Русская печь - Федотов Г. Я.. Страница 8

Гадание с закрытыми глазами. Это гадание напоминало известную игру в жмурки. Мать или подруга завязывала девушке глаза и водила ее по избе по кругу. Затем, выведя ее на середину из бы, отпускала и давала возможность идти самостоятельно до тех пор, пока она не натолкнется на препятствие. Если это окажется дверь или красный угол (где висят иконы), то это предвещало скорую свадьбу. Если же на ее пути оказывалась печь, значит, еще год она будет под покровительством родного очага.

Гадание на помеле. Как известно из народных сказок, помело, которым подметали под русской печи, было основным средством передвижения Бабы Яги. Без него не могли обходиться также деревенские ведьмы. Считалось, что магическая сила, заключенная в помеле, может помочь заглянуть в будущее. В рождественский и крещенский сочельники девушки тоже старались воспользоваться этой таинственной силой. Они сыпали под стоявшее у печи помело горсть овса со словами: «Хочу увидеть во сне своего суженого».

Коврижки из печной золы. Накануне Крещения у девиц появлялась возможность увидеть в праздничной толпе своего суженого. Для этого нужно было запастись коврижкой, испеченной из: необычного теста, состоящего из равных частей золы и муки. Магическая сила коврижки была такова, что будущий жених невольно выдавал себя, стоило ему только приблизиться к девице, у которой она была.

В некоторых районах Сибири пекли специальные коврижки с круглым отверстием посередине. Выйдя на улицу, девицы смотрели на гуляющих молодых людей через отверстие в коврижке, выискивая своего суженого. Гадание на печной золе. В полночь, накануне Нового года, когда на деревенской улице наступала тишина, девицы выходили за ворота и посыпали снег печной золой. Рассеивая золу, девицы приговаривали: «Суженый богатый, ступи сапогом; суженый бедный, лаптем». Наутро они шли смот реть, какие следы отпечатались на снегу, припорошенном золой. Если следы отсутствовали совсем, значит, в этом году под венец идти не придется.

Городские девицы также нередко использовали при гадании печную золу. Отыскав лист чистой бумаги, горожанка клала его на стол, посыпала золой и ставила на него посуду с чистой водой. Затем она снимала с пальца перстень, бросала его в воду и глядела на нее до тех пор, пока не увидит суженого.

Размещение печи в доме

Обустройство печи

Русская изба с печью

О. Бахматюк. Изразцовая печь

Живой огонь печи

Гадание у печи. На русском Севере девицы высматривали своего суженого в блюдечке с водой, поставленном на шестке русской печи. Но чтобы он явился, нужно было проклясть печную трубу, двери, ворота и т. п. Об этом способе гадания одна пожилая крестьянка рассказывала так: «Женихов высматриваешь — надо трубку открыть (трубу — Г.Ф.), заслонку открыть. И все проклинают: «Будь ты проклята, трубка, будьте про кляты, двери, будьте прокляты, ворота, — и у печи смотришь. Дак жених-то в точности и выйдет (покажется в блюдечке с водой). Покажется — двери закрывают да благословляют все: перекрестят — господи, благослови трубку. Господи, благослови двери. Дак, все, больше не появится».

Чтобы увидеть суженого во сне, нужно было бросить перед сном на трубку свой пояс. «Научили меня, — рассказывала другая деревенская старушка, — бросить пояс на трубу или на брус (печной — Г.Ф.) и сказать: «Пояс, пояс, покажи мне поезд с суженым- ряженым, не с которым повидаться, а с которым повенчаться». Вот я так и сделала, приснился мне сон: иду я и вижу пруд, на нем гуси и утки плавают, и парень загоняет их белобрысый, а жених у меня был в той деревне с черным волосом. А замуж вышла в другую деревню. Смотрю — пруд под окном и муженек мой белобрысенький. Серафимом звали».

Гадание в печи на рябине. По убеждениям жителей северных губерний России, с помощью грозди рябины, брошенной в горящую печь, можно узнать о том, с какими намерениями пришли к дому незнакомые люди. Именно так советует поступить «скромной девице» одна из героинь карело-финского народного эпоса «Калевала»:

Дочка, милая малютка,

Положи в огонь рябину,

Подожги красу деревьев;

Если кровь польет струею, —

То останемся мы с миром.

