Игра - Джойс Бренда. Страница 61

И даже если не все будет в порядке, это не имело теперь никакого значения. Она была женой Джона по закону и велению Божьему, пока смерть их не разлучит.

Елена вышла, оставив Катарину в одиночестве.

Катарина снова подошла к огню, надеясь согреть свое почти обнаженное тело, укрытое лишь лоскутом шелка цвета слоновой кости, ничуть не скрывавшим ее формы. Одежда, предназначенная для того, чтобы соблазнять. Катарина пожалела, что не надела что-нибудь поскромнее, потом напомнила себе, что хочет ребенка, значит, должна завлечь своего мужа в постель.

Услышав, как они поднимаются по лестнице, Катарина застыла. Семья и ближайшие друзья Джона сопровождали их в Барби-холл для продолжения торжеств. У нее застучало в ушах. Катарина не сводила глаз с двери, слыша крики приятелей Джона, неприличные советы и подбадривающие возгласы. Она содрогнулась. Какой-то примитивный инстинкт подсказывал ей броситься к постели и спрятаться там, но она знала, что это глупый порыв, и не собиралась поддаваться ему.

В двери появился Джон, и, прежде чем она затворилась, Катарина успела заметить сзади него около дюжины разгоряченных выпивкой мужчин, которые уставились на нее, отпуская более чем рискованные шуточки. Катарина съежилась, сложив руки на груди. Она была не в силах пошевелиться. При виде ее глаза Джона широко раскрылись. Он быстро оглянулся и, яростно выругавшись, захлопнул дверь перед носом своих пьяных похотливых приятелей, потом повернулся к ней.

Он смотрел на нее, не двигаясь с места. На нем были только рейтузы и почти совсем расстегнутый мундир. Теперь его глаза мерцали — взгляд, который был отлично знаком Катарине.

Катарина вспыхнула, хотя теперь она была его женой. Джон продолжал ее разглядывать. Она выдавила из себя улыбку, и, хотя ей было очень холодно, опустила руки. Она снова встретила взгляд Джона, увидела, что он уставился на ее грудь, потом его глаза опустились ниже, к месту соединения бедер. У нее мелькнула дикая мысль: этой ночью он не будет думать о Джулии. Эта мысль ужаснула ее.

Джон, не хотите немного вина? — нерешительно предложила Катарина.

Не успел он ответить, как снизу донесся ужасный грохот. Сделав несколько шагов к ней, Джон замер. Внизу кто-то вскрикнул, и мгновением позже послышался яростный звон скрестившихся мечей. Его невозможно было не узнать.

Звуки стали громче. Послышался топот бегущих вверх по лестнице людей.

Джон резко повернулся, изрыгая ругательства, потому что он был без сапог, почти раздет и безоружен. Он подбежал к двери и распахнул ее.

Катарина стояла не двигаясь, словно пораженная молнией.

В комнату ворвался Лэм О'Нил с окровавленной рапирой в руке. Он окинул Катарину пронзительным взглядом, и мгновением позже острие его рапиры уперлось в тонкую кожу на шее Джона. Джон вдавился в стену. Катарина в ужасе прижала ладони ко рту. На лице Лэма мелькнула жестокая улыбка.

— Как будто я прибыл вовремя? — спросил он. Катарина разинула рот.

— Я убью вас! — Хоук был в ярости.

Как? — расхохотался Лэм. — На ваших вассалов вряд ли можно рассчитывать, к тому же они уже связаны. Ваша рапира валяется внизу, и я ее сломал. Но если вам так хочется умереть, то пожалуйста. Я с удовольствием помогу вам.

Джон дернулся вперед. Рапира проткнула кожу, и по его шее потекла струйка крови.

— Нет! — закричала Катарина, бросаясь к ним. Лэм спокойно взглянул на нее и произнес:

— Подержи ее, Мак.

Катарина только теперь заметила стоявшего в дверях Макгрегора. Когда он двинулся к ней, она вскрикнула, но ей некуда было бежать. Шотландец схватил ее своей медвежьей хваткой.

Комнату заполнили люди О'Нила. Лэм отдал краткий приказ, и на руках Джона оказались кандалы. Лэм убрал рапиру в ножны, схватил Джона и толкнул его к кровати. Один из его людей бросил ему еще один браслет. Он поймал его и приковал лодыжку Хоука к одному из кроватных столбиков.

Хоук задохнулся, побагровев от ярости.

Это вам даром не пройдет!

