Техника и вооружение 2011 06 - Коллектив авторов. Страница 25

С качественным усилением ПВО моджахедов вертолетам пришлось уйти на высоту, где бортовое стрелковое оружие потеряло значение. По возможности рекомендовалось избегать пролета зон, насыщенных зенитными средствами, но многие боевые задачи не позволяли избежать открытой встречи с ними. Так, при вылете на десантирование зачастую требовалось преодолевать эшелонированную оборону, огневые позиции которой рассредоточивались по высоте и тщательно маскировались. ПВО часто включала посты раннего обнаружения и кочующие установки на машинах, которые могли встречать авиацию где угодно.

Ми-8МТ уходит с высокогорной площадки. Для покидания горных «пятачков», где невозможен был обычный взлет, использовалась методика срыва, позволявшая разогнаться на снижении и перейти в нормальный полет.

Со счетов нельзя было сбрасывать засады и огонь снайперов, стремившихся в первую очередь поразить летчиков. 48–50 % всех повреждений Ми-8 получали в местах высадки десанта, из которых, в свою очередь, 40–42 % пробоин конструкции приходилось на остекление кабины и 10–12 % — на ее содержимое (сиденья, пульты и приборные доски). «Бур» с мощным патроном и точным боем сохранял убойную силу на высоте до 2000 м. Рассматривая как-то трофейную винтовку Ли-Энфильда дедовского возраста, обнаружили, что насечки на ее целике соответствуют дистанции прицельной стрельбы в 2800 ярдов, т. е. 2550 м!

Приобретя сноровку, душманские зенитчики старались сосредоточить огонь на кабине вертолета. Если «пустой» корпус и корму вертолета пули обычно прошивали без особого вреда, то попадания в кабину с поражением экипажа зачастую имели губительные последствия. Из общего числа потерь вертолетов Ми-8 по боевым причинам от огня стрелкового оружия 39–41 % приходились на гибель или ранение летчиков, 28–30 % происходили из-за последующего пожара и взрыва и 29–31 % — в результате потери управляемости. При встрече с организованной ПВО установленная на «восьмерках» броня не всегда могла защитить летчиков. Так, 22 августа 1981 г. вертолет вернулся из полета с дырой в днище кабины и пробоиной в нижней бронеплите. Выбив кусок брони прямо под рабочим местом борттехника, автоматная пуля прошла насквозь и засела в его сиденье.

Ми-8МТ над пещерным городом Бамиана. Пролетая поближе к достопримечательностям, летчик-штурман держит блистер открытым в готовности ответить из своего автомата в случае обстрела.

В октябре 1981 г. пограничники проводили операцию в Куфабском ущелье против группировки местного «авторитета» Абдуллы Вахоба, действовавшей рядом с советской границей. Авиации пришлось работать в высокогорье, десантируя отряды на высотах под 3500 м. Первый же день 17 октября принес большие потери: при высадке десантной группы на площадке Сайдан вертолеты попали под огонь ДШК из засады. Прошедшая по кабине очередь смертельно ранила в грудь командира экипажа старшего лейтенанта А.Н. Скрипкина. Штурман капитан В.П. Романов принял управление и сумел посадить подбитый вертолет, сохранив жизнь остальным находившимся на борту, однако уже на земле «вертушка» была добита плотным огнем и сгорела. Всего тогда в ходе десантной операции погибли 19 человек, многие вертолеты пострадали от огня противника (в одном насчитали более трех десятков пробоин).

14 февраля 1982 г. очередь ДШК «прошила» Ми-8, шедший на километровой высоте. Обошлось без потерь, однако не повезло и машине, и ее вооружению: рваные дыры зияли по всему левому борту и хвостовой балке, вспорот был подвесной бак, пробиты топливная и маслосистема, лонжерон несущего винта, пули кусками вырвали пол грузовой кабины. Пробоины получил один из блоков УБ-16-57, досталось даже стоявшему в кабине АГС-17, «захромавшему» на перебитых пулями станинах. Через пару дней на соседнем вертолете душманский стрелок выстрелами из «бура» ухитрился пробить три ствола блока УБ-32.

