Леса моря. Жизнь и смерть на континентальном шельфе - Куллини Джон. Страница 73
Южнее границ «настоящей» Арктики, в заливе Аляска и на шельфе Северо-Восточной Канады, лед не так вездесущ, но даже и здесь он иной раз оказывает заметное влияние на жизнь континентального шельфа и (потенциально) на человека.
Дрейфующие айсберги, подводная часть которых намного больше надводной, бороздят пески континентального шельфа. На подводных снимках, полученных северо-восточнее пролива Белл-Айл, остров Ньюфаундленд, отчетливо видны оставленные айсбергами на шельфе борозды до 30 метров в ширину, свыше 6 метров в глубину и длиной 1–2, а некоторые 3 километра. На Аляске это явление, видимо, характерно только для более мелких участков фиордов, так как здесь айсберги редко встречаются на наружной части шельфа, но далеко на юге, на шельфе Тихоокеанского побережья, куда в прошлом достигали ледники, такие углубления, видимо, должны быть в порядке вещей.
Скребущий и истирающий дно шельфа айсберг напоминает огромный современный рыболовный трал. И тот, и другой разрушают донные отложения и биоценозы прикрепленных организмов, но ущерб, наносимый айсбергом, не столь обширен. Краб может убежать от него. Кроме того, плавучий лед не выискивает непременно самые продуктивные места.
Айсберги откалываются от ледников, когда те достигают моря. Такие места часто расположены у верховьев глубоких фиордов, особенно на южном побережье Аляски. А в темных глубинах вдоль погружающейся ледяной скалы начинает действовать еще один экологический механизм, обусловленный законами существования льда. Медленное, но происходящее на широком фронте таяние айсберга на большой, в несколько сот метров, глубине приводит к тому, что более легкая пресная вода постоянно поднимается наверх. Она захватывает с собой нижние слои морской воды, вызывая явление апвеллинга. Придонные воды в изобилии выносят наверх переработанные на большой глубине питательные вещества, необходимые для водорослей, обитающих в поверхностных слоях.
Наконец, лед и климат ответственны за существование в бореальных и арктических [38] районах крайне интенсивных сезонных стоков воды с суши в море. На протяжении долгих месяцев вдоль замерзшего побережья условия жизни остаются неизменными. Затем вдруг в воды континентального шельфа начинают поступать массы пресной воды, ила и органических веществ. Организмы, оказавшиеся на пути этого потопа, должны быть готовы к тому, чтобы либо суметь приспособиться к новым условиям и извлечь из них максимальную пользу, либо умереть.
Экологов давно уже интересует вопрос о связи между разнообразием форм жизни и географической широтой того или иного района. По мере продвижения от тропиков к полюсам наблюдается довольно закономерное уменьшение количества видов животных и растений и на суше, и в море. Хотя вследствие перекрывания биогеографических зон и существования мигрирующих видов это утверждение не может считаться абсолютно точным, контраст между влажным тропическим лесом и тундрой или коралловым рифом и арктическим заливом является наглядным доказательством его справедливости в целом.
Наблюдения, проведенные на обширных пространствах, указывают, что разнообразие и изобилие видов зависят главным образом от стабильности физических условий. Простое заключение, что в теплых водах разнообразие больше, чем в холодных, таким образом, не является, в строгом смысле слова, правильным. Значительно усовершенствованная техника для взятия проб в отдаленных районах и прямое наблюдение посредством подводных аппаратов показали, что холодное, темное, но совершенно не меняющееся глубоководное дно моря может соперничать по разнообразию населяющих его животных с тропиками.
Поэтому представляется, что разнообразие видов наблюдается не обязательно там, где этому благоприятствуют физические факторы, а скорее в тех местах, для которых характерны долговременные гармония и равновесие природной среды. Для описания таких экосистем, где одна форма жизни находится в зависимости от другой и между ними существуют сложные, запутанные отношения, ученые пользуются выражением „биологическая аккомодация". Пищевые цепи разрастаются и в высшей степени усложняются. Ресурсы становятся разнообразными. Естественные биоценозы приобретают большую стабильность. Если численность одного вида неожиданно уменьшится, скажем из-за болезни, у хищников остается пять других видов, годных в пищу.
