Лучше быть святым - Абдуллаев Чингиз Акифович. Страница 12

К тому времени группа «О», извещенная заранее, уже два дня находилась на конспиративной квартире. 18 августа утром раздался звонок. Трубку снял сам Меджидов.

– Мы начинаем, – послышалось в трубке, – ваша задача нейтрализовать объект № 1 как можно быстрее. Имя в конверте, – и трубку повесили.

Меджидов достал из кармана пиджака небольшой конверт и вскрыл его. Там была только одна фамилия – Ельцин. Он повернулся к своим сотрудникам. За столом сидели шесть офицеров, шесть коммунистов, лучшие профессионалы, собранные в его группу со всего Советского Союза. Предстояло принимать решение.

– Они приказали выходить на место и «нейтрализовать» объект, – тихо выговорил Меджидов.

– Мы едем немедленно, – встал нетерпеливый Теймураз.

– Сядь, – так же тихо сказал Меджидов, – объект Борис Ельцин, Президент Российской Федерации.

– Мы должны его ликвидировать? – прямо спросил Билюнас.

– Видимо, да, как получится.

– Он законно избранный Президент, – почему-то сказал Павел Коршунов, посмотрев в окно.

– Ценное замечание, – сердито произнес Меджидов, – «Альфа» сегодня ночью выезжает в Архангельское. Ельцин прибывает в Москву вечером, из Казахстана.

– Пусть «Альфа» и берет его прямо в аэропорту, – предложил Подшивалов.

– Не получится, – покачал головой Меджидов, – им никак нельзя. Будет шум, стрельба, много крови. Мы с Олегом Митрофановичем уже прокручивали ситуацию. И пришли к выводу, что «Октава», в случае получения такого приказа, подходит лучше всех. «Альфа» – это слон в посудной лавке. Когда берут дворцы или освобождают заложников, она необходима. А когда нужно кого-то тихо убрать, она никак не подходит. Это можем сделать только мы. Незаметно, тихо, без лишнего шума и силовых действий. Лена может передать ему лично в руки письмо, пропитанное ядом. Полковник Подшивалов может при личной встрече распылить наркотик перед своим уходом. Павел может убрать его в кабинете. Мы же знаем, где он сидит в «Белом доме». Можно даже незаметно войти в его кабинет и оставить нашу «колючку». Кроме него, никто в кресло Президента не садится. Мы проверяли. Но нужно ли это делать, вот в чем вопрос. Я не уверен.

«Колючкой» они называли специальную иглу с введенным наркотиком, парализующим работу мышц. Смерть наступала обычно через день-два, и все выглядело как обычный сердечный приступ.

– Я тоже, – уверенно сказал Билюнас.

– И я, – тихо подал голос Коршунов.

– Что будем делать? – впервые в жизни немного растерялся Меджидов.

– Товарищ генерал, – впервые официально обратился к нему Теймураз, – мы вообще не имеем никакого права голоса. Здесь сидят трое граждан России, пусть они решают сами. Я ведь не прошу их убирать нашего мерзавца Гамсахурдиа в Грузии. Пусть они скажут все сами.

Подшивалов молчал, глядя на свои руки.

Коршунов не сказал более ни слова, только пожал плечами.

Вдруг закричала Лена:

– Вы все сошли с ума! Что вы здесь обсуждаете? Да разве можно на такое пойти? Нас ведь все проклянут. Разве такое может быть?

Она пришла в группу в восемьдесят восьмом, после начала горбачевской перестройки, и еще верила в какие-то идеалы добра и порядочности. Суслова не знала, что те же самые офицеры, ее товарищи, в период правления Андропова убирали людей и внутри страны, в том числе из высшего советского руководства, выдавая это за самоубийство. Но тогда в стране была другая ситуация.

– Хватит обсуждать, – приказал Меджидов, – приказ есть приказ. Мы все военные офицеры, кстати, дававшие присягу. Кто не хочет, пусть уходит.

– Кямал Алиевич, – подал голос Ковальчук, – мне кажется, что нашей группе не следует поручать это задание. Мы не сможем его квалифицированно выполнить. Вы же можете позвонить и объяснить. Ситуация – нештатная. Минус один.

Это означало, что группа не готова к выполнению задачи. Такое случилось впервые. Все понимали, как трудно будет сделать такой шаг Меджидову, и все молчали. После этого их вполне могли расформировать.

