Том II: Отряд - Джентл Мэри. Страница 21

— А каменному голему, после всего этого?

— Да уймись ты!

Мерцающий свет масляных ламп отражался от доспехов, кольчуги, от красных каменных конечностей голема.

«Годфри, — в изумлении думала Аш. — Но как?»

— Я могла бы нанять твоих людей, — рассеянно сказала Фарис, — но чтобы они воевали не под твоим командованием: ты могла бы пригодиться мне в другом качестве. Ты нужна отцу, — добавила она. — Он мне это говорил еще до того, как заболел. Сиснандус говорит, что он все еще требует, чтобы ты явилась.

«Смотри, какое дерьмо! Еще бы ему не требовать!»

— Твой «отец» Леофрик хочет расчленить меня, чтобы узнать, как функционируешь ты, — Аш перевела взгляд на лицо Фарис и увидела, что та ошеломлена. — Ты этого не знала? Сейчас он, вероятно, хочет этого еще больше! Если ты и я можем слышать мертвеца…

— К оружию! — проорал голос снаружи.

О Боже милостивый, не сейчас! Не то время, чтобы прерываться!

В наружную дверь командного здания ударили кулаком. Слышались крики, но Аш не сводила взгляда с лица визиготки.

— А может быть, — сказала она, — это вовсе не Леофрик и этот Сиснандус хотят вернуть меня в Карфаген. Ты знаешь, кто отдает тебе приказы, Фарис?

— К оружию! — снова рявкнул мужской голос за дверью комнаты.

Фарис развернулась, оторвавшись от взгляда Аш; протопала к двери и, не дожидаясь слуги, отшвырнула портьеру.

— Доложите по форме, ариф, — резко бросила она.

Офицер с нашивкой арифа на форме проговорил, задыхаясь:

— Нападение на лагерь!..

— С какого фланга?

— Юго-запад. Мне так показалось, аль-саид note 14.

— A-a. Что-то новенькое. Прислать ко мне командира лагеря техники, но сначала послать сигнал тревоги командиру восточного лагеря. Ко мне сюда срочно арифа Альдерика и его отряд. Рабы! Одеть меня!

Она влетела назад в комнату, промчалась мимо Аш, которой пришлось отступить назад, чтобы сохранить равновесие. В голове потрясенной Аш мелькнуло: «И я так же выгляжу, когда облачаюсь в доспехи?»

— Я пока не отсылаю тебя в Карфаген. Отцу придется подождать. Мне нужен город. Я отсылаю тебя назад в Дижон, девчонка, — Фарис подняла глаза от разложенных на кровати одежд и неожиданно улыбнулась: — С эскортом. На всякий случай, чтобы тебя в пути не подстерегла засада.

«Назад в Дижон. Прямо в Дижон!»

Несколько рабов пробежали мимо Аш, двое-трое узнали ее и очень удивились. Они стали стаскивать халат и рубаху с визиготского генерала и надевать на нее весь полный доспех, начиная с нижнего белья.

— Ты даешь мне эскорт?

— Сейчас для меня важно, чтобы ты была в Дижоне. Мне нужен город! Потом снова поговорим. Об этих… Диких Машинах. И о твоем мертвом священнике. Позже.

Аш затрясла головой, разрываясь между злостью и разочарованием;

— Нет. Сейчас, Фарис, Ты ведь знаешь, что такое война! Не оставляй ничего на завтра.

В комнату ворвался еще один ариф.

— Командир, теперь они напали на восточный фланг!

Аш открыла рот и чуть не выразила вслух своего сомнения: «Два нападения?» Но снова закрыла рот.

— Вот это и есть настоящее нападение. Всех в ружье! Ты, значит, явилась, чтобы нас отвлечь? Чтобы эти смогли сделать вылазки из города? Ну ладно, ты свою плату все-таки получишь!

Не ожидая подтверждения, скрывая свою огромную усталость за злобной улыбкой, визиготка подняла кверху руки, а рабы через голову надели на нее ее кольчугу, и она извивалась всем телом, руками и шеей, пока кольчуга не обтянула ее тело.

«Мне нужно побыть с ней еще одни час! — Аш просто расстроилась. — Я чувствую, что она готова поговорить…»

Пока ребенок-раб шнурками привязывал кольчугу к поясу, Фарис говорила:

— Альдерик доведет тебя до ворот, когда мы отобьем эти атаки. Мы еще поговорим… сестра.