И, конечно же, девица не преминула воспользоваться ее советом:

Эта скромная девица На огонь кладет рябину,

Подожгла красу деревьев.

Не течет ни кровь оттуда,

Ни водица чистой струйкой;

Видит — мед течет оттуда,

Сладкий сот там показался,

Молит Суовакко тихонько,

Молвит старая с постели:

«Если мед течет из древа,

Коль из сота сладкий каплет,

Это значит будут гости,

Женихи толпой большою».

Гадание на луковице. У печи хозяйка могла погадать о том, что ожидает семейство в будущем. Для этого разрезанную пополам луковицу расслаивали на двенадцать отдельных плошек. В каждую из них сыпали по щепоти поваренной соли. Затем все двенадцать плошек ставили в ряд на выступ перетрубья. Каждая из них символизировала определенный месяц года. Первая плошка представляла январь, а последняя декабрь. На следующий день плошки осматривали и по состоянию находившейся в них соли судили об особенностях каждого месяца. Если, скажем, в одной или нескольких плошках соль оставалась сухой, то соответствующие им месяцы должны быть благоприятными. Комковатая соль сулила впереди незначительные трудности, а сырая — большие неприятности. Разумеется, были и такие плошки, в которых соль находилась как бы в промежуточном состоянии, например лишь слегка сыроватая или среди сыпучей соли могут встретиться несколько небольших комков. Все эти тонкости обязательно учитывали при гадании.

ПЕЧКА ЛЕЧИТ

Так уж исстари повелось, что на Руси духовая печь почти всегда была причастна к лечению даже самых незначительных недомоганий. Недаром в народе говорили:

«Печка греет, печка кормит, печка лечит». По глубокому убеждению наших предков, магическая сила пылающего в печи огня имеет очистительную силу, уничтожая в человеке болезни, насылаемые на него злыми силами. Поэтому именно перед устьем печи принимались многие лечебные процедуры. Иногда больных исцеляли непосредственно в жарком горниле печи. Но все же самым распространенным было лечение на печке, на дышащей жаром лежанке. Целебную силу имел не только огонь и исходящее от него тепло, но и все, что имело непосредственное отношение к печи, начиная от кирпичей и скрепляющего их раствора (опечины) и кончая золой и древесным углем. Особыми целебными свойствами отличались не только настои и отвары, но также обычная повседневная еда, приготовленная в русской печи.

Лечение на печи. Рассказали мне однажды, что одной деревенской старушке исполнилось сто лет. Репортеры понаехали к ней в дом и стали допытываться: «Что ела, каков был режим питания и чем лечилась?». Она им отвечает:

«Питалась, чем бог послал, а лечилась и того проще. Как заболею, дак чаю с травами напьюсь, да и на печку».

Какие же недуги могли привести человека на печь порой в неурочный час? Конечно же, прежде всего различные простудные заболевания, а также ревматические боли в суставах и пояснице. Если для лечения ревматизма и радикулита требовалось длительное время, то от простудных заболе ваний на печке можно исцелиться за один-два дня. При легкой простуде больному давали выпить так называемой порушки (отвара сухой малины с медом) и отправляли на печку со строгим наказом прижимать пятки к горячим кирпичам так долго, «сколько терпеть можно». На другой день после такой несложной процедуры простуду «как рукой снимало». При очень сильной простуде прибегали к более радикальным способам лечения. В избу приносили охапку сена и набивали им двух- или трехведерную кадушку. Вскипятив в большом чугуне воду, заливали сено крутым кипятком. Как только вода в кадушке остывала настолько, что рукам можно было терпеть, распаренное сено отжимали и раскладывали равномерным слоем на жаркой печи. К этому времени был уже приготовлен отвар из листьев мать-и-мачехи, липового цвета, сухой малины и дятлины (соцветий красного клевера). Еще более действенным считался отвар из двенадцати купальских трав, то есть лекарственных трав, собранных на праздник Ивана Купала 7 июля (24 июня по старому стилю). После того как отвар был выпит, больного укладывали на сено, накрывали сверху шубой и давали как следует пропотеть. Затем сено убирали, больного обтирали и укладывали в сухую постель, которую стелили тут же на печи.