– Значит, минус один, – тяжело проговорил Меджидов.

Через два часа Меджидов, нарушая все законы конспирации, позвонил по одному из телефонов. Заместитель Председателя КГБ выслушал его молча, не сказав ни слова. Просто повесил трубку.

В этот момент группа «Альфа» уже выехала в Архангельское, к даче Президента РСФСР. Группа «Бета» Московского управления КГБ готовилась выехать в центр города. И Председатель КГБ СССР вдруг с огромным удивлением узнал, что группа «О» не совсем готова выполнить данный ей приказ. Это был шок, от которого Крючков не оправится никогда. Самая элитарная группа, любимое детище его бывшего шефа – Юрия Андропова – оказалась ненадежной в такой момент. В пять утра другая группа, «Альфа», получит личный приказ Председателя КГБ СССР снять наблюдение. Группа «Бета», уже сосредоточенная в «доме им. Ф. Дзержинского», так и не выйдет на задание.

Последняя попытка будет сделана на следующий день, когда отборное подразделение снайперов займет свои позиции на крыше гостиницы «Мир», расположенной напротив «Белого дома». Но пустить их в дело уже никто не решится. Спустя три года Президент России напишет: «спецподразделение КГБ СССР „Альфа“ отказалось идти на штурм „Белого дома“.» На самом деле «Альфа» такого приказа не получала. А получив в августе 1991 года, выполнила бы безусловно.

Меджидов спал тем обычным сном, который отличает профессиональных разведчиков. Он слышал любой шум, услышал и почти неслышный скрип открываемой двери. Услышал и проснулся. Дверь приоткрылась еще больше, и в комнату вошел чужой. Он сразу понял, что это чужой, по тому, как тот осмотрелся. Затем решительно шагнул к его кровати. В руках у него был носовой платок. Меджидов понял, что убивать его будут бесшумно, с учетом последних достижений медицины, имитируя сердечный приступ.

«На что они рассчитывают, действуя так нагло?» – в который раз подумал Меджидов, стараясь не выдавать своего волнения. Вошедший был уже близко, когда Меджидов, резко подняв ногу, вдруг нанес болезненный удар в пах. Пришелец согнулся от боли, но не закричал. Меджидов вскочил и двумя руками нанес еще один удар, по затылку, скривившемуся от боли убийце. Тот упал и как-то неловко дернулся.

Меджидов напряженно застыл, опасаясь подвоха, но вошедший лежал, очень сильно подогнув колени. Подойдя к выключателю, Меджидов решил было включить свет, затем передумал, вспомнив о камерах. Он снова подошел ближе. Убийца упал на свой собственный носовой платок, уткнувшись в него носом. Концентрация яда была столь высока, что он умер мгновенно.

Дверь была еще приоткрыта, и решение принимать нужно было как можно быстрее. Очень быстро. Меджидов подошел к двери, посмотрел по сторонам в коридор, затем осторожно прикрыл ее, вернулся на свое место и, наклонившись, обыскал труп неизвестного. В карманах он нашел удостоверение на имя майора ФСК Макарова. Оружия у офицера не было, но была целая связка ключей и небольшая записная книжка. Ключи Меджидов трогать не стал, а книжку положил в свой карман. Затем, резко выпрямившись, поднял стул и внезапно бросил его в окно. Раздалось завывание охранной сигнализации, послышались окрики охраны. Он сидел на кровати и ждал.

Глава 5

Олег Ковальчук добрался под утро до места встречи без особых происшествий. Его встречала Лена, сделавшая, как и полагалось, несколько контрольных кругов. Теперь, сидя на конспиративной квартире и получив всю имеющуюся информацию, он неторопливо пил чай, пытаясь построить из разрозненных данных логическое уравнение. Остальные трое членов группы сидели рядом с ним, поочередно рассказывая о своих предположениях или наблюдениях.

– Значит, Меджидов вышел на вас лично, – неторопливо рассуждал Ковальчук, – произошло нечто исключительное, смерть Коршунова. Нужно быстрее установить, что произошло с полковником Билюнасом.

– Мы не смогли узнать, – ответил Подшивалов, – телефон не отвечает. Но думаю, нужно быть готовыми к самому худшему.