Лучше быть святым - Абдуллаев Чингиз Акифович. Страница 14

– Теперь правду, только правду.

– Сначала я напишу сообщение для моих людей. Иначе вы снова сделаете какую-нибудь ошибку, – достаточно спокойно ответил Меджидов, проходя к столу. – Вот, – он написал несколько слов, – передадите это в случае их звонка в Центр.

– Сначала вы мне расскажите обо всем сами, – очень нервно процедил Вадим Георгиевич.

– Вчера ночью вы меня не послушались. Теперь вы сами видите, чем это кончилось. Вадим Георгиевич, я такой же профессионал, как и вы. И все отлично понимаю. Возьмите сообщение. Оно не против вас, уверяю. И здесь нет никакого подтекста. Просто его обязательно должны зачитать. Иначе последствия будут еще более ужасными.

– Куда уж более, – вырвалось у генерала, – два трупа за два дня. Хуже некуда.

Он поднял трубку:

– Кого-нибудь пришлите ко мне.

Через несколько секунд в комнату вошел офицер в форме капитана. Вадим Георгиевич протянул ему листок.

– Сам сиди на телефоне и передай это сообщение.

Когда за вышедшим офицером закрылась дверь, Вадим Георгиевич сел за стол.

– Теперь, генерал Меджидов, давайте поговорим без дураков. Вы передали шифрованное сообщение Подшивалову и Сулакаури.

– Верно. А что мне оставалось делать?

– Сказать правду. Мы бы их смогли защитить.

– Я представляю. Вы уже защитили Славу Корина. Я уже сумел убедиться в вашей абсолютной надежности.

Вадим Георгиевич покраснел. Крыть было нечем.

– Значит, вы предвидели это с самого начала? – спросил он.

– Просто просчитал некоторые варианты. Ситуация была очень сложная. Кто-то убивает Коршунова, взорвав его автомобиль. Кстати, очень профессионально взорвав. Потом убирают Билюнаса. Причем очень необычным способом. Уверяю вас, он ни за что бы сам не выбросился, не такой был человек. Затем неудачное покушение на меня. Я решил на всякий случай подстраховаться. Костенко и Корин были моими офицерами в группе сопровождения. Правда, они действительно не имели никакого отношения к группе «О». Гибель Корина подтвердила то, что я мог предположить и без этой нелепой смерти. Убийцу нужно искать где-то на стороне. Все сотрудники группы знают друг друга в лицо, и все отлично помнили, что такого офицера, как Вячеслав Корин, у нас не было. Но этого не знали те, кто сумел получить информацию из закрытого Центра ФСК.

Полковник Игорь Подшивалов и подполковник Теймураз Сулакаури действительно получили мои шифрованные сообщения и теперь, соответственно, выполняют мои задания. Убийство Корина подтвердило и еще одну печальную истину. Вся информация будущему убийце шла из этого Центра или из вашего центрального аппарата, это как вам больше нравится. Думаю, у погибшего майора Макарова были в Центре сообщники, поэтому идеальным был вариант полной замены всех сотрудников и их временной изоляции. Кроме того, группа «О» всегда действовала в одиночку. Это наш стиль, если хотите, и наше привычное состояние. Думаю, уже сегодня вся группа, собранная в Москве, приступила к выполнению поставленных задач.

– Вы не хотите сообщить нам имена оставшихся членов вашей группы?

– Конечно, не сообщу. Это мой резерв, если хотите. Козырные «шестерка» и «семерка». Туз бьет любую карту, но козырная шестерка бьет туза. Мы уже говорили об этом. И потом, какие гарантии вы мне можете дать после сегодняшнего происшествия? Кто-то бешено пытается нас убить, прикладывая для этого все силы. Если хотите, скажу комплимент: вы единственный человек, которого я не подозреваю.

– От этого мне не легче, – как-то безнадежно махнул рукой Вадим Георгиевич.

– Правда, как вы говорите, «без дураков». Дело в том, что за убийство Корина вам и так достанется. А за смерть Макарова и его неудачное покушение могут просто отдать под трибунал и разжаловать до рядового.

Вадим Георгиевич предпочел не отвечать. Лицо у него покрылось красными пятнами.

