Хорёк (СИ) - Иванников Алексей Алексеевич. Страница 43

То, что он сволочь, и сволочь откровенная, я понял ещё через несколько дней: как раз во время моего дебюта в его спектаклях. Как я понял уже после, он ещё и не хотел меня пугать, и максимально мягко обставил моё первое участие в не самом крупном и значительном представлении, оставив самое жёсткое на потом.

А изображать мне требовалось на первый раз слугу, мелкого игривого паяца в доме средневекового итальянского вельможи: что-то из эпохи Возрождения соседствовало там с рыцарскими прибамбасами, и тугой плотный костюм, нацепленный по приказу Блыдника поверх обычной одежды, был очень жарким и неудобным, так что таскание в нём самых обычных кафешных подносов стало не самым приятным делом.

Но на первый раз именно такой привычной работой дело и ограничилось: мне не приказывали делать того, до чего докатилось всё после, когда передо мной перестали стесняться. Обошлось на первый раз и без рукоприкладства: только «вельможа» со своими приглашёнными гостями, среди которых затесался и Блыдник, дико нагадили в комнате, бросаясь свинячьими и рыбьими костями во все стороны и попав несколько раз в меня, что вызывало у них довольное урчание и смех. Я потом ещё видел эту гниду несколько раз: изображая уже римского патриция, он как-то раз нализался до свинячьего визга и пытался даже пуститься во все тяжкие. Служанку-Светочку завалить он тогда не смог: она отбилась и убежала, и тогда урод полез на меня.

Ну, вы знаете, все прошедшие зону остерегаются этих моментов, они всегда хорошо знают и понимают – на что они имеют право и что могут позволить другим. Я этому педику тогда дал по яйцам и тоже смотался, ублюдок был только один и не мог никого на меня натравить, так что эпизод спустился на тормозах. Но кроме него случились и другие…

Нет, вы знаете, когда такой педрила приводит с собой дружка и они начинают ублажать друг друга: то и хрен бы с ними. Но приставания к другим, не имеющим с ними ничего общего?! Но наглые наезды на посторонних, вынужденных по работе просто присутствовать, и совершенно не желающих связываться ни с ними, ни с кем бы то ни было?! Так что когда произошёл ещё один случай, я сильно напрягся: там разыгрывалось опять что-то средневековое, но уже не европейское, а арабское, и богатый шейх – всё тот же педрила – долго жрал тогда всяческие специально приготовленные для него блюда, запивая самыми дорогими и элитными из имевшихся напитками, но был он уже не один – нет! – с ним на дорогих коврах возлежала ещё парочка таких же ублюдков, а Блыдник суетился неподалёку, изображая радушного хозяина, на всё готового ради гостей. Так вот: когда они уже дошли до кондиции, но всё ещё были в состоянии что-то делать, именно тогда Блыдник и проявил себя впервые по-настоящему. Подозвав меня к себе, он приказал переодеться: вынутые откуда-то разноцветные шаровары, яркая рубаха и колпак – явная одежда шутов и скоморохов средневековья – должны были заменить обычную официантскую форму, а добавленное в довесок опахало – из каких-то искусственных тканей и перьев – требовалось для обдувания ветром разгорячённых вспотевших туш, и согласно замыслу хозяина я должен был заниматься этим, пока гостям не надоест.

Нет, вы можете себе представить такое: чтобы я – и работал вентилятором у наглых типов, возлежащих в истоме?! Я, собственно, и физически был на такое дело неспособен, не говоря уж о моральной стороне: я ведь вам рассказывал уже о своей хилости, помноженной на последствия травмы, так что когда мне вручили опахало и приказали обдувать жирные туши, я отказался. Правда-правда: просто взял и сказал – нет! Не буду я выполнять ваши дебильные фантазии, тем более просто так, за здорово живёшь, и в самом конце тяжёлого рабочего дня, когда я и так еле стою на ногах, а скоро и рабочий день уже заканчивается!

И тут началось: вы знаете, раньше меня – на работе – никто ни разу пальцем не ударил, не задел по-настоящему грубо и по-хамски, и всё это я впервые получил именно там и именно тогда.

