Будущая эволюция человека. Евгеника двадцать первого века - Глэд Джон. Страница 16

Евгеники в других странах недвусмысленно осудили гитлеровский расизм и антисемитизм. На Международной конференции евгеников в Эдинбурге в 1939 году британские и американские евгеники критиковали расистский характер евгеники в Германии [100]. В том же году выдающиеся евгеники Соединенных Штатов и Англии выступили с заявлением, отвергавшим «расовые предрассудки и ненаучную теорию о том, что плохие или хорошие гены являются монополией определенных народов» (см. Приложение 1).

Национал-социалистическое государство взяло под контроль научные учреждения страны и щедро финансировало кафедры «расовой чистоты» в германских университетах. Некоторые немецкие евгенисты не устояли перед соблазном перейти от туманных проектов общественных преобразований к конкретным действиям.

Отто фон Вершуэр стал подлинным идеологом нацистских преступлений. Его «Расовая биология евреев» была опубликована в 1938 году в Гамбурге. Около полусотни статей, составивших шесть увесистых томов под общим заголовком «Forschungen zur Judenfrage» («Исследования еврейского вопроса»), вышли в свет под эгидой государства.

«Расовая биология» задалась целью определить физические различия между европейскими евреями и немцами. Вершуэр указывает на поразительный феномен: этническая группа сохранилась как нация на протяжении двух тысяч лет, не имея собственной территории. Он оговаривается — и с ним можно согласиться, — что описанные им различия не являются монополией той или иной группы: речь идет лишь об относительной частоте признаков внутри обеих групп. Автор изо всех сил старается соблюсти наукообразие, используя такие общепризнанные в научной антропологии характеристики, как отпечатки пальцев, группы крови, подверженность специфическим заболеваниям и т.п., — и, тем не менее, его книга представляет собой документ самого злокачественного шовинизма. У евреев, как мы узнаем от Вершуэра, крючковатые носы, мясистые губы, тусклая красновато-желтая кожа и курчавые волосы. Для них характерны крадущаяся, как у преступников, походка и «национальный запада. Далее Вершуэр переходит к «патологическим национальным свойствам». Он признает высокий интеллект евреев, указывает на относительно низкую рождаемость, но очень скоро научный тон сменяется неприкрытой ненавистью:

Вершуэр приходит к заключению, что немцам и евреям необходимо оставаться обособленными друг от друга группами. Такая позиция совпадала с лозунгом Гитлера, заявившего в «Майн кампф», что «высшее право и высший долг человека — блюсти чистоту крови». Следующей задачей будет, согласно Гитлеру, запрет на деторождение для «больных туберкулезом, субъектов с неполноценной наследственностью, калек, сифилитиков и кретинов» [101]. Другими словами, в первую очередь нужно пресечь скрещивание с другими этническими группами, а затем заняться наследственной или приобретенной умственной отсталостью.

Вершуэр не употребляет слово «евгеника», однако считает свои доводы по сути евгеническими. Человеконенавистнику выгодно утверждать, что его аргументы основаны на достижениях науки, а не продиктованы низменными чувствами. Нет, впрямую он не призывает истреблять евреев, но ход его мыслей подводит к такому заключению. Заметим, что Вершуэр был наставником нацистского врача-преступника Иосифа Менгеля, занимавшегося «расовыми» исследованиями близнецов.

Вряд ли есть что-либо во Вселенной, чего нельзя было бы вывернуть наизнанку, исказить или использовать во зло. И всегда будет существовать опасность злоупотребления наукой. Еще больше уныния и грусти испытываешь, когда видишь, что продукт больного ума или бесстыдного оппортунизма переведен и распространен переводчиком с английского, который ставит после своего имени «д-р философии».