15 апреля 1982 г. пара вертолетов джелалабадского 335-го полка, вылетевших забирать раненых десантников в Гардез, попала под огонь снайперов при заходе на посадку. Первая же пуля «бура», пробив лобовое стекло, попала прямо в лицо командиру экипажа. Старший лейтенант С.А. Минин, имевший к этому времени более 350 боевых вылетов, умер в воздухе, однако его штурман успел перехватить управление и увел машину на аэродром. Второй Ми-8 капитана Александрова перевернулся тут же на посадке, однако обошлось без жертв.

В ходе высадки десанта в Панджшерской операции 17 мая 1982 г. пришлось иметь дело с мощным огневым противодействием. Шедшие головными две «восьмерки» комэска майора Ю. Грудинкина и замполита эскадрильи капитана А. Садохина были сбиты огнем крупнокалиберных пулеметов уже в начале высадки. Причиной потери вертолета комэска стали множественные попадания в двигатели, редуктор и кабину летчиков. На машине замкомэска после попадания зажигательных пуль начался пожар, а сам летчик был убит в воздухе. Повреждения от зенитного огня за первые три дня операции получил 21 вертолет Ми-8, погибли шесть летчиков и десантники. Ведомый комэска капитан Шипунов, попав под огонь ДШК, вернулся на издырявленном вертолете: пули вспороли топливные баки, размочалили электропроводку, тяги управления и задели кабину. Пробитой оказалась боковая бронеплита, осколками которой ранило правого летчика и борттехника. У самого командира медики извлекли из лица и рук 72 мелких осколка. Могло быть и хуже: напоследок, уже на излете, еще одна массивная пуля вонзилась в сиденье летчика, вырвала кусок чашки и осталась в парашюте.

Выручала прочность и надежность конструкции «восьмерки», позволявшая летчикам рассчитывать на выносливую машину даже при повреждениях буквально катастрофического характера. Иной раз вертолеты возвращались избитыми до такой степени, что невероятным казалось само спасение экипажа.

9 марта 1987 г. пограничники Пянджского отряда проводили операцию по предотвращению обстрелов приграничных таджикских селений на советской стороне. Вертолет капитана Н.В. Калиты высаживал десантников, которые должны были перекрыть тропу отхода душманов. На месте высадки вертолеты атаковала конная группа противника, обстрелявшая их из гранатометов. Одна из гранат разорвалась прямо в кабине вертолета, где ранены были все летчики. На выручку пришел его ведомый капитан А.В. Пашковский. Забрав тяжело раненого Калиту на свой борт, он решил не бросать машину командира и улететь на ней, доверив управление своим вертолетом штурману. Противник продолжал наседать, и при взлете пострадавший Ми-8 получил еще две гранаты, одна из которых разорвалась в фюзеляже в районе редукторного отсека и повредила гидросистему вертолета, а третья, не взорвавшись, засела в створках грузовой кабины. Пашковский при этом тоже получил осколочные ранения, однако сумел довести избитый вертолет до аэродрома Пяндж. Дома на его машине насчитали больше полусотни пулевых и осколочных пробоин.

Годом спустя, 10 февраля 1988 г., в ходе высадки десанта на контролируемой противником территории Ми-8 заместителя командира эскадрильи пограничной авиации майора С.И.

Болгова получил три прямых попадания из ручного гранатомета. Попадания гранат пришлись в правый двигатель и борт вертолета, изрешетив грузовую и пилотскую кабины. Сам летчик был контужен разрывами, однако сумел на одном работающем двигателе увести изувеченный вертолет и посадить его в стороне. На беду, место там оказалось тоже кишащим душманами: подсевший на помощь вертолет ведомого капитана Петрова тут же попал под огонь, получив два десятка пробоин и поражение левого двигателя. Тем не менее он сумел забрать пострадавшихлетчиков, взлететь и уйти на базу на одном двигателе.