Великое заклятие - Геммел Дэвид. Страница 53

– И я, – сказал Кебра.

– Так не годится, – возразил Ногуста. – Нельзя рисковать всеми ради одной-единственной схватки. Еще четверо креакинов движутся нам наперерез, и мы должны уйти как можно дальше. Защищать этот мост назначено Антикасу Кариосу, и Дагориан вызвался остаться с ним. Пусть так и будет. Вы, Кебра и Зубр, поедете дальше с остальными. Продолжайте следовать на юг. В миле отсюда дорога разветвляется. Поезжайте налево, и вы доберетесь до самой высокой точки пути. Будьте осторожны: там холодно, и дорога опасна. Я скоро догоню вас.

Они удалились, и Ногуста потер плечо. Целительная магия Ульменеты срастила сломанную ключицу, и он быстро поправлялся – но не настолько быстро, чтобы быть полезным двум защитникам моста.

– Принесите черные мечи, – сказал он Антикасу, и тот принес их, отвязав от седла. Предупредив Ногусту и Дагориана, чтобы не прикасались к клинкам, он развернул холст. Мечи не отличались один от другого ничем, кроме вделанных в рукояти камней, один из которых был голубой, другой белый, как свежий снег, третий багровый. Меч с голубым камнем Антикас взял себе. Ногуста ждал, когда выберет Дагориан. Молодой офицер взял тот, что с белым камнем, и Ногусте достался красный.

– Не знаю, что тебе и посоветовать, – сказал черный воин Дагориану. – Держись поближе к Антикасу и защищай его спину, как умеешь.

– Ты видел бой, который нам предстоит, не так ли?

– Только урывками. Не спрашивай меня об исходе. Ты молодец, Дагориан. Не многие отважились бы сразиться с такими противниками.

– Все это очень трогательно, чернокожий, – вмешался Антикас, – но почему бы тебе не отправиться следом за остальным? Я уж, так и быть, возьму Дагориана под крыло.

– Я в твоем покровительстве не нуждаюсь, – отрезал Дагориан.

– До чего же вы, дренаи, щепетильны. Думаю, это возмещает вам отсутствие подлинного благородства. – Антикас сел на коня и поехал по мосту.

– Ты уверен, что ему можно доверять? – спросил Дагориан.

Ногуста кивнул.

– Не обращай внимания на то, как он держится. Для этого человека честь превыше всего, и его мучает стыд. Кроме того, ему страшно. То, что ты видишь, всего лишь маска. Он происходит из древнего вентрийского рода и в этом находит поддержку перед встречей с жестоким врагом.

– Я не хотел становиться солдатом, – помолчав, сказал Дагориан.

– Да, я знаю. Ты хотел стать священником. Но подумай, друг мой: разве держать светильник горящим, чтобы отгонять тьму, – не первый долг священника? Разве не его цель противостоять злу, в чем бы оно ни проявлялось?

– Это верно, – согласился Дагориан.

– Значит, сейчас ты священник, потому что враги твои – демоны, алчущие невинной крови.

– В поощрении я не нуждаюсь, – улыбнулся Дагориан, – но все равно спасибо.

– Когда ты исполнишь здесь то, что надлежит, поезжай на юг по высокой дороге. Вдали ты увидишь покинутый город Лем, где мы будем тебя ждать.

Дагориан промолчал и с понимающей улыбкой протянул руку. Ногуста крепко пожал ее, сел на Звездного и поехал прочь.

На той стороне реки его встретила Ульменета.

– Ты сказал ему? – спросила она.

– Нет, – ответил он с грустью.

– Почему? Разве он не вправе знать?

– Вряд ли он будет драться лучше, если узнает.

Путники уехали, и Дагориан с глубоким вздохом оглядел мост. Тот, выстроенный из камня, насчитывал восемьдесят футов в длину и двадцать в ширину. Раньше Дагориан видел его только на картах. Прежде столь внушительное сооружение должно было как-то называться, но теперь это название забылось, как и название текущей под мостом реки. Мост воздвигли здесь во времена процветания города Лема. Он, вероятно, обошелся в целое состояние, и на постройке его работали сотни людей. С обеих сторон его украшали статуи, от которых теперь остались только постаменты. Ногуста сказал верно: со временем все забывается. На речном берегу Дагориан увидел торчащую из ила каменную руку. Он спустился туда, разгреб грязь и очистил мраморное плечо. Голова отсутствовала. В кустах отыскалась часть мраморной ноги. Кто-то сбросил статуи с моста – любопытно знать, зачем.