Французский перевод «Руководства по евгенике и человеческой наследственности» О. Вершуэра был опубликован в оккупированном немцами Париже в 1943 году. Подпись автора на обложке датирована летом 1941. Большая часть этого сочинения содержит известные в то время факты наследственности, статистические данные и т.п. Книга представляет собой популярно написанное введение в генетику человека. Автор отмечает, что его труд был прочитан в рукописи известными евгенистами — Эрвином Бауэром, Эугеном Фишером, Фрицем Ленцем; каждый внес свои предложения [102]. Чтобы сделать книгу приемлемой, Вершуэр явно избегал вкрадчиво откровенного антисемитизма своих более ранних работ. Он утверждал, что евгеника Гальтона и теория расовой чистоты Плетца «полностью совпадают как по содержанию, так и по своим задачам» [103]. Разумеется, он расхваливает «Essai sur rinegalite des races humaines» Гобино, но также и Дарвина, Менделя и Карла Пирсона как пионеров евгенического мышления.

Обвинения, предъявляемые национал-социалистической евгенике, сводятся к следующему: 1) она служила обоснованием для закона о принудительной стерилизации от июля 1933 года; 2) она освятила своим авторитетом нацистскую программу эвтаназии — сентябрь 1939 года; и 3) она подготовила преследование, а затем массовое уничтожение евреев и цыган.

Рассмотрим все три пункта.

1. В 1932 году — до прихода Гитлера к власти — Прусский государственный совет подготовил законопроект, который должен был заложить основу для выборочной стерилизации лиц, страдающих наследственными заболеваниями. Хотя вопрос о стерилизации обсуждался до этого добрых 20 лет, эта законодательная инициатива застала врасплох ведущих немецких евгеников, которые относились к стерилизации критически как к неэффективной мере генетического усовершенствования, а порой и приводящей к обратным результатам [104]. 14 июля 1933 года закон был утвержден германским парламентом, в следующем году вступил в силу, но теперь он разрешал принудительную стерилизацию. Это касалось, в частности, лиц, дети которых рисковали — с высокой степенью вероятности — заполучить физические или психические дефекты, наследственные формы слабоумия, шизофрению, маниакально-депрессивный психоз, эпилепсию, малую хорею Хантингтона (так называемая пляска святого Витга), наследственную слепоту или глухоту, тяжелый наследственный алкоголизм [105]. В тексте закона нет упоминаний о расе. С 1934-го по 1939 год было стерилизовано приблизительно 300—350 тыс. человек [106]. В большинстве случаев речь шла о врожденном слабоумии или шизофрении [107]. В эти же годы стерилизации осуществлялись и в ряде других европейских стран, а также в США, хотя и в меньшем масштабе. Евгенические аргументы при этом существенной роли не играли. В Германии руководствовались скорее другими соображениями: стерилизация рассматривалась как дешевая альтернатива социальному обеспечению [108]. Католическая церковь была против стерилизации, евангелическая поддерживала ее [109].

2. Дебаты вокруг эвтаназии начались после появления книги Карла Биндинга и Альфреда Хоха «Легализация уничтожения жизни, не имеющей ценности», которая вышла в свет в 1920 году. Авторы — юрист и врач — привели чисто экономические доводы в пользу эвтаназии. И если в отношении стерилизации можно было ссылаться — хотя бы в качестве побочного аргумента — на евгенику, то умерщвление по причине отсутствия «ценности» вообще не имело к евгенике никакого отношения: ведь люди, уже изолированные, зачастую подвергнутые стерилизации, заведомо не могли продолжить свой род. Надо отдать должное немецким ученым-евгенистам: они решительно выступили против эвтаназии. Еще в 1926 году Карл П. Бауэр заявил, что если отбор используется как оправдание для убийства людей, «то мы все должны умереть»; евгеник Ганс Люксенбургер в 1931 году призывал к «безусловному уважению жизни человека»; в 1931 году Лотар Лофлер выступил не только против эвтаназии, но и против евгенически обоснованных абортов: «Мы с полным правом отвергаем уничтожение жизни, якобы не имеющей ценности».