Его грешные пути - Джеймс Саманта. Страница 3

Сначала взгляд ее упал на мужскую ногу в сапоге. Увы, это ей не приснилось… Он был здесь. Все такой же отвратительный. И такой же опасный.

— Я не люблю повторять дважды, — заявил он.

У Мередит потемнело в глазах. Она, наверное, не так его поняла. Она хотела что-то сказать, но не смогла произнести ни звука.

— Ладно. Не хочешь — не надо. — Он по-хозяйски положил руки на ее плечи, отыскивая ворот платья.

Она вздрогнула, почувствовав прикосновение-теплых пальцев к своей коже, и отпрянула от него, как будто обожглась.

— Нет! — задыхаясь, пробормотала она.

— Так разденься сама, или мне придется раздеть тебя. Она не сомневалась, что именно так он и сделает. Она чувствовала это по его тону, по тому, как решительно он расправил плечи. Он ставил цель и достигал ее, пропустить его приказание мимо ушей или не подчиниться ему было невозможно.

Его угроза испугала ее, пальцы не желали слушаться. Ей было стыдно оказаться голой под его взглядом. Ругая себя, она неуклюже принялась возиться с застежкой. «Дурочка! Зачем я сразу не подчинилась ему?» — про себя возмущалась она. Она полное ничтожество — слаба и душой, и телом и слишком беспомощна, чтобы противостоять ему. Где уж ей одолеть его силу, терзала себя она.

Потупившись, она спустила с себя грубое одеяние, которое упало на землю возле ее ног. Она залилась краской от стыда, пытаясь прикрыть руками свое тело — и не от холодного ночного воздуха, а от острого как стальной клинок взгляда его холодных глаз.

Однако он, даже не взглянув на нее, наклонился и поднял с земли ее платье. Потом, подойдя к телеге, принялся снимать одежду с мертвой женщины и, к удивлению Мередит, бросил ее ей.

— Надень это!

На этот раз Мередит не стала медлить. Трясущимися руками она напялила на себя грязное, не подходящее ей по размеру платье, радуясь тому, что сможет скрыть от него свое тело.

К тому времени, как она закончила одеваться, возвратились его люди, ведя за собой трех коней. У Мередит замерло сердце. Неужели они собираются увезти ее куда-то? Двое мужчин подошли к обнаженному телу женщины. Мередит с удивлением увидела, что они натягивают на труп ее платье. Закончив, они вопросительно взглянули на вожака.

— Уберите ее отсюда, — тихо скомандовал он.

Один из мужчин ухватился за левую ногу женщины, другой — за правую. Они отволокли тело ярдов на двадцать в сторону. То, что произошло дальше, привело Мередит в замешательство.

Тело сбросили с обрыва прямо на острые скалы. Конечно, женщина не кричала, хотя Мередит показалось, что она слышит ее крики.

Мередит съежилась от ужаса. Скалы внизу вопьются в тело женщины, словно зубы морского чудовища. Они превратят ее в кровавое месиво… Бедняжка! Ей повезло, что она уже мертва. Но зачем они ее убили? Зачем было убивать ее, если они собирались сбросить ее с обрыва?

Она оцепенела от страха. Наверное, теперь ее очередь? Остаться в живых после падения с обрыва не было ни малейшего шанса. Обрыв был очень высоким, можно было умереть, не долетев до скал. Хотя Мередит не боялась высоты, она всегда старалась обходить стороной это место.

При мысли об этой бедняжке сердце Мередит защемило от жалости. Женщина была миловидная. Молодая и миловидная. Ей было рано умирать…

Мередит мысленно помолилась о душе погибшей. И тут только начала понимать смысл того, что произошло. Ярко-рыжие волосы покойной… переодевание трупа в ее одежду… Она побледнела и оглянулась. Он стоял не двигаясь и смотрел на нее, словно ожидая ее реакции.

— Силы небесные! — едва слышно пробормотала Мередит. — Они подумают, что… — Она замолчала. Потом, глотнув воздуха, попыталась продолжить: — Ты хотел, чтобы сестры подумали, что…

— Что эта женщина — ты. — Он улыбнулся довольной улыбкой. Мередит не могла даже притвориться, будто понимает, чему он радуется. — Ее тело разобьется о скалы, и его будет невозможно опознать, — пояснил он будничным тоном.

