Прикосновение греха - Джонсон Сьюзен. Страница 11

— Мы непременно должны купить Крису подарки, — заметил Паша.

— Нет, пожалуйста, ничего не нужно.

Он обратил внимание, что она отвергала не его, а подарки.

— Несколько игрушек не помешает, — попытался он уговорить ее. — Дети любят подарки.

Эта простая истина задела ее за живое. Стесненность в средствах лишала Трикси возможности баловать сына, и это мучило ее.

— Не знаю, — едва слышно произнесла Беатрикс. Она и так была перед ним в долгу.

— Мы купим всего одну или две вещи, — настаивал Паша.

— Не нужно.

Уловив в ее тоне сомнение, Паша спросил:

— А у Криса есть любимые сказки?

— О, Паша. — Ее глаза наполнились слезами. — Я много лет бедствовала.

— Значит, есть более весомый повод, дорогая, — успокоил он ее. — У меня много денег. От тебя не убудет, если ты примешь подарок и тем самым доставишь мне удовольствие. — Удовольствие, которое она ему доставила прошлой ночью, было достойно королевского подарка. Если бы ее не терзали угрызения совести, он бы прямо сказал ей об этом. — Ну же, соглашайся. Сделай меня счастливым.

Беатрикс подумала, что доставить радость сыну не грешно, совсем даже наоборот, и осторожно улыбнулась, хотя в глазах еще стояли слезы.

— Крис придет в восторг. Спасибо.

— Отлично. А потом мы купим кое-что из одежды для тебя, — добавил он мягко, коснувшись ее щеки тыльной стороной ладони.

Она покачала головой:

— Нет, пожалуйста. Я ни в чем не нуждаюсь.

— Сначала Крис, — прошептал он и, наклонившись, чмокнул ее в кончик носа. — А потом ты, — упрямо произнес он. — Ты заслужила.

Паша с помощью слуг собрал чемоданы в считанные мгновения. Магазин игрушек в пригороде Сен-Оноре, куда они прибыли полчаса спустя, встретил их суетой. У входа стоял менеджер с гладкими, блестящими волосами и аккуратно повязанным галстуком.

— Это такая честь, месье, получить от вас записку, — проговорил менеджер. — Простите нашу некоторую несобранность в этот ранний час. Остальные сотрудники прибудут с минуты на минуту. Тем временем я с радостью помогу вам в выборе подарков для…

— Сына леди Гросвенор, — подсказал Паша.

— Польщен, мадам, оказать услугу. Сколько лет вашему мальчику? — Придав лицу бесстрастное выражение, спросил менеджер. Раз Паша Дюра проявил интерес к ребенку, вопрос отцовства даже не возникал.

— Кристоферу четыре года. — Она улыбнулась Паше. — Он будет в восторге.

— Возможно, дорогая, ты скажешь, какие именно нужны игрушки, чтобы господин Омон мог нам помочь.

— Оловянные солдатики, наверное. Они ему безумно нравятся. Всего несколько, Паша.

— Мы уже обсуждали это, — пробормотал он, — пока ехали сюда. — Всю дорогу он уговаривал Беатрикс позволить ему купить подарки Кристоферу.

— Тогда оловянные солдатики, господин Омон, — промолвила она с обаятельной улыбкой, предвкушая радость, которую доставит такой подарок ее сыну.

Паша купил две полные армии, заставив Трикси замолчать, пригрозив поцеловать ее прямо здесь, если она не перестанет ему перечить. Он также купил большую лошадь-качалку и заводного медведя. Крепко держа Трикси за руку, он шел по магазину, выбирая игры и музыкальные инструменты, мячи и обручи, нарядные костюмчики и мягкие игрушки. Остановился лишь, когда почти до отказа набил покупками еще одну карету, которую пришлось срочно вызвать из его конюшен.

Его щедрость, по мере того как рос покупательский азарт, вызывала со стороны Трикси яростные возражения.

Менеджер был вне себя от счастья.

И Паша, как ни странно, тоже вволю повеселился, оказавшись в игрушечном магазине после стольких лет.

— Ну вот, — обронил он радостно некоторое время спустя, когда помогал Трикси сесть в экипаж. — Думаю, из всего этого Крису придется что-нибудь по душе. — Усевшись, он улыбнулся, глядя на нахмуренное лицо своей спутницы. — И спасибо за помощь.

— Терпеть не могу, когда меня вынуждают делать что-то силой, — рассердилась она. — Ты поставил меня в неловкое положение.

