Принцесса по приказу (СИ) - Каблукова Екатерина. Страница 14
- Вот как? – я слегка напряглась при упоминании о Рое, но мой новый знакомый этого не заметил, продолжая свою речь:
- Именно так, мадонна! Мессэр граф известен как покровитель несчастных поэтов и художников, вынужденных зарабатывать за жизнь своим творчеством!
- Бедняжки, - отозвалась я в тон ему, - вам, наверное, приходится несладко!
- Именно так, мадонна! Вы не представляете себе, как это тяжело! Ведь, творя искусство, приходится угождать сильным мира сего! – он театрально вздохнул и развел руками, отчего полы его темно-фиолетового бархатного плаща разошлись, являя миру шелковую желтую подкладку. В сочетании с фиолетово-зеленым дублетом и синими штанами это было очень броско. Я вообще заметила, что мой новый знакомый склонен к театральным жестам. Удивительно, но это не вызывало раздражения. Тем временем он эффектно откинул плащ с руки и достал из-за спины лютню:
- Мадонна, о, позвольте мне пропеть строки, которые пришли мне на ум, лишь только я увидел вас!
Я кивнула, понимая, что, скажи я «нет», артист все равно это сделает. Боневенунто несколько провел рукой по струнам, лаская свою лютню, точно собаку, и запел на удивление красивым голосом:
Пламя заката –
Это расплата
За счастье лета,
Это награда
За лучик света,
Это услада
Долгих ночей…
Я настолько увлеклась серенадой, что пропустила приход Далии, очнулась лишь тогда, когда она ахнула и буквально подбежала к окну.
- Боневенунто, ты бездельник, чтоб тебе пусто было! – закричала она на весь двор, перевесившись через подоконник. Мелодия оборвалась. Мужчина звонко рассмеялся:
- Далия, Далия, если ты будешь такой злобной, ты никогда не сможешь найти мужчину, который согреет тебе постель!
- Думаешь, меня это интересует?
- Матерь Богиня, неужели ты предпочитаешь женщин! Это же грех! – наигранно возмутился менестрель.
- Ах ты охальник! Выдумаешь тоже! – возмутилась, - Если все мужчины такие, как ты, то лучше спать в одиночестве!
- Бедняжка, да ты просто полна желчи! Хороший любовник – вот тебе рецепт от Боневенунто!
- Я не нуждаюсь ни в каких рецептах, болван! И будет лучше, если мэссэр граф не узнает, что ты тут бродишь!..
Далия осеклась и виновато посмотрела на Роя, который зашел в сад, привлеченный шумной перепалкой. При виде нашей, столь живописной, компании он лишь слегка приподнял брови, выражая свое изумление:
- А я гадал, что здесь за шум… ну конечно, Боневенунто! Вижу, ты вернулся из Лаччио?
- Мэссэр, - тот в несколько шагов пресек дворик и почтительно склонился над рукой своего покровителя, - Рад видеть вас в добром здравии.
- Льстец, когда это тебя волновало, в добром ли я здравии?
- Всегда, мэссэр, - тот выпрямился и весело взглянул на графа, - Вы – единственный, кто регулярно платит мне жалование!
Рой усмехнулся:
- Иногда мне кажется, что я делаю это зря. Что привело тебя в наши края, помимо желания вновь на мне нажиться?
- О, мэссэр, вы несправедливы! Я был в Лаччио, расписывал потолок нового дома Его Святости… О, видели бы вы этот шедевр, мэссэр!!! Одни крылатые девы чего стоят! А краски! Я изобрел новый рецепт киновари…
- Расскажешь мне о нем позже, - оборвал его Алайстер, - почему вернулся так скоро? Его святость тебя выгнал?
- Ну что вы! До меня просто дошли слухи о скорой свадьбе нашего могущественнейшего д’ореза – мэссэра Гаудани. Весь Лаччио только и говорит, что об этом! Знатные мэссэры и мадонны обсуждают это с утра до вечера, и даже Его святость изволил сказать, что не ожидал такого завершения военного вопроса. «Боневенунто, - сказал я тогда сам себе, - Кто, кроме тебя, сможет запечатлеть столь пышное торжество? Кто сможет сложить балладу, достойную великого правителя и его нареченной? Твой талант нужен Лагомбардии!»
