Цена бесчестья - Абдуллаев Чингиз Акифович. Страница 15

– Так меня иногда называют.

– Очень приятно. – Рукопожатие у него было крепкое.

– Мне тоже, – кивнул Дронго, устраиваясь напротив в кресле. В холле почти никого не было, если не считать пожилой женщины, сидевшей в дальнем конце и читавшей местную газету. – Вы знаете, что ваша бывшая знакомая исчезла? – спросил Дронго.

– Конечно, – нахмурился Александр. По-русски он говорил с легким акцентом, но достаточно хорошо. – Сначала мне позвонила сама Вера и сказала, что, возможно, приедет ко мне. Честно говоря, я был очень удивлен. Потом позвонил ее родственник, муж старшей сестры, Борис Каплунович. Он очень известный бизнесмен. И сказал, что они волнуются, пытаются найти Веру, но не знают, куда она уехала. Я ничего не мог понять, но она мне больше не звонила и не приезжала.

– Как вы думаете, куда она могла уехать?

– Понятия не имею. Я бы считал, что она улетела в Париж к своей сестре, но раз ее искал Каплунович, значит, она туда не поехала.

– Вы были знакомы с ней достаточно долго, чтобы узнать и понять ее характер. Как вы думаете, куда еще она могла улететь?

– Не знаю. – Александр нахмурился. – Может, за это время у нее появился новый друг?

Дронго незаметно вздохнул. Пожилая женщина подозрительно долго читала одну страницу местной газеты. Или ему так кажется?

– Можно, я задам вам некорректный вопрос? – неожиданно спросил Дронго.

Александр усмехнулся.

– Давайте, – разрешил он, – что вас интересует?

– Почему вы расстались?

Александр нахмурился. Долго молчал. Потом наконец выдавил:

– У нас появились разногласия...

– В чем они выражались? Извините, что я настаиваю, но мне нужно понять, где я могу найти Логутину.

– Мы встречались достаточно долго, – осторожно сказал Александр, – больше двух лет. Но она была всегда очень независимым человеком. Ей не нравилось, когда я пытался остаться у нее дома, она не любила оставаться у меня, словно боялась связать себя какими-то обязательствами. Мне так казалось тогда. А потом я понял, что вел себя глупо. Она ждала, когда я сделаю ей предложение, а я пытался уйти от этого. В общем, я считал, что такие отношения могут быть нормальными, а ей хотелось большего. Ее тяготила роль подруги. Может, я ошибаюсь, но ее начинали раздражать наши отношения обычных друзей. И в конце концов мы решили расстаться. Зная характер Веры, я был уверен, что она никогда в жизни мне больше не позвонит. И поэтому был так удивлен, когда она позвонила и сказала, что хочет прилететь в Ригу. Я, конечно, сказал, что буду ее ждать. Даже обрадовался. Думал, мы можем восстановить наши прежние отношения. Я за это время многое понял. Нужно было вести себя немного по-другому. Но вы знаете, как обычно бывает. Мы все становимся умнее только потом, как говорят русские, крепки задним умом. Кажется, есть такое выражение. Она ко мне не приехала...

– Вы отдыхали с ней вместе? Куда-нибудь ездили?

– Два раза ездили. На Канарские острова. И в Марбелью. Такие аристократические курорты для людей ее круга. Она ведь работала у самого премьера. У бывшего премьера...

– Вы ездили группой или вдвоем?

– На Канарские острова целой группой. Человек десять. А в Марбелью вдвоем. Но мы там мало оставались. Только неделю. Вере очень нравилось в Испании.

– У нее были хорошие отношения с коллегами?

– Очень хорошие. Ее все уважали, она была хорошим специалистом и надежным человеком.

– Что вы вкладываете в понятие «надежный человек»?

– Верный. Она не способна на предательство. Если она встречается со мной, то не будет флиртовать ни с кем другим. А если захочет встретиться с другим, то честно скажет мне обо всем. Там, на Канарах, был один такой случай. Член нашей группы, ее коллега, молодой парень лет тридцати, очень сильно перепил. И по ошибке вошел в наш номер. Она в это время принимала душ. Вы знаете, что она с ним сделала? Выбросила его с балкона. Хорошо, что мы жили на втором этаже и он упал в кусты, иначе бы наверняка разбился. Вот такой человек.

