Будущая эволюция человека. Евгеника двадцать первого века - Глэд Джон. Страница 18

Сингер прав, говоря, что «левый дарвинизм» может возродиться, хотя ортодоксальные марксисты, поклоняющиеся, как пророку, своему отцу-основателю, навечно определившему, что есть левое, а что правое, не преминут сослаться на знаменитое изречение насчет того, что «бытие определяет сознание». Заметим, что Маркс враждебно относился к мальтузианству, которое исторически шло рука об руку с евгеникой и движением за «право на смерть».

Пресловутый спор — nature или nurture — чересчур заострен левыми идеологами, которые на самом деле гораздо меньше склонны к эгалитаризму (представлению о том, что все люди от рождения равны) и вере в определяющее влияние окружающей среды, чем заверяют в этом своих наивных последователей. Настоящий конфликт происходит между генетическим интервенционизмом и политикой laissez-faire (невмешательства).

Если представить себе континуум, где наследственные факторы сосредоточены на одном полюсе, а приобретенные свойства — на другом, перед нами предстанут три основные позиции:

1. генетическая предопределенность практически полностью объясняет различия между индивидуумами и группами, и факторы окружающей среды играют при этом незначительную роль;

2. воздействие среды полностью превалирует над наследственностью;

3. наследственные факторы и условия окружающей среды взаимодействуют.

Абсолютизация наследственности (жесткий генетический детерминизм) отчасти является наследием социального дарвинизма XIX века, отчасти же представляет собой изобретение эгалитаристских приверженцев теории решающей роли внешней среды; цель этого изобретения — дискредитировать оппонентов. Что касается тезиса «все зависит от воспитания», то он остается прекрасной фантазией (если бы так было на самом деле!), от которой ныне отказались все, за исключением разве что самых радикальных эгалитаристов. Есть только одна разумная точка зрения на nature/nurture: взаимодействие, а не взаимное исключение. Разногласия по этому поводу могут касаться лишь относительной важности того или другого фактора.

Эгалитаристы выдвигают множество доводов в пользу своей точки зрения. Их аргументацию можно суммировать следующим образом:

1) современный человек представляет собой «чистый лист» (tabula rasa), на котором окружающая среда может написать все что угодно;

2) нет никаких значительных межгрупповых различий;

3) хотя различные уровни индивидуальных способностей могут существовать внутри отдельной группы, общего для всех умственного развития не наблюдается;

4) тест IQ характеризует не умственное развитие как таковое, а всего лишь умение проходить тесты;

5) наследуемость IQ равна нулю;

6) даже если предположить, что общая тенденция рождаемости в современном обществе носит дисгенический характер, эволюция не всегда следует дарвиновской поэтапной модели, в которой малые изменения со временем приводят к большим эволюционным сдвигам. Скорее эволюция характеризуется долгими периодами генетической неподвижности с внезапными скачками, нежели постепенными переменами. (Аргумент «прерывистого равновесия», оправданный применительно к ракообразным, оказывается троянским конем в стане человека.)

Сами эгалитаристы, надо сказать, не очень-то верят в эти и подобные им доводы, но по-прежнему прибегают к ним, чтобы выгадать время и внушить публике уверенность, будто человек более не подвержен эволюционным процессам.

Никакие исторические события, даже самые трагичные, не могут остановить прогресс науки. Политолог Массачусетского университета Дайана Пол удачно определила современный интеллектуальный климат:

Биолог Лоуренс Райт (университет штата Миннесота), изучавший близнецов, пришел к выводу, что «взгляд на природу человека, принятый в конце века, во многом схож с воззрениями, которых придерживались в начале века» [122].

Крайности спора приводят к тому, что идеологические установки участников подчас остаются неясными для стороннего наблюдателя (а иногда и для самих участников спора). Ниже приведены четыре основные позиции, две из которых — эгалитаристские: «наивный эгалитаризм» и «изощренный антиинтервенционизм».

Разница обусловлена тем, что изощренные эгалитаристы в некоторых отношениях оказываются ближе к евгенистам, чем к наивным эгалитаристам. Заявляя, что они решительные противники евгеники, наивные эгалитаристы зачастую лишь смутно представляют себе, что такое евгеника. Более осведомленные эгалитаристы порой неохотно высказывают и комментируют свои собственные взгляды — видимо, боясь злоупотреблений генетическими знаниями.

Читая нижеследующую таблицу, следует иметь в виду, что любая подобная схема в какой-то степени условна: не все люди вписываются в четко определенные группы. Национал-социализм, например, пытался создать евгеническую супермодель на основе социального дарвинизма.

Помимо конфликтующих идеологий, понимание темы неодинаково внутри различных лагерей. Ниже приводится упрощенная разбивка по группам:

1) Социальные дарвинисты. Сейчас они утратили свое влияние, но во второй половине девятнадцатого и первой половине двадцатого веков были «главными игроками». Отбор через рождаемость превысил отбор смертностью, но такие эпидемии, как СПИД, а также современные виды оружия вполне могут в один прекрасный день поменять это соотношение на обратное — быть может, даже скорее, чем мы думаем. При всем том социальный дарвинизм все еще существует в форме «остаточной» философии, которая так или иначе дает о себе знать в идеологии определенных групп.

2) Ревнители «нордической», или «арийской», идеи, загнанные в глубокое подполье движением памяти Холокоста, возникшим после арабо-израильской войны 1967 года (в это движение, кстати, внес свою скромную лепту автор этой книги), вынуждены ограничиться тем, что ныне ратуют не за гегемонию белой расы, а за ее выживание. Среднестатистическая женщина в Европе сейчас рожает только 1,4 ребенка. Согласно «Информационному бюллетеню о населении 2003 года», который периодически публикует Population Reference Bureau, население Европы снизится к 2050 году с 11,5% от общего населения Земли до 7,2%. И это несмотря на ожидаемую массивную иммиграцию. Не менее угрожающими, с точки зрения этих теоретиков, являются последствия скрещивания различных рас, неизбежного в «глобальной деревне». Не социальные классы, а этническая чистота решает дело, по мнению сторонников арийской идеи. Их можно назвать трибалистами.

3. Изощренные антиинтервенционисты. Эта группа возражает против вмешательства в геном человека, а некоторые представители выступают и против генной инженерии растений и животных. Антиинтервенционисты были травмированы массовыми убийствами евреев во время Второй мировой войны и поддержкой, которую евгеника нашла у нацистов. Как ни странно, ее неофициальная позиция имеет много общего с позицией евгеников. Существует значительный разрыв между подлинными убеждениями представителей этой группы и взглядами, которые они проповедуют. Ее огромное влияние несоизмеримо с ее численностью. Некоторые изощренные антиинтервенционисты по существу являются опять-таки трибалистами; к ним относятся, например, некоторые группировки евреев, выдвигающие собственную политическую программу.