Дагориан напился прямо из реки и вернулся на мост.

– Придется поработать немного, дренай, – сказал ему Антикас.

На северном берегу имелось множество камней и валунов. Два часа Дагориан с Антикасом трудились, вкатывая на мост те, что побольше. За работой они почти не разговаривали, и Дагориан по-прежнему чувствовал себя неуютно в присутствии этого вентрийца с ястребиными глазами. Этот человек отдал приказ убить его; мало того, он приложил руку к истреблению дренайской армии и гибели короля. Теперь Дагориану предстояло сразиться вместе с ним против страшного врага – мысль, что и говорить, не из приятных.

Кроме камней, Антикас нарезал в кустарнике толстых веток, которые его конь волоком доставил на мост. Пристроив их между перилами и каменным заграждением, он наконец удовлетворился, провел коня через препятствие и привязал на том берегу рядом с конем Дагориана.

– Мы сделали, что могли, – теперь остается ждать, – сказал он.

Дагориан, кивнув, отошел и сел на перила. Туман рассеивался, и сквозь него проглядывало солнце.

– Не мешало бы поупражняться, – сказал Антикас.

– Нет нужды, – отрезал Дагориан.

– До твоей ненависти мне дела нет, дренай, – процедил Антикас, подойдя вплотную к нему, – но твои капризы меня раздражают.

– Ты убийца и предатель. Довольно того, что я согласился сражаться рядом с тобой. Разговаривать нам не о чем, а в учениях и вовсе нет смысла. Я и без того умею владеть мечом.

– Так ли? Смотри! – Антикас приложил черный клинок к черной толстой ветви, и меч разрезал старое дерево, как масло. – Мы с тобой будем биться бок о бок. Одно неверное движение, и один убьет другого. Случаи, когда соратники в тесном боевом порядке наносят раны друг другу, нередки.

Дагориан, зная, что это правда, слез с перил и обнажил собственный меч.

– Хорошо. Что ты предлагаешь?

– Какую сторону ты предпочитаешь оборонять – правую или левую?

– Правую.

– Отлично. Займи позицию, и мы отработаем самые простые приемы. Неприятель будет вынужден наступать пешим, пробираясь через камни и кустарник. Мы встретим их здесь. Что бы ни случилось, держись справа от меня. Не переходи на мою сторону. Ты уступаешь мне в мастерстве, поэтому не вздумай бросаться мне на выручку. Если подобное намерение возникнет у меня, я подам голос, чтобы ты знал, где я нахожусь.

Некоторое время они упражнялись в боевых приемах, договаривались о сигналах и обсуждали стратегию. Потом, сидя на камнях, подкрепились вяленым мясом из запасов Дагориана и замолчали, думая каждый о своем.

– Никогда еще не дрался с демонами, – сказал наконец Дагориан. – Беспокойно как-то.

– Демон – просто название, ничего более. Они ходят, говорят и дышат, а у нас есть оружие, способное их убивать.

– Похоже, ты крепко уверен в себе.

– А ты нет?

– Я не хочу умирать, – со вздохом признался Дагориан. – Выходит, я трус?

– Умирать никому не хочется. Но если ты будешь думать во время боя, как остаться в живых, умрешь наверняка. Главное для воина – не давать воли воображению, пока он бьется. Вдруг меня ранят, вдруг изувечат, вдруг я умру – такие мысли делают руку нетвердой. Враги явятся и мы их убьем. Вот все, о чем следует думать.

– Легко сказать.

– Не бойся смерти, Дагориан, – улыбнулся уголком губ Антикас, – ведь она рано или поздно приходит к каждому. Я, к примеру, предпочитаю умереть молодым и сильным, чем беззубым старцем, докучающим всем рассказами о своей молодости.

– Я не согласен. Я хотел бы увидеть, как вырастут мои дети и внуки. Испытать любовь и радости семейной жизни.

– Ты уже любил когда-нибудь?

– Нет. Я думал... – Дагориан помедлил, – думал, что люблю Аксиану, но она была для меня только мечтой, идеалом. Такая хрупкая, беззащитная. Нет, я никогда не любил. А ты?