбы томносерых базальтов. Тумур наклонился и, подняв с земли кусок пористой лавы, стал внимательно рассматривать ее. Внешне порода была похожа на вулканический шлак с вулкана Хоргийн-тогоо и содержала те же включения табличек санидина. Но здесь к тому же были обильные включения сгустков зерен хризолита округлой формы, подобные тем, какие, еще совсем недавно он видел на Чулутын-голе. «Оливиновые бомбочки! — промелькнуло у него в голове. — Значит, где-то рядом, скорее всего на этом вот водоразделе, должно быть вулканическое жерло. Все следы ведут туда!». Сдерживая охватившее его волнение и желание немедленно рвануться вперед, он сел на замшелую глыбу базальта и достал из куртки примятую пачку уже кончавшихся сигарет.

— Куда поведешь нас, дарга? — спросил подошедший к нему местный охотник, добровольно присоединившийся к геологам и во всю старавшийся скрасить их кочевой быт удачной охотой.

— Вон, туда! — кивнул Тумур в сторону синеющего вдали водораздела.

— О-о, Шаварын-царам! — покачал головой охотник. — Плохое, однако, место, — глухое и топкое. Даже зверь туда не ходит. Понимаешь?!

— Все ясно, — ответил ему Тумур, пряча улыбку в черную щетину усов. — Вот туда и пойдем: где зверь не прошел — пройдет геолог.

Общий вид Шаварын-царама. Фото О. И. Климберга.

На заднем плане — плоская вершина с коренным источником пиропа.

Наутро вся группа, поднявшись по пологому водоразделу, вышла с востока к урочищу Шаварын-царам. В первых же сделанных здесь закопушках были найдены крупные пиропы. Тумур еще не знал тогда, что зацепился за восточный фланг пиропоносной россыпи. Не знал и того, что на другом конце Шаварын-царама уже наткнулся на пиропы Намсарай.