- И - в надежде на бесплатное угощение и выпивку, а также продолжительные маскарады - ты сорвался с места и приехал? – Роя не обманули высокопарные речи.
- Мэссэр, пытаясь приписать мне столь низменные мысли, вы оскорбляете искусство! – наигранно возмутился Боневенунто. Его покровитель проигнорировал это:
- Или ты принялся за старое, и в твоем бегстве повинна женщина, точнее, её оскорбленные родственники, - хмыкнул он, скрещивая руки на груди, - Ну и во сколько на этот раз оценивается поруганная честь?
- В том-то и дело, мэссэр, что они направились прямиком к Его святости с требованием, чтобы я женился на этой торговке смоковницей, а ведь она даже не была девицей!
- Поэтому ты предпочел сбежать и переложить на меня все свои проблемы, - подытожил граф.
- Мэссэр, вы снова меня оскорбляете!
- Ты всегда можешь уйти, нанявшись к кому-нибудь другому, если тебе так неприятна правда…
Серые глаза внимательно посмотрели на художника, тот вновь склонил голову:
- Мэссэр, я не могу нанести такой удар тому, кто столько лет покровительствовал мне, делился со мной кровом и пищей.
- Скажи проще: никто не будет платить тебе столько же, сколько я! – усмехнулся Рой, затем перевел взгляд на нас с Далией. Признаться, мы обе бесстыже подслушивали этот разговор. - Так вот, дорогой мой, во всех смыслах этого слово, Боневенунто, позволь напомнить тебе, что молчание – всегда золото…
- Неужели я должен забыть эту прекрасную незнакомку, которую я имел счастье лицезреть в окне вашей опочивальни?
- Ты просто читаешь мои мысли.
- О, мэссэр, вы разбиваете мне сердце! Видеть красоту и не иметь возможности рассказать о ней…
- Выгоню, - кратко пообещал граф, слегка устав от этого словоблудия.
- Хотя в балладе я всегда могу петь о красоте незнакомки, - спохватился Боневенунто, поняв, что слегка перегнул палку.
- Лучше спой мне о Лаччио! Ибо слово - это все-таки серебро... - Рой вышел из дворика, сделав художнику знак следовать за ним. Я хмыкнула: а художник не так прост, как казалось!
Далия, стоявшая за моей спиной, выдохнула и, обойдя меня, достаточно громко хлопнула оконными рамами.
- Я же говорила, что не стоит подходить к окнам! – воскликнула она, - Хорошо вас увидел лишь этот бездельник и при этом не вспомнил про принцессу Кариссу!
- Мы действительно так похожи?
- Да. Удивительно, почему Боно не заметил этого.
- Он видел принцессу?
- В прошлом году он писал ее портрет для мэссэра Гаудани.
- Тогда, скорее всего, он заметил слишком много отличий, - предположила я, - Он же художник.
- Счастье, если это так! Впрочем, мэссэр граф наверняка посвятит его в свои планы.
Она стала составлять посуду с подноса на небольшой столик, столешница которого была выложена мозаикой из камней. Присмотревшись, я заметила, что руки женщины дрожат, а глаза подозрительно поблескивают, и испытала угрызения совести: не стоило все-таки так по-детски доказывать себе, что я могу не подчиняться приказам.
- Далия, я сожалею, что открыла окно… - начала я, но служанка лишь покачала головой, останавливая меня:
- Все равно этот бездельник вас заприметил… у него просто нюх на хорошеньких женщин, столько лет одно и то же…
Я посмотрела на её расстроенное лицо, и меня вдруг осенила догадка:
- Ты расстроилась из-за слов этого Бен… Бон… менестреля?
- Он не менестрель, он – художник и поэт, - мрачно поправила меня Далия и украдкой смахнула слезы, - буду я еще из-за него расстраиваться!
Она с силой поставила керамическую тарелку, и та раскололась пополам. Я вздохнула и взяла из ее рук половинки. Далия ойкнула, посмотрела на меня и выскочила из комнаты. Я сложила черепки вместе, поставила их на стол и принялась за еду.
Глава 4
Рой появился не слишком скоро, наверное, общался с художником. Вернее, получал сведения из Лаччио.
Я уже изнывала от скуки, когда хозяин дома, постучав и дождавшись моего ответа, вошел в комнату. Я сидела за столом, складывая черепки: к тому времени от нечего делать я расколотила несколько тарелок и теперь собирала их, словно пазлы.