Разыскания истины - Мальбранш Николай. Страница 19

42 Там же. С. 497^98.

43 Там же. С. 500.

44 Мальбранш Н. Указ. соч. Т. 2. С. 5.

616

Я. А. СЛИНИН

предметах, которых мы не видим непосредственно, исходили бы от этих самых тел или этих предметов».45 В качестве альтернативы он предлагает концепцию опосредствованного познания предметов внешнего мира, причем посредником выступает у него сам Бог. Ведь у Бога имеются идеи всех сотворенных им вещей, как гласит старинное схоластическое учение. Мальбранш полагает, что Бог напрямую сообщает нам эти идеи; он заявляет, что мы видим все вещи в Боге. Как это возможно? Но вначале посмотрим, что наш автор имеет в виду под словом «идея». Он дает такое определение:

«...непосредственный объект нашего разума, когда он воспринимает, например, солнце, есть не солнце, но нечто тесно присущее нашей душе, и это и есть то, что я называю идеей. Итак, под словом „идея" я понимаю здесь не что иное, как непосредственный или наиболее близкий разуму объект, когда разум созерцает какой-нибудь предмет».46

Так каким же образом Бог сообщает нам идеи предметов внешнего мира? В основе концепции Мальбранша лежит одна предпосылка Декарта, используемая им в процессе онтологического доказательства бытия Бога. Онтологическое доказательство Декарта целиком и полностью Мальбранш принимает; он излагает и подробно комментирует его в одиннадцатой главе четвертой книги своего трактата. Воспроизведем декартовское доказательство сначала в том виде, в каком оно дано в «Рассуждении о методе». Картезий пишет: «...размышляя о том, что, раз я сомневаюсь, значит, мое бытие не вполне совершенно, ибо я вполне ясно различал, что полное постижение — это нечто большее, чем сомнение, я стал искать, откуда я приобрел способность мыслить о чем-нибудь более совершенном, чем я сам, и понял со всею очевидностью, что это должно прийти от чего-либо по природе действительно более совершенного. Что касается мыслей о многих других вещах, находящихся вне меня, — о небе. Земле, свете, тепле и тысяче других, то я не так затруднялся ответить, откуда они явились. Ибо, заметив, что в моих мыслях о них нет ничего, что ставило бы их выше меня, я мог думать, что если они истинны, то это зависит от моей природы, насколько она наделена некоторыми совершенствами; если же они ложны, то они у меня от бытия, т. е. они находятся во мне потому, что у меня чего-то недостает. Но это не может относиться к идее существа более совершенного, чем я:

получить ее из ничего — вещь явно невозможная. Поскольку неприемлемо допускать, чтобы более совершенное было следствием менее совершенного, как и предполагать возникновение какой-либо вещи из ничего, то я не мог сам ее создать. Таким образом, оставалось допустить, что эта идея была вложена в меня тем, чья природа совершеннее моей и кто соединяет в себе все совершенства, доступные моему воображению, — одним словом, Богом. К этому я доба-

45 Там же. С. 4.

46 Там же. С. 1.

ФИЛОСОФИЯ Н. МАЛЬБРАНША

617

вил, что поскольку я знаю некоторые совершенства, каких у меня самого нет, то я не являюсь единственным существом, обладающим бытием (если вы разрешите, я воспользуюсь здесь терминами схоластическими), и что по необходимости должно быть некоторое другое существо, более совершенное, чем я, от которого я завишу и от которого получил все, что имею».47

Теперь возьмем онтологическое доказательство в том виде, в каком оно изложено в «Размышлениях о Первой философии». Если в «Рассуждении о методе» Декарт изъясняется в терминах «совершенное—несовершенное», то здесь он делает это в терминах «бесконечное—конечное». Мы читаем: «Итак, остается одна идея Бога, относительно которой надо рассмотреть, не может ли здесь что-либо исходить от меня самого. Под словом „Бог" я понимаю некую бесконечную субстанцию, независимую, в высшей степени разумную, всемогущую, сотворившую как меня самого, так и все прочее, что существует, — если оно существует. Несомненно, перечисленные совершенства таковы, что по мере тщательного их рассмотрения мне представляется все менее возможным, чтобы они исходили от меня одного. Таким образом, следует сделать вывод от позитивного, что Бог необходимо существует. Ведь хотя некоторая идея субстанции присутствует во мне по той самой причине, что и сам я — субстанция, тем не менее у меня не может быть идеи бесконечной субстанции в силу того, что сам я конечен, — разве только идея эта будет исходить от какой-либо воистину бесконечной субстанции».48 Чуть ниже Картезий пишет: «Идея Бога в высшей степени ясна и отчетлива: ведь в ней содержится все, что я воспринимаю ясно и отчетливо и считаю реальным и истинным, все, что несет в себе совершенство. Этому не препятствует мое непонимание бесконечности или наличие у Бога множества других качеств, коих я не могу ни постичь, ни, быть может, попросту затронуть мыслью: ведь в понятии бесконечности для меня, существа конечного, заложено нечто непостижимое...».49