– Вы не знаете, какие у нее были отношения с журналистом Оглобиным?

– Впервые слышу эту фамилию.

– А Репников? Денис Репников?

– Кажется, он с ней прежде работал. Но я не уверен... Хотя я помню, что он ей звонил несколько раз, но это было давно.

Сидевшая в углу пожилая женщина по-прежнему читала местную газету. Или прислушивалась к их разговору? При желании она могла услышать, о чем говорили Дронго и его собеседник.

– У нее были враги?

– Не знаю. Мне казалось, что нет.

– А какие у нее были отношения со старшей сестрой и ее мужем?

– Прекрасные. Они очень любили друг друга. Я знаю, что Каплунович несколько раз предлагал Вере перейти в его компанию, но она была достаточно независимым человеком, чтобы согласиться. А вот их отношения были очень хорошими. Он помог ей купить квартиру. Вера обожала детей Киры. Всех троих.

– Вы не знаете, кому было выгодно исчезновение Веры Логутиной?

– Не знаю. Даже боюсь подумать. Все эти политические игры вокруг бывшего премьер-министра. Наверное, хотели каким-то образом связать с ним Веру. Может быть, поэтому. Но я ничего не знал. И даже не могу предположить, кто это мог быть. Я вообще не поверил Каплуновичу, когда он сказал, что Вера пропала. Много раз пытался ей звонить...

Он провел рукой по лицу. Покачал головой:

– Никогда и ничего не боялся. А сейчас стал бояться. Беспокоюсь за Веру. Все получилось так глупо. Нужно было как-то попытаться с ней договориться. Объясниться. Я теперь никому не верю. Никому. Даже с вами я не стал бы разговаривать, если бы не перезвонил вчера Борису Самуиловичу. И он подтвердил мне, что господин Дронго действует по его поручению...

Женщина, читавшая газету, чуть отодвинула ее, и Дронго увидел внимательный, заинтересованный взгляд. Как глупо он себя подставил. Нужно было понять, что за ним наблюдают профессионалы и они наверняка будут отслеживать все звонки к Каплуновичу. Тем более что Александр наверняка звонил по обычному городскому номеру, который легко можно было перехватить. Как все это обидно. И вчера они оторвались именно для того, чтобы он почувствовал себя свободным. Щелкнули его по носу, чтобы не очень задирался. Какой интересный урок. Они уже вчера точно знали, куда он летит. Но провожавший прошел границу и изобразил растерянность, когда узнал, что Дронго летит в Ригу. Хотя мог и не знать, куда именно, чтобы точнее изобразить растерянность. Что ему, в общем, и удалось.

– Вы говорили с Каплуновичем? – разочарованно уточнил Дронго.

– Говорил. Я хотел понять, кто ко мне приедет... И можно ли вам доверять.

– В таком случае вы все поняли. Я хочу попросить вас еще об одной услуге. Подождите меня здесь, в холле, еще минут пятнадцать или двадцать. Если я не появляюсь, молча уходите, ни о чем не расспрашивая. Договорились?

– Я не совсем понимаю...

– Не нужно ничего понимать. Просто выполните мою просьбу.

Дронго поднялся и громко сказал, обращаясь к своему собеседнику:

– Я сейчас вернусь и принесу вам все документы. – Он повернулся и пошел к кабине лифта.

Наверняка женщина, сидевшая в холле, услышала его слова. Дронго поднялся в кабине лифта, вошел в свой номер. Собрать все вещи было делом двух минут. Он забрал свой небольшой чемодан и вышел из номера по коридору к другому лифту, откуда можно было выйти через запасной ход. За номер в отеле он вчера расплатился наличными, мини-баром не пользовался. Можно будет позвонить и сообщить, что номер он сдает. Сейчас важно использовать некоторое преимущество во времени. Но как самонадеянно они поступили с Эдгаром! Нужно было предусмотреть, что Линдт может перезвонить Каплуновичу. Об этом они не подумали.

Через час он уже сидел в поезде, направлявшемся в Санкт-Петербург. И уже вечером этого дня выехал в Хельсинки, чтобы полететь оттуда во Францию. Находясь в салоне авиалайнера, летевшего над затянутой тучами Европой, Дронго закрыл иллюминатор и попросил стюардессу дать ему плед.