Боже милосердный, он прав. Вскоре после того как она приехала в Конниридж, к скалам прибило тело одного из жителей деревни. Он был рыбаком. Тело его было побито о камни, лицо изуродовано. Ее тогда чуть не вырвало. Теперь она поняла. Ее записка… Так вот зачем она ее писала. Монахини увидят рыжеватые волосы женщины, одетой в ее одежду, и подумают, что это она, Мередит, сама бросилась с обрыва.

«Хорошо еще, что бедная женщина была уже мертва», — подумала Мередит, и вдруг ее осенило.

— Ты убил ее?

Он молчал, и напряженная тишина сказала ей больше, чем могли бы сказать слова. Мередит покачала головой.

— Почему? — с трудом произнесла она. — Почему ты это сделал?

Он снова не ответил.

— Значит, я следующая? — Сама удивляясь своей дерзости, она расправила плечи и ударила себя кулачком в грудь. — В таком случае давай убей меня, если тебе так хочется! Убей прямо сейчас!

— Убить тебя? — Он расхохотался резким невеселым смехом. — Полно тебе, не строй из себя дурочку. Неужели ты и впрямь думаешь, что я собираюсь убить тебя? Ну как, пойдешь добровольно, или снова связать тебе руки?

Мередит опустила голову и вновь принялась ругать себя. Из-за нее убили женщину, а она только и думает, как бы спасти собственную душу! Она не только безвольна, но еще и эгоистична, и ей остается лишь надеяться, что Господь ее простит. Но так или иначе, она не позволит этому безжалостному человеку одержать над ней победу.

Он отвернулся от нее, и Мередит поняла, что разговор окончен. Его люди подвели коней, и он жестом приказал ей подойти.

Призвав на помощь всю свою храбрость, Мередит громко сказала:

— Нет! — Он удивленно взглянул на нее. — Ты сумасшедший, и я с тобой никуда не поеду.

Рядом кто-то крепко выругался и толкнул ее в спину так, что она чуть не упала. Он вовремя подхватил ее.

— Не надо, Финн. Оставь ее в покое.

Он так крепко прижал ее к себе, что она боялась вздохнуть. Она чувствовала его силу и понимала, что могла поплатиться жизнью за свою выходку.

Мередит подняла голову с его груди, ширина которой внушала ей благоговейный страх.

— Я никуда с тобой не поеду.

— Поедешь, Мередит Монро. Поедешь.

— Не поеду, — упрямо повторила она, вздернув подбородок. Но уверенность в себе улетучилась так же внезапно, как и появилась. В глубине души она была потрясена собственной дерзостью. Может быть, не он, а она сошла с ума?

— Кто ты? И зачем это делаешь? Что тебе от меня нужно?

Он отпустил ее. Она с трудом подавила желание убежать, но не сделала этого. Ее босые ноги словно вросли во влажную от росы землю.

— Кто ты такой? — повторила она. — Ты делаешь вид, что знаешь меня, хотя могу поклясться, что до нынешней ночи я никогда тебя не видела.

— Да, дорогуша, не видела.

— Тогда скажи, кто ты такой? — Желание узнать правду оказалось сильнее страха. Если ей суждено умереть, то она по крайней мере будет знать, почему умирает и имя человека, который перережет ей горло.

Острый взгляд скользнул по ней, и она сжалась.

— Меня зовут Камерон, — заявил он и добавил, чтобы расставить все точки над i: — Я из клана Маккеев.

Глава 2

В Конниридж его привела жажда мести и смертельная вражда, которая продолжалась уже более столетия.

Разыскать ее было нетрудно. Она была единственной дочерью — более того, единственным ребенком — Рыжего Ангуса, вождя клана Монро. Конечно, Камерону пришлось кое-кого ублажить, но зато он получил все необходимые сведения.

Разумеется, некоторые отговаривали его от этого плана. Мюррей, например, с сомнением покачивая лохматой, нечесаной головой, кричал:

— Тебе не удастся это сделать! Тем более что женщина посвятила себя служению Богу! Это тебе дорого обойдется, приятель!

— Она еще не приняла постриг, — объяснял готовый к подобным возражениям Камерон. — И как бы дорого мне это ни обошлось, я готов заплатить любую цену.

Как и все прочие, Камерон был человеком богобоязненным, но в данном случае это не имело значения. Даже если бы Мередит, дочь Рыжего Ангуса, была настоятельницей монастыря, это его не остановило бы.