День гнева - Абдуллаев Чингиз Акифович. Страница 59

— Нет. Пока нет.

— Первый, «Крайслер» резко увеличил скорость и пошел на обгон. Прием.

— Поняла. Будьте осторожны, Третий.

— Внимание, Первый, я — Второй. «Пежо» свернул в сторону. Они, похоже, решили отказаться от дальнейшего наблюдения. Нам тоже сворачивать?

Она взглянула на Дронго. Тот кивнул. Но, вспомнив о вчерашних потерях, она не имела права рисковать людьми, за которых несла ответственность.

— Нет, не сворачивайте. Возможно, это провокация. Они заметили нас и хотят отвлечь.

— Первый, говорит Третий. «Крайслер» повернул на проспект. Вы меня поняли, Первый? Они повернули обратно.

— Что-то не так, — нахмурилась Суслова, снова взглянув на Дронго, — они оторвались от преследования. Что-то мы не так делаем. Внимание всем! Возвращаемся, — приказала она, — соблюдать дистанцию. Если появится кто-нибудь из «друзей», немедленно сообщите. Повторяю, если появится кто-нибудь из «друзей», немедленно сообщите.

— Никого нет, — доложил Второй.

— Все чисто, — подтвердили из кортежа.

— Почему вдруг они оторвались? — спросила Суслова, прикусив губу. — Мы ошиблись? Или они обнаружили нас?

— Не похоже. Иначе оторвались бы раньше, — ответил Дронго. — Узнай у Второго, им сообщили, чьи это машины?

— Второй, вы получили информацию об этих машинах?

— Только что. Эти машины списаны еще в прошлом году. Вы меня слышите, Первый? Номера машин списаны в прошлом году.

— Похоже, это автомобили-призраки, — нервно заметила Суслова.

— Нет, — ответил Дронго, — теперь совершенно ясно, что это не призраки. Если списаны номера обеих машин, это не призраки, это реальность.

— Может, кто-то блокировал информацию ГАИ и, когда мы послали запрос, передал предупреждение обоим автомобилям, — предположила Суслова, — такое возможно?

— Только как вариант. Узнай наши «друзья», что мы пытаемся вычислить номера их машин, они и в этом случае не стали бы отрываться от кортежа. Номера все равно липовые, и по ним ничего не найдешь. Здесь дело в другом: они откуда-то узнали, что наш кортеж липовый. Что ни в одной из машин нет Полетаева. Узнали и сразу оторвались. Выходит, им кто-то сообщил.

Она взглянула на Дронго, включила переговорное устройство.

— Говорит Первый. Все машины, которые мы вели, оторвались. Вы меня поняли?

— Вас понял, — ответил полковник Руднев, — что будем делать?

— Эксперт считает, что они каким-то образом пронюхали о движении кортежа.

— Спроси, кто звонил министру. С кем он разговаривал? — сказал Дронго.

— Кто звонил нашему другу? — спросила Суслова.

— Никто. Я сижу в приемной, все телефоны отключены. Никто не звонил, — ответил Руднев.

— Все ясно. — Она взглянула на Дронго. — Кажется, у полковника Корниенко снова появятся веские основания для подозрений.

— Если будешь все время об этом думать, непременно появятся, — отозвался Дронго. — Пожалуй, Полетаеву лучше не ездить сегодня на заседание правительства. Это возможно?

— Нет, — сказала она, — такой вопрос может решить только премьер-министр. Ты можешь ему позвонить?

— Не могу.

— Только директор ФСБ может.

— Что-то не получается, — нахмурился Дронго.

— Ты о чем?

— Почему они так резко оторвались? Я в чем-то ошибся. Чего-то я не учел.

— Через полчаса заседание правительства. Полетаев уедет оттуда немного раньше, чтобы выступить на открытии конференции в Центре.

— И об этом все знают, — заметил Дронго.

Елена слегка притормозила.

— Я не могу выйти на премьер-министра, — раздраженно сказала она, — предложи что-нибудь более реальное.

— Итак, в четырнадцать он будет на заседании правительства, — повторил Дронго, — а в шестнадцать из Белого дома поедет в Центр международной торговли. В этом промежутке времени я бы устроил засаду. Неужели не ясно, министру появляться в Белом доме нельзя. Чтобы сорвать планы террористов, нужно ехать в Центр немедленно.