Ошарашенная быстротой всего происходящего, Аш вдруг поняла, что уже, спотыкаясь, выбирается из палатки, спускается по ступенькам в освещенный луной лагерь, и оказалась среди мечущихся фонарей, бегущих солдат с пиками и загнутыми назад луками, назиров, хрипло выкрикивающих приказы; и весь этот переполох был настолько упорядоченным, насколько он может быть в лагере при неожиданном ночном нападении. К тому моменту, как она нацепила свой шлем и вновь обрела ночное зрение, двое из людей арифа Альдерика, звеня сапогами о мерзлую землю, уже поспешно тащили ее к чему-то огромному и темному — к городским стенам Дижона.

«Она не может отослать меня так просто! Не ответив на мои вопросы!..»

Вокруг созданной экспромтом зоны ожидания двигались люди с факелами. У нее окоченели ноги в сапогах.

Откуда-то с востока доносился звон скрещивающихся стальных клинков.

«Два нападения? Одно — это мои. Может, Роберт тоже выслал своих через ворота для вылазок? На него похоже. Значит, двойная неразбериха».

— Поспешим и подождем, — заметила она назиру Альдерика, худощавому человечку в залатанной кольчуге. Он молча сверкнул улыбкой. Типичный для этой армии человек.

После невыносимо долгого ожидания шум боя отдалился. Теперь в визиготском лагере двигались только факелы; слышались разочарованные крики легионеров — дежурных пожарных; доносилось ржание боевых коней. Она подумала: может, спросить, не разбудили ли еще и поваров; но не стала; оказалось, что она просто с ног падает от желания уснуть и уже не осознает, как долго они тут проторчали.

— Назир! — в круг света факелов въехал верхом ариф Альдерик, сделал знак своим людям, и отправились: Аш в середине, вокруг восемь человек; от холода она снова обрела бдительность, несмотря на полусонное состояние.

Она спотыкалась, спускаясь в траншей, уже выйдя за частокол; из ноздрей не уходил запах земли и пороха; потом они оказались на открытом пространстве, за последними барьерами обороны. Впереди, по ту сторону пустой территории, земли, изрытой воронками от снарядов, уже виден был свет факелов — вверху, на заборах, висящих на парапетной стенке, над северо-западными воротами.

— Удачи тебе, — грубо сказал ариф. Она взглянула в лицо Альдерика — выражение его было еще немного виноватым и поэтому добрым.

Он со своими людьми растворился в темноте, остался позади, ушел по траншеям туда, к своим кострам.

— Да провались ты! — отозвалась Аш, слова ее растворились в холодном воздухе.

«Она меня отпустила. Угу. Потому что может себе это позволить. Она посылает меня в осажденный город. Потому что хочет, чтобы я предала Дижон. Она не думает, что я уйду просто в никуда.

И она думает, что в любой момент сможет предоставить меня в распоряжение Леофрика…

Сука!»

Аш остановилась как вкопанная на разбитой, изрытой колеями неровной земле, по щиколотку в грязи. От холодного ветра из глаз текли слезы по онемевшим от холода, покрытым шрамами щекам. Через подкладку шлема откуда-то справа доносился шум реки; вода еще не замерзла. Ближе, прямо перед глазами, плясали в ночном зрении отвесные высокие стены, а прямо над ней — огни над северо-западными воротами Дижона.

«Ну и сука. Уже прихватила мой доспех. А теперь и меч мой дурацкий тоже остался у нее!»

С парапета стены, над воротами и опускной решеткой, кто-то нервно проговорил:

— Сержант, там внизу кто-то смеется.

Аш вытерла глаза. «Черт побери, им должны были сказать обо мне — хорошенькое дело, возвращаться к дружеским огням!»

— Какая-нибудь сумасшедшая шлюха крысоголовых, — ответил второй, невидимый в темноте мужик. — Собираешься спуститься и задать ей перцу?

— Эй, на стене! — она непринужденным шагом пошла вперед, в круг света, отбрасываемого фонарями; не спуская глаз с готовых к бою нервничающих солдат, выстроившихся над ней вдоль парапета ворот. Она прищурилась. В плохом освещении видно было, что на них грязная форма.

— Чей отряд? — прокричала она.

— Де Ла Марша! — с вызовом прорычал в ответ пивной голос.

— А ты, хрен, кто ? — потребовал другой, анонимный голос.