– И наконец, – продолжал Меджидов, – я вас лично помню по работе в ГДР. Вы меня тогда даже не знали, но я был иногда совсем близко, рядом с вами. Помните дело Штрайха? Тогда вам срочно нужно было разыскать двойного агента. Кажется, его фамилия была Кульман. И его вам вдруг привезли прямо в штази. Тогда все были очень довольны, что ему не удалось бежать. На самом деле его перехватили уже в Западной Германии наши сотрудники. Так что вы до сих пор наш должник.

– Я, кстати, это всегда подозревал, – кивнул, вдруг улыбнувшись, Вадим Георгиевич, – слишком уж кстати объявился тогда Кульман. Мне казалось это почти чудом, а чудес в нашем деле, как известно, не бывает. Так что вы хотите рассказать Директору ФСК?

– Не здесь, – покачал головой Меджидов, – только не здесь. Иначе кто-нибудь может не удержаться от соблазна убрать нас в дороге. Вызовите охрану, надежную охрану из ваших людей, и постарайтесь доставить меня живым на Лубянку. Уверяю вас, что вам будет крайне интересно присутствовать при нашем разговоре.

– Это так серьезно, может быть, мы попросим Директора приехать сюда?

– Не думаю, что это лучше. Как оказалось, ваш Центр – слишком ненадежное место. Давайте лучше поедем к нему сами.

– У вас нет оружия? – сказал вдруг Вадим Георгиевич.

– Вы же знаете, что нет.

Генерал достал из внутреннего кармана пиджака оружие.

– Возьмите. Это мой личный «браунинг».

– Нет.

– Возьмите на всякий случай.

Меджидов протянул руку.

– Вы мне так быстро поверили?

– Ни черта я вам не верю, – грубо ответил генерал, – но если бы кто-нибудь еще вчера сказал мне, что такое может случиться в нашем Центре, я бы рассмеялся ему в лицо. Иметь предателя в собственном ведомстве: Ведь это наверняка он передал сообщение о приезде Корина, хотя я не знаю, как ему удалось об этом узнать.

– А вы уверены, что нас больше не подслушивают?

Вадим Георгиевич помолчал. Потом вдруг сказал:

– Видимо, сколько бы ты ни работал, всегда можешь открыть нечто новое. Я думал, в моей работе мне ясно абсолютно все. Но, кажется, я ошибался.

Спустя еще один час в сопровождении шести сотрудников охраны они мчались в центр города, на Лубянку. Директор принял их сразу, без доклада. Они просто вошли к нему, оба генерала. Меджидова перед этим проверили, и он, не дожидаясь сигнала Директора, сдал «браунинг». Охрана осталась дежурить в приемной.

– Доброе утро, – протянул Меджидову руку сравнительно молодой Директор ФСК.

– Здравствуйте, – кивнул он Вадиму Георгиевичу, усаживаясь за стол.

– У вас, кажется, есть комната отдыха, – очень невежливо вдруг сказал Меджидов, поглядев в левый от стола угол.

– Есть, – удивился Директор.

– Давайте пройдем туда и поговорим там.

– Вы с ума сошли, – разозлился Директор, – думаете, у меня в кабинете вас могут подслушать? Здесь специальные скэллеры гасят любую волну. Это здание полностью защищено от прослушивания. Тем более мой кабинет.

– Только не от действия прямого направленного луча, – возразил Меджидов, – я хорошо разбираюсь в последних достижениях техники. Нас могут подслушивать люди, находящиеся внутри этого здания.

– По-моему, вы больны примитивной «шпиономанией».

– Товарищ генерал, – официально обратился к Директору Меджидов, – я вынужден вам сказать, что по указанию Юрия Андропова, ставшего секретарем ЦК КПСС, мы лично прослушивали телефоны Председателя КГБ СССР, его преемника. Почему вы считаете, что вас не могут прослушивать другие подобные группы, созданные по инициативе высшего руководства России?

В этот момент раздался телефонный звонок. Директор повернулся к стоявшему слева от него столику и поднял трубку желтовато-белого телефона, на котором был выпуклый герб России.

– Слушаю вас, – немного напряженно сказал он, – да, Александр Васильевич. Я просил проверить все линии. Понимаю. Но как это могло произойти? Понимаю. Спасибо за помощь. – Он положил трубку. Помолчал немного.

– Звонил Старовойтов [3] , – обратился он к Вадиму Георгиевичу, – говорит, что комната связи, где сидели наши техники, и несколько других комнат прослушивались из кабинета Макарова. Там, оказывается, был дублирующий пульт. Вы что, ничего не знали об этом?