Еретики Дюны - Герберт Фрэнк Патрик. Страница 7

Действительно ли Тараза и другие поклялись умереть, прежде чем выдать секретную информацию постороннему? В конце концов, есть точный ритуал преемственности, на случай, если ключевая Преподобная Мать умирает, находясь далеко от Сестер не имея возможности сразу передать им хранимые в себе жизни-памяти. Этот ритуал много раз задействовался за время правления Тирана. Ужасная Эра! Понимание, что революционные ячейки Ордена для него, как на ладони! Чудовище! Она знала, что Сестры никогда не обманывались насчет того, что Лито II, якобы, воздерживался от уничтожения Бене Джессерит только из одной глубоко коренившейся в нем верности своей бабушке, леди Джессике.

«Естественно, Джессика».

Одраде ощутила, как что-то отдаленно встрепенулось у нее внутри.

Грех одной из Преподобных Матерей: «Она позволила себе впасть в любовь!» Такая малость, но приведшая к таким великим последствиям! Тридцать пять сотен лет тирании!

Золотая Тропа. Бесконечность? А как насчет всех этих Затерянных, многих триллионов, ушедших в Рассеяние? Какую угрозу представляют Затерянные, возвращающиеся сейчас?

Тараза, словно прочтя мысли Одраде, — порой казалось, что она действительно их читает — проговорила:

— Люди Рассеяния где-то рядом, во внешнем мире… Просто выжидают, чтоб нанести удар.

Одраде уже слышала такие доводы: с одной стороны, опасность, с другой — нечто магнетически притягательное. Так много великолепного неизвестного. Орден, таланты которого уже не одно тысячелетие пестуются меланжем, — доступны ли будут ему эти новые необъятные ресурсы человечества! Подумать только об имеющихся там несчетных генах! О потенциальных талантах, свободно парящих за пределами космоса, где они могут навсегда сгинуть!

— Как раз незнание и порождает величайшие ужасы, — сказала Одраде.

— И величайшие амбиции, — проговорила Тараза.

— Значит, я еду на Ракис? — Должным образом. Я нахожу тебя адекватной.

— Иначе бы меня не назначили.

Как же привычна им подобная переброска словами, уходящая корнями в их школьные дни. Тараза спохватилась, однако, что поддалась на это бессознательно — слишком много воспоминаний связывают их: Дар и Тар. Надо следить за этим!

— Помни, в чем твой долг верности, — сказала Тараза.

~ ~ ~

Снизу из внутреннего дворика Данкан внимательно, даже когда внешне этого и не было заметно, следил за наблюдавшими за ним с галереи. Вон, как всегда, Патрин, но он не считается. В расчет надо брать Преподобных Матерей на противоположной от Патрина стороне галереи — слишком они к нему приглядываются. «Новенькая», — подумал он, увидев Лусиллу. От этой мысли он испытал прилив возбуждения, которое разрядил в физических упражнениях.

Он проделал первые три упражнения игры-тренировки, которые приказал ему выполнить Майлз Тег, рассеянно думая, что Патрин доложит, насколько хорошо он поработал. Данкан любил Тега и старика Патрина, и ощущал, что они отвечают ему взаимностью. Эта новая Преподобная Мать, однако, — ее присутствие су лит занятные перемены. Во-первых, она моложе остальных. Во-вторых, не старается спрятать глаза, сразу же выдающие ее принадлежность к Ордену Бене Джессерит. При первой встрече со Шванги Данкан встретился с контактными линзами, скрывающими истинный цвет ее глаз и симулирующими нормальные зрачки и слегка налитые кровью белки. Он услышал однажды, как одна из послушниц Оплота говорила, что линзы Шванги еще и исправляют «разрешенную ей генетическую близорукость, которая ничто, по сравнению с теми качествами, какие она передает своему потомству».

В то время большая часть этого замечания прозвучала для Данкана невразумительно, но он обратился к библиотеке Оплота и проглядел все, что там было на эту тему — сведения и скудные, и жестко урезанные. Сама Шванги отвела все его расспросы на эту тему, но по поведению учителей в последующие дни он понял, что она разозлилась. Для нее было обычным делом срывать свою злость на других. Он заподозрил, что подлинным поводом ее дурного настроения стал его вопрос, не она ли является его настоящей матерью.

Уже много лет прошло с тех дней, когда Данкан понял, что он — что-то необычное. Были места в этой изощренной постройке Бене Джессерит, куда вход ему был запрещен. Он находил тайные способы избежать таких запретов и часто вглядывался из открытых окон на широкие просторы расчищенной земли, которые в любой момент могли быть накрыты продольным огнем из размещенных в стратегических точках огневых бункеров. Майлз Тег лично обучал его понимать значение продольного огня.

Сейчас эта планета называлась Гамму. Некогда она была известна как Гиди Прайм, но некто, по имени Гурни Хэллек изменил ее. Все это — очень древняя история. Скукота. Почва планеты все еще хранила слабый запах горькой нефти. Как объясняли ему учителя, планету изменили тысячелетия целенаправленных зеленых насаждений. Часть этих насаждений видна из Оплота, повсюду вокруг хвойные и другие леса.

Не переставая приглядываться к двум Преподобным Матерям, Данкан несколько раз прошелся «колесом». Он изгибал свои напряженные мускулы при движении точно так, как учил его Тег.

Тег заведовал планетарной обороной. Гамму была окружена вращающимися вокруг нее спутниками наблюдения, членам экипажей не разрешалось держать свои семьи на борту. Эти семьи оставались здесь, на Гамму, заложниками неусыпной бдительности орбитальных пограничников. Среди этих кораблей где-то блуждают и корабли-невидимки — не-корабли, — команды которых полностью составлены из людей башара и Сестер Ордена Бене Джессерит.

— Я бы не принял этого назначения, если бы не получил в свои руки всю организацию обороны полностью, — объяснял Тег.

Данкан осознавал, что он и есть это «назначение». У Тега есть здешний Оплот — для того, чтобы защищать его, и орбитальные системы наблюдения, включая не-корабли, защищающие Оплот.

Все это было частью воинского образования, элементы которого почему-то оказывались уже известными Данкану. Изучая, как оборонять уязвимую на поверхностный взгляд планету от нападений из космоса, он заранее знал, что все оборонительные системы размещены правильно. Как целое, они являлись крайне сложными, но все составные части были узнаваемы и доступны его пониманию. Например, постоянное наблюдение за атмосферой и составом крови обитателей Гамму. Бене Джессерит везде держала докторов Сакк.

— Заразные болезни — это оружие, — говорил ему Тег. — Наша защита против болезней должна быть тонко отрегулирована.

Зачастую Тег восставал против пассивной обороны, он называл ее «остаточным продуктом психологии осады, давно известной тем, что порождает смертоносные слабости».

Когда Тег обучал его военной науке, Данкан слушал внимательно. Патрин и библиотечные сведения подтверждали, что ментат-башар Майлз Тег был знаменитым полководцем Бене Джессерит. Патрин часто поминал их совместную службу, и всегда Тег представал героем.

— Подвижность — это ключ к военному успеху, — говорил Тег. — Если ты связан крепостями, даже размером с целую планету, ты, по сути своей, уязвим.

Тег не очень-то беспокоился за Гамму.

— Я вижу, что ты уже знаешь, что это место некогда называлось Гиди Прайм. Харконенны, правившие здесь, кое-чему научили нас. Благодаря им, мы лучше представляем, до каких жутких зверств могут докатиться люди.

Припоминая это, Данкан заметил, что Преподобные Матери на галерее явно говорят о нем.

«Не становлюсь ли я чьим-то еще новым назначением?»