Для начала Блыдник обложил меня: я уже не помню, какие трёх– и четырёхъярусные матерные конструкции он вываливал по моему адресу и адресу моих близких, я такого никогда даже и не слышал, но там звучало нечто. А потом он меня ударил: с размаху, в лицо, так что я чуть не упал, и под гогот и веселье начинавшей расходиться компании я даже заплакал. От неожиданности и по-настоящему чуть ли не впервые в жизни.

Потом я убежал домой: ждать чего-то дополнительного от ублюдков я, естественно, не собирался, но меня никто и не задерживал. У них продолжались всё те же мерзости: тупое обжиралово и извращённые игрища, какие-то девицы, специально приглашённые по такому случаю, уже добирались к ним. Увольняться я тогда не стал: где бы я – с моими недостатками – нашёл ещё такую работу, с солидными чаевыми и не самым утомительным графиком. И только о личной безопасности стоило позаботиться отдельно.

Так что именно тогда я прикупил себе волыну: не какую-нибудь простую пукалку типа «макарова» – нет! – я сразу решил найти что-то приличное, чтобы не подвело оно в решающий момент и меня самого бы не замочили.

Где и как я нашёл себе «ТТ»: я уж скромно умолчу. Не стоит выбалтывать все подробности, тем более что в моих показаниях уже есть официальная версия. Захотите ознакомиться – почитаете потом. Инструмент и две запасные обоймы к нему стоили немало – на них я ухлопал двухмесячную зарплату, но дело стоило того. Я, собственно, всегда хотел купить что-то подобное, я уже, кажется, рассказывал о своём интересе к оружию и был очень доволен. Хотя по-настоящему мочить никого и не собирался: я ведь думал, что достаточно одного только вида, нескольких слов, и вопрос будет снят. И то, что дело вышло по-другому: не моя вина.

А суровые будни тем временем продолжались: после той истории, всеми участниками как бы замятой и позабытой, случилась ещё одна. Но там уже я не был таким пострадавшим, я наоборот, можно сказать, кое-что тогда получил и приобрёл. Пострадавшей же оказалась – если так можно выразиться – ещё одна коллега, вторая моя напарница: Марина.

Просто однажды – когда особым гостям Блыдника надоело пустое безделье, у них случился пошлый разговор, где постепенно они добрались до обсуждения моего мужского достоинства. Правда-правда, они ещё и не о таком постоянно там трепались, но в тот раз Блыдник выставил меня чуть ли не как быка-производителя, после чего гости захотели в его правоте убедиться.

А что я? Я – ничего, если они не приставали со своими голубыми замашками, то я вполне мог в таких вопросах дать ответ. И поскольку кроме меня в тот вечер гостям прислуживала ещё Марина, то они вместе и решили проверить: а как у меня с нею получится.

Про ту самую Марину я не могу сказать ничего особенно плохого, но и хорошее тоже как-то не вспоминается. Обычная серая мышь, которая пристроилась временно там, а могла запросто уйти в любой момент в другое место. В-общем, особых симпатий у нас друг к другу не возникало, но и отвращения тоже. Когда же ей посулили денег, а потом напоили, то она согласилась принять участие в этом эксперименте. Ну, меня особо уговаривать не пришлось…

Так что когда я – при стечении избранной публики – продемонстрировал свои желания и умения в узкой особой области, то присутствующие оказались вполне довольны. Правда-правда, и Марина тоже, явно не ожидавшая от меня такой прыти и напора, не говоря уж про Блыдника, выигравшего спор. Он ведь, кажется, даже заключил пари на то, сколько раз я смогу сделать своё дело, и я его явно не подвёл. Ну и совершенно понятно, что после той истории сложились особые отношения ещё и с Мариной, моей коллегой и товарищем по несчастью.

Хотя никакого продолжения и развития это всё и не имело: она гуляла с разными парнями, рассказывать которым о том эксперименте не считала правильным – ну кто бы потом стал с нею считаться? Но и я тоже навязываться не стал: совсем не красавицей она была, и по большому счёту даже не в моём вкусе, так, мелкая тощая серая мышь с жиденькими волосиками и сиськами размером с лесной орех, так что та история тоже быстро заглохла. А потом случилось уже то, из-за чего я в итоге и попал сюда, закрыв себе дорогу к хоть какому-то приличному будущему.