Лэм все время улыбался, как будто наслаждаясь каждым мгновением своей бесшабашной затеи, но теперь улыбка пропала, и он повернулся к Хоуку, сверкая глазами.

Сегодня я лишу ее невинности, что должен был сделать еще месяц назад в Уайтхолле.

Хоук дернулся, пытаясь разорвать кандалы.

— Считайте себя мертвецом. Я найду вас.

— Она моя, и всегда была моей. — Лэм повернулся, и Макгрегор, без слов поняв его, отпустил Катарину.

Теперь Катарина поняла, что происходит, и инстинктивно бросилась к двери. Это было настолько же глупо, насколько и бесполезно, потому что люди О'Нила загородили ей выход. Тогда она закричала, но никто ее не тронул. Она попыталась протиснуться между ними, но это было все равно, как если бы она хотела пройти сквозь каменную стену.

Лэм схватил ее сзади за волосы. Она ахнула от боли, потом замерла, задыхаясь, но до мелочей воспринимая окружающее, как дикая необъезженная кобыла, готовая броситься прочь при первой возможности. Лэм не спеша приближался к ней, наматывая волосы на руку.

Катарина отлично понимала, что он задумал, и готова была яростно броситься на него, но чтобы это сделать, ей нужно было вырвать волосы из головы. Она не двинулась.

Вдруг он отпустил ее, перекинул через плечо и быстро вышел из комнаты. Катарина принялась извиваться. Он крепко хлопнул ее по заду. Это было очень больно, и она стихла, сдерживая подступившие к глазам слезы. Она подняла голову и в последний раз встретила бешеный взгляд Хоука. Как бы хотелось ей чем-нибудь подбодрить его. Она видела, что он не просто взбешен действиями Лэма, но и сходит с ума от беспокойства за нее.

Но Лэм уже сбегал по ступеням вниз. Катарина больно колотилась о его плечо. Он поставил ее на ноги. Ее завернули в плащ, он заткнул ей рот кляпом и забросил на пританцовывающего огромного серого жеребца. Через мгновение он уже сидел сзади нее, обхватив ее одной рукой, словно железным обручем, и они понеслись прочь.

— Я уже сказал вам однажды, — прохрипел он ей в ухо, — что приеду за вами, когда настанет время.

Катарина испепелила его взглядом, полным слез и дикой неукротимой ярости.

Часть вторая

НОВОБРАЧНАЯ

Глава двадцатая

Катарине не оставалось ничего другого, как только цепляться за луку седла, пока жеребец Лэма с головокружительной скоростью уносился прочь от Барби-холла. Лэм сидел сзади словно влитой, крепко обхватив ее рукой. Под грохот копыт они галопом неслись по темной дороге в сторону моря. Следом скакали его люди. Ночь стояла безлунная, очень темная и холодная. В темноте с трудом можно было что-нибудь разглядеть, но громадная лошадь бежала уверенно, вытянув шею, прижав уши и ровно дыша. Лэм немилосердно погонял жеребца. Катарина глядела на несущуюся навстречу темную дорогу, думая, что этой ночью они все могут погибнуть.

Она уже начинала оправляться от шока. Его сменил нарастающий гнев. Но из-за кляпа она не могла ни говорить, ни позвать на помощь, а вырваться из хватки Лэма было невозможно.

Лэм повернул лошадь. Катарина издала сдавленный звук, когда увидела крутую узкую тропу, по которой он намеревался ехать. Она изо всех сил ухватилась за седло, желая осыпать его проклятиями, в полной уверенности, что теперь они свернут себе шею. Лэм крепче обхватил ее, и лошадь стала съезжать по головоломному спуску, приседая на задние ноги. Далеко внизу Катарина слышала шум прибоя.

Лошадь, скользя и спотыкаясь, съезжала вниз. Лэм с руганью понукал ее. Из глаз Катарины потекли слезы. Наконец животное оказалось на прибрежном песке, и Лэм, уже стоя на земле, снимал ее с лошади. Его люди сгрудились сзади. От усталости Катарина с трудом держалась на ногах. Она споткнулась, но Лэм вовремя подхватил ее.

Катарина яростно обернулась к нему, размахивая кулаками. Ей удалось попасть ему по лицу, но он словно не заметил удара, просто схватил ее запястья и тряхнул, давая понять, чтобы она стояла смирно. Он шепотом что-то приказал своим людям. Глаза Катарины снова наполнились слезами. Она мысленно проклинала его. Шок уже прошел, и теперь она полностью осознала случившееся. Он похитил ее из брачной постели!