И наоборот, если условия существования будут подвергаться постоянным изменениям, разнообразие форм жизни уменьшится. Жизнь в условиях резких и сильных колебаний температуры, солености, освещенности и доступности пищи предъявляет крайне большие требования к энергетическим резервам организмов, к их защитным механизмам и выносливости. Может быть, в основе всего здесь лежит умение "предугадывать" события. Существа, населяющие северные мелководные моря, должны суметь выжить в условиях многих непредвиденных обстоятельств. А физическое разрушение определяется не только климатом и льдами.
Летом жизнью морских биоценозов в прибрежной зоне от залива Аляска на юг управляет удивительный и совершенно не предсказуемый фактор. Огромные бревна носятся в волнах, давя своей тяжестью мидиевые банки и водоросли. Считается, что для северо-западной части Тихого океана это явление представляет собой главный механизм, обеспечивающий очистку дна, которая играет. обновляющую роль, подобно урагану или удару молнии в лесу.
Даже землетрясения, которые на Аляскинском шельфе чаще всего происходят в районе пролива Принс-Уильямс, до острова Кадьяк, нарушают сложные экологические системы моря. Сильное землетрясение, случившееся на Аляске в страстную пятницу 1964 года, приподняло на 2–3 метра дно отмели, где жили моллюски, разбросав их по побережью. Вызванные землетрясением мощные волны — цунами — смели в море сотни тонн почвы, камня, деревья, разбитые сейнеры, здания и много других предметов. Какое воздействие оказывают землетрясения на потаенные ходы и галереи, пронизывающие верхний слой дна континентального шельфа в открытом море, неизвестно.
Адаптацию живых организмов к существованию в суровых, иногда непредсказуемых условиях на земной поверхности называют физической аккомодацией. В местах, где трудно жить, биоценозы гораздо менее устойчивы, чем в тропиках. Пищевые пирамиды построены неплотно. Любой вид может надеяться на относительно небольшое количество источников пищи, иногда только один или два, а гибель одного вида может иметь серьезные последствия, так как он увлечет за собой стоящих над ним членов пирамиды, рассыпав ее, как карточный домик.
Мир без лета известен меньше, чем любая другая морская среда. Первое подробное описание биологии и развития представителя морских беспозвоночных (небольшого двустворчатого моллюска), пойманного в проливе Принс-Уильямс, у южного побережья Аляски, было опубликовано только в 1973 году. О жизни большей части сублиторальных морских животных этой зоны, не говоря уже об Арктике, мы все еще знаем очень мало.
II. Жизнь теплокровных животных в холодном море
В длинные дни короткого лета на водной поверхности арктических районов Северной Америки находят себе пристанище самые живописные на Земле птицы и млекопитающие. Здешняя комбинация мигрирующих животных и постоянных обитателей более разнообразна, чем в Антарктике. Все это крупные, экзотические существа. Подобно мегафауне африканских саванн, некоторые виды, например моржи и гаги, объединяются в стада и стаи, которые, когда наступает время, скитаются по широким, открытым холодным ветрам пространствам. Другие живут обособленно или объединяются в небольшие группы. К ним относятся единственные в мире живущие в открытом море медведи, покрытые блестящим мехом охотники, которые держатся вдоль края беспримерных водорослевых джунглей, и огромные, прилетающие сюда на лето с юга альбатросы, которых в это время можно встретить чуть ли не у северного полярного круга. Хотя, в общем, их не так много и встречаются они неравномерно, эти сообщества теплокровных животных на континентальном шельфе, простирающемся от залива Аляски до залива Святого Лаврентия, представляют собой последние остатки диких животных плейстоцена, этого «Века млекопитающих».