— Этот вопрос Полетаев должен согласовать с премьер-министром, — сказала Суслова в замешательстве.

— Тебя что-то смущает?

— Нет, — вздохнула она, — кажется, нет. Я постараюсь убедить Артема Сергеевича не ездить в Белый дом. Конечно, если это возможно.

— Думаешь, у тебя получится?

— Постараюсь, — повторила она.

Нельзя рисковать. У министерства она вырулила на стоянку, где уже стояли машины кортежа, кивнула одному из сотрудников ФСБ, охранявшему их, и обратилась к Дронго:

— Давай быстрее, у нас мало времени.

Они вошли в здание, поднялись на лифте. Выходя из кабины, она сказала Дронго:

— Жди меня в приемной. Я попытаюсь убедить Полетаева.

Совещание уже закончилось, и в приемной было всего несколько человек, в том числе и полковник Руднев.

— Все в порядке? — спросил он Суслову.

— Нет. Минут пятнадцать назад все машины, севшие нам на хвост, оторвались.

— И чем ты это объясняешь?

— Не знаю. Мы сделали запрос в ГАИ, и нам ответили, что машин с такими номерами вообще не существует. Они давно списаны.

— Как это списаны? Они там все с ума посходили?

— Нужно еще раз проверить. Происходит что-то непонятное. Неожиданно все их машины оторвались от нашего кортежа.

— Может, заметили, что за ними наблюдают?

— Вряд ли. Но если даже заметили, испугались, что ли? Они могли оторваться лишь в том случае, если вдруг узнали, что в наших машинах Полетаева нет. Уверена в этом. Может, он разговаривал с кем-то.

— Все телефоны переключены на приемную. Я здесь неотлучно. Невозможно узнать, где находится министр.

— И тем не менее кто-то узнал. Эксперт категорически против поездки Полетаева в Белый дом. Там идеальное место для засады. Министр должен отправиться в Центр международной торговли, выступить на открытии конференции и сразу уехать, не подвергая себя риску.

— Лучше бы ему вообще никуда не выезжать, — сказал Руднев.

— Выступить на открытии он обязан, — возразила Суслова. — Он не раз говорил, как это важно. Если отменить его визит в Белый дом, он приедет в Центр гораздо раньше намеченного времени, и это спутает все карты террористов.

— Согласен, но как ему об этом сказать? Ты не сможешь его убедить.

— Попробую. — Она подошла к секретарше: — Доложите Артему Сергеевичу, что я хочу с ним переговорить.

Секретарша знала, что министру нравятся сильные, уверенные в себе, деловые женщины. Совсем недавно он просил ее найти подполковника Суслову, и голос его при этом звучал как-то особенно. Поэтому она не стала говорить, что Полетаев собирается уезжать и просил никого к нему не пускать, и вошла в кабинет.

— Артем Сергеевич, — обратилась она к министру.

— Я просил меня не беспокоить, — он что-то быстро писал и даже не поднял головы.

— К вам тут один человек.

— Я же сказал, никого, — он поднял голову.

— К вам подполковник Суслова.

Он отложил ручку, быстро поправил волосы.

— Хорошо, пусть войдет.

Секретарша, очень довольная, что угодила шефу, выскользнула из кабинета.

— Он вас ждет, — с подчеркнутым уважением обратилась она к Сусловой.

Лене не хотелось вторично входить к министру. Но это было необходимо. И не только ради безопасности Полетаева.

— Мы встречаемся с вами сегодня уже второй раз, — усмехнулся Артем Сергеевич.

— Вам нельзя ехать на заседание правительства. — Она решила сразу заговорить о главном.

— Как это нельзя? — Ее тактика увенчалась успехом: улыбка медленно сползла с его лица.

— У нас есть точные сведения, вас могут убить, когда вы будете выходить из Белого дома, — сообщила она, — вам нельзя туда ехать.

— Я не боюсь. — Он решил продемонстрировать свою смелость этой красивой молодой женщине.

— Речь идет не только о вашей личной безопасности, — возразила она, — вас хотят убрать, чтобы свалить правительство. Если вы не выступите завтра на заседании Думы и она не примет бюджет на будущий год, правительство отправят в отставку. Речь идет о судьбе всей страны. Кроме того, вместе с вами могут погибнуть невинные люди, ваши водители, помощники, наши сотрудники. У каждого есть семья, дети.