Мальбранш с одобрением вторит тому, что процитировано нами из «Размышлений о Первой философии»: «Наконец, самое возвышенное, прекрасное, самое основательное и первое или требующее наименее предположений доказательство бытия Божия есть наша идея бесконечного. Ибо несомненно, дух созерцает бесконечное, хотя не понимает его и имеет очень отчетливую идею о Боге, которую он может иметь лишь по своей связи с Ним; потому что нельзя допустить, чтобы идея бесконечно совершенного существа, которая и есть наша идея о Боге, была чем-то сотворенным».50

47 Декарт Р. Указ. соч. Т. 1. С. 269—270.

48 Там же. Т. 2. С. 38.

l9 Там же. С. 39.

М Мальбранш Н. Указ. соч. Т. 2. С. 22—23.

618

Я. А. СЛИНИН

Предпосылкой же, на которую опирается онтологическое доказательство Декарта и которую Мальбранш положил в основу своего учения о том, что мы видим все вещи в Боге, является уверенность Картезия в том, что всемогущая и в высшей степени разумная субстанция Бога находится в прямом контакте с нашим, человеческим, сознанием и способна «вкладывать» в него идеи. Но если Декарт учит, что Бог напрямую внедряет в наше сознание лишь одну идею бесконечной субстанции, т. е. идею Самого Себя, за идеи же конечных вещей ответственны мы сами, то Мальбранш идет дальше:

по его мнению, Бог приобщает нас не только к идее Своей бесконечной субстанции, но и к идеям конечных предметов. И в самом деле, если человеческое сознание может непосредственно сообщаться с Богом, то почему бы Ему не познакомить нас не только с идеей Самого Себя, но и с идеями сотворенных Им вещей? Ведь полный набор этих идей у Него, как мы видели выше, имеется. Если принять концепцию Мальбранша, то не надо будет долго и мучительно думать о том, каким образом раздражения наших нервных окончаний трансформируются в ощущения восприятия, эмоции и понятия.

В главе шестой второй части третьей книги «Разысканий истины», озаглавленной: «Что мы видим все вещи в Боге», можно прочесть: «...Богу безусловно необходимо иметь в Самом Себе идеи всех сотворенных Им существ, потому что иначе Он не мог бы создать их; так что Он созерцает все эти существа, рассматривая совершенства, которые заключает в Себе и к которым они имеют отношение. Следует также знать, что Своим присутствием Бог тесно связан с нашими душами, так что можно сказать, что Он есть место духов, как пространство в известном смысле есть место тел. Раз мы сделаем эти два предположения, станет несомненным, что дух может созерцать то, что есть в Боге и что представляет сотворенные существа, потому что это невещественно, умопостигаемо и присуще духу. Так что дух может видеть в Боге творения Божий, если предположить, что Богу угодно открыть ему то, что в Нем есть и что представляет их».51 Оказывается, что Августин учил, что, созерцая универсальные идеи и вечные истины разума, мы тем самым вступаем в общение с Богом: «В сочинениях блаженного Августина есть множество подобных мест, в которых он доказывает, что мы видим Бога уже в этой жизни благодаря познанию, какое имеем о вечных истинах. Истина не сотворена, неизменна, необъятна, вечна, выше всего. Она истинна сама по себе, ни от чего не получает своего совершенства; она делает твари совершеннее, и все духи естественно стремятся познать ее. Один лишь Бог может обладать всеми этими совершенствами. Итак, истина есть Бог. Мы созерцаем эти неизменные и вечные истины. Следовательно, мы созерцаем