Причина времени - Аксенов Геннадий Петрович. Страница 99

Пока еще, по старым космологическим основаниям фоновым, главным принимается физическое или механическое время в его сегодняшней релятивистской форме, причем обычно и привычно под словом “время” имеется ввиду только длительность, гладкая и бесструктурная, измеряемая ходом часов. Однако за последние полвека начался некоторый бум в исследованиях на тему: время, пространство, живой организм. Было замечено некоторое совпадение того, что мы называем временем, с бытием биологических существ или систем. Они оказались очень хорошо согласованными между собой. Недаром Эйнштейн в том докладе 1911 г. принял живое существо за некие часы. С использованием точных методов в разных странах было вскрыто множество явлений, относящихся к данной теме. Было замечено, например, что многие процессы в живых клетках, у животных и растений включаются по неким сигналам периодически и существуют по определенным ритмам. Надо было отыскивать причину этих ритмов. Их видели в геофизических, космических, то есть солнечных или лунных влияниях, проявляющихся циклически как суточные, годовые, сезонные. Чего стоят, например, загадки в перелетах птиц и их точное “знание” пространства, относительно которого они изумительно ориентировались. Или тысячекилометровые путешествия выведшихся в море молодых угрей в свое озеро, где они никогда не были. Особенно разнообразно ритмическое поведение животных. Часто все эти многообразные явления называются “биологическим временем”. Под термином, как правило, понимается некоторая отраженная ритмика или отраженная длительность.

Наконец, в 1960 году прошел первый международный симпозиум по биологическому времени по инициативе и под руководством Э. Бюннинга. (Бюннинг, 1964). Одна из центральных проблем, которая тогда уже обсуждалась, как раз и имеет отношение к понятию биологического времени Вернадского и Бергсона, (но, как правило, к ним не возводится). Она состояла в выяснении соотношения экзогенных и эндогенных биологических ритмов. Насколько ритмы наведены внешними магнитными, электрическими и другими космическими и земными процессами, и сколько в них внутренних импульсов и влияний? Какие события диктуют ритм – внешние или внутренние?

Подавляющее большинство исследований биологического времени начинается с общей идеи о зависимости ритмики живых организмов от внешних физических процессов. Следовательно, под именем биологического времени выступает совсем не то, что имел ввиду Вернадский, а чаще всего различные периодические колебательные процессы в живых организмах, вызванные колебаниями физических факторов. (60). Конечно, все исследования таких ритмов важны, если бы только они не вызывали путаницу в терминологии, то есть если бы наведенные ритмы не назывались биологическим часами, биологическим временем.

Провозвестником того подхода, где слова “биологическое время” имеют совсем иной смысл, не связанный с физическими факторами среды, можно считать французского физиолога Леконта Дю Нуи. (Nouy, 1936). Исследуя процесс заживления ран, он заметил определенные правильности, которые связал с существованием собственного биологического или физиологического времени, существующего наряду с внешним физическим или концептуальным временем. В качестве теоретической основы для такого вывода он использовал идеологию Бергсона, в качестве эмпирической основы – количественные исследования сокращения площади кожных ран. Из этих исследований он вывел показатель заживления, которые можно было принять за единицу биологического времени.

В русле этого направления исследовали проблему биологического времени биологи группы Т.А. и Д.А. Детлаф. Они пришли к выводу, что для многих целей описания развития и роста больших организмов, например, рыб, лучше выражать время не в астрономических единицах, а в долях или целом числе того или иного периода эмбрионального развития и уже эту продолжительность принять за единицу времени. Таким образом, они выбрали безразмерную единицу, специфическую для биологического явления.( Детлаф и др., 1982). Она соответствовала одному интервалу между одноименными фазами митоза двух последовательных стадий дробления ядер клеток в эмбриональном развитии.

Таким путем – поискам безразмерных критериев для выбора базовой единицы биологического времени идут немало исследователей. Они выбирают некий интервал между какими-то стадиями различных процессов и его предлагают считать за единицу, безотносительно к ходу “астрономического времени”( См.: Мауринь, 1986). Однако такие безразмерные единицы имеют общий недостаток: они могут применяться к слишком ограниченному числу биологических процессов. Возможно, выбран очень интегративный биологический уровень, тогда как будет иметь значение, вероятно, уровень биофизический, который имеет общий смысл для любого живого организма от бактерии до человека, тот, о котором шла речь в предыдущей главе о времяобразующем факторе в живом веществе.

Что касается все увеличивающегося количества исследования ритмов, сегодня, по прошествии многих лет оказалось, что не имеют преимущества как те ученые, которые утверждают экзогенность, наведенность ритмов, так и те, кто обосновывает собственную биологическую их природу и независимость их от внешних факторов. Количество и качество научных фактов не позволяет ни одной точке зрения победить и ни одной точки зрения исчезнуть. Но смысл разделения ясен только в рамках концепции Вернадского и Бауэра. Приходится признать, что в организмах есть ритмы как собственные, так и индуцированные внешними влияниями. Все дело в том, какие это организмы, одноклеточные или многоклеточные. Как оказалось, обобщать их по этому признаку рискованно. Уже в работах Э. Бюннинга из указанного сборника приводится одно очень важное наблюдение и на основе его исключительно важная мысль: у бактерий никаких внешних ритмов не обнаружено. Они подчиняются только внутренним, собственным ритмам. Многие исследователи приходили к выводу, что бактерии в смысле ритмики можно назвать “космическими пришельцами”, потому что они совершенно не подчинялись никаким земным ритмам. (61).

Оказалось, что граница раздела в ЖВ по признаку автономного или неавтономного течения времени совершенно совпадает с биологической границей, о которой мы уже говорили, с не переходимым барьером между бактериями и многоклеточными организмами. Между прокариотами, иначе говоря и эвкариотами. Оказалось, что временные признаки и есть самые наиболее важные, которые разделяют эти два царства ЖВ.

Обобщая многочисленные исследования по “биологическому времени”, то есть тех как-бы-биологических-часов, которые заключены то ли в организмах, то ли организмы по своей чувствительности их очень хорошо улавливают, следует наложить их на представления Вернадского о биологическом времени-пространстве и у нас получится очень ясная и отчетливая картина. Вырисовываются, намечаются теперь уже внутри всего “монолита жизни” четкие и ясные границы. Если по своим реакциям и геохимической роли все отряды и царства живого представляют собой действительно монолит, даже человек, как бы особняком стоящий со своей цивилизацией выполняет ту же геологического характера роль и свои геохимические функции, общие всему живому, то следует дать себе отчет, что по пространственно-временным свойствам все живое разделяется на три четко выраженные подгруппы. Возможны и более мелкие подразделения, но пока они все будут укладываться в данные три.

А. Хемотрофные микроорганизмы, вообще любые одноклеточные, у которых есть собственный ритм деления клеток, который не зависит ни от чего внешнего. Циклические колебания внешних многочисленных факторов среды для них не имеют ровно никакого значения.

По своей морфологии они относятся к прокариотическим клеткам. Оставим пока за ними старое название Вернадского “живое вещество”.

Б. Многоклеточные организмы, которые ощущают как внешние, так и внутренние ритмы и используют их в своей жизнедеятельности.

Основу их организации составляют резко отличающиеся от прокариотических эвкариотические клетки. Следует, вероятно, именно к нему отнести обычное наименование “живое существо”, иначе говоря, живое целостное “неделимое”.