— Не поднимай шума из-за нескольких франков. Трикси еще больше помрачнела.

— Из-за нескольких тысяч франков, ты хотел сказать, — уточнила она. — Я тебе никогда не смогу вернуть этот долг.

— Твое общество — самая лучшая для меня награда. Паша был поражен. Обычно женщины охотно принимали подарки.

— В качестве проститутки, ты имеешь в виду.

— Ничего подобного, — поспешно возразил он, поймав ее руки. — Послушай, я не хотел тебя обидеть. — Она попыталась вырвать руки, он лишь сильнее сжал их. — Одно твое слово — и я все игрушки верну в магазин. — Она округлила глаза. — Пойми, дорогая, я уважаю и обожаю тебя. Нас вместе никто не видел, кроме Омона, а он не станет болтать.

— Ты ставишь меня в положение куртизанки.

— Никто не примет тебя за куртизанку, chouchou. — Он лукаво улыбнулся. — Особенно в этом старомодном сером наряде с кружевным воротничком, как у школьницы. Куртизанки предпочитают более пышные туалеты. А Омон, уж поверь, в этом разбирается.

— Думаешь, он принял нас за друзей? И только?

— Именно так, — солгал Паша.

— Ты уверен?

Паша кивнул с улыбкой:

— Уверен. За друзей, которые дружат семьями, или за родственников. Женщина и мужчина могут вместе покупать игрушки, не имея сексуальной связи.

— Такое мне незнакомо, — отозвалась она со вздохом. — Я слишком долго жила вне светского круга. О Боже, — воскликнула она вдруг, вспомнив, как он отозвался о ее платье. — Надеюсь, мой убогий вид не скомпрометировал тебя.

Старомодные платья явно не вписывались в аристократический мир, в котором вращался Паша.

— Позволь тебя заверить, дорогая, что в любом наряде ты смотришься потрясающе. — Он слегка коснулся золотистого завитка на ее виске. — Я просто хотел объяснить тебе, что куртизанки одеваются совсем по-другому.

— Ты тоже водишь их по магазинам? — поинтересовалась она, уступив любопытству.

— Нет, — солгал он не моргнув глазом. — Но ты доставила бы мне удовольствие, если бы согласилась, чтобы мы купили тебе новый туалет.

— Я буду чувствовать себя неловко. Еще хуже, чем в магазине игрушек.

— Возможно, мы сумеем прийти к какому-нибудь соглашению, — предположил Паша, намереваясь осуществить задуманное.

— Все же хочешь добиться своего, — с укором заметила она. Он сделал невинные глаза.

— Я размышлял насчет компромисса.

Состроив недовольную гримасу, Трикси на минуту задумалась.

— Вряд ли из этого что-нибудь получится, — наконец вымолвила она, не в силах преодолеть моральные принципы.

— Тебе очень пошли бы ленты и кружева. — Он окинул взглядом ее фигуру.

— Пожалуйста, Паша… — прошептала она, отодвигаясь от него, насколько это позволяло тесное пространство кареты. Его горячий взгляд смущал ее покой.

— Фиолетовый шелк, пожалуй, очень пошел бы к твоим глазам.

В ее воображении возникло соблазнительное платье из фиолетового шелка. Интересно, подумала она печально, сколько прошло времени с тех пор, как она в последний раз покупала себе наряды? Не только модные, но даже самую простую одежду? Весь ее гардероб состоял из перешитых платьев матери. Как повлияет это на состояние ее души, если она все же примет от него такой подарок? Насколько сильно пострадает ее честь, если желание приобрести обновку одержит верх? Впрочем, после прошлой ночи добродетель отошла на задний план. В Париже ее никто не знает, рассуждала она, уступая искушению приобрести наконец что-то красивое и фривольное после того, как много лет ходила в обносках. А стоимость дамского платья для человека со средствами Паши была сущей безделицей. Пока она размышляла, платье из фиолетового шелка полностью завладело ее мыслями.

— Ты не сочтешь меня алчной, если я приму твое предложение? — спросила она. — Я бы смогла вернуть долг через год или чуть больше, как только мои конюшни начнут приносить стабильный доход.

— Ты самый бескорыстный человек из всех, кого я встречал, — ответил Паша с неподдельной искренностью. Из опыта он знал, что драгоценности — наилучший подарок для женщины. — Если хочешь, можешь отдать мне долг, когда твои конюшни станут более доходными. — Ее решение его обрадовало, но, уловив ее колебание, он тактично сменил тему разговора на менее опасную.