Лучше быть святым - Абдуллаев Чингиз Акифович. Страница 13

– Да, это правильно. Убирают членов нашей группы. Начался процесс, о котором нас предупреждал Меджидов. Весь вопрос, за что убирают. Какой информацией мы обладаем или должны, по мнению нападающих на нас, обладать, чтобы быть так потенциально опасными. Вы проверяли гостиницу «Украина»? Генерал Меджидов всегда останавливался там.

– Он проживал в гостинице до вчерашнего вечера. Вернее, номер был оплачен по вчерашнее число, – поправился Подшивалов, – в самой гостинице мы не появлялись. Это может быть слишком опасно.

– Прежде всего необходимо установить контакт с самим Меджидовым. Этим займемся уже сегодня утром. Давайте еще раз вспомним вашу беседу, Теймураз. Он позвонил вам лично, чего не должен был делать ни при каких условиях. Уже это было сигналом опасности. Потом он сказал, что в Москве «пасмурно». Вы правильно расшифровали, что это органы контрразведки. Но почему он использовал и другие, не оговоренные заранее слова-символы? Неужели он так опасается и органов ФСК? Или операцию по нашему уничтожению начала сама контрразведка? Тогда для чего и во имя чего? Но раз он все-таки позвонил, значит, и задержавшая его ФСК пытается найти выход из положения, осторожно проверяет его связи. Меджидов не вызвал ни меня, ни Лену, не хотел подставлять нас под удар, оставляя до поры не известными никому. Игру в данном случае нужно вести очень осторожно, не пытаясь выглядеть умнее экспертов ФСК. Там много профессионалов экстра-класса. К сегодняшнему дню они должны были уже расшифровать запись беседы Меджидова с Сулакаури. Вернее, понять смысл их разговора. Теперь телефоны, которые вам дал Меджидов. Вы прогоняли их через наш компьютер?

На квартире был установлен мощный компьютер, которым пользовались все члены группы «О». Вообще их жилище было полностью подготовлено для автономного функционирования в течение нескольких лет, располагая необходимой техникой и оборудованием.

– Я смотрел, – подал голос Теймураз, – эти телефоны принадлежали бывшему Центру КГБ СССР, расположенному в районе Чертаново. Может, нам прорваться в этот Центр и вытащить оттуда Меджидова? – пошутил Сулакаури.

– Будем считать, что ты рассказал нам новый анекдот, – сухо заметил Подшивалов, старший по званию, – а потом, без Коршунова и Билюнаса активные действия вести вообще невозможно.

– Центр охраняется достаточно хорошо, – словно раздумывая, сказал Ковальчук, – там всегда одновременно находится более пятидесяти человек. Силами нашей группы штурмовать Центр невозможно. Кроме того, я не уверен, что наш «штурм» обойдется без лишнего шума, а стрелять в своих будет достаточно сложно. Хотя бы потому, что после этого нас просто объявят врагами и будут преследовать, как бешеных собак.

– Я пошутил, – возразил Сулакаури.

– А я люблю рассматривать в качестве источников наших гипотез даже шутки, – не улыбнувшись, ответил Ковальчук, – вы правы только в одном: достать мы его должны. Но, конечно, не пытаясь появляться в районе Чертаново. Кроме всего прочего, вообще во время операции ковбойская стрельба, как в американских вестернах, нам противопоказана. Мы пока не имеем информации, кто против нас и почему. Значит, надо исходить из того, что любой потенциальный агент, вступающий с нами в контакт, может оказаться врагом. И, соответственно, в расчете на это строить свои планы.

Спустя два часа Ковальчук и Сулакаури уже устанавливали небольшой портативный магнитофон в телефоне-автомате довольно далеко от их конспиративной квартиры. Набрав номер, они попросили Меджидова, предварительно включив магнитофон. Таким образом, все, что происходило в комнате, они могли слышать. Дежурный очень удивился, услышав голос в трубке, просивший позвать к телефону Меджидова. Услышав эту фамилию, дежурный начал кричать:

– Где вы находитесь? Почему не отвечаете? Кто это говорит?

По прогнозу Ковальчука, дежурный должен был спокойно тянуть время, а не кричать на них после первых же слов. Они быстро отключились, благо микрофон можно было отключить дистанционным пультом. Оба офицера, достав магнитофон, быстро пошли на соседнюю улицу.

В Центре ФСК не могло быть непрофессионалов, напряженно размышлял Ковальчук. Действия дежурного офицера были не просто непрофессиональными, они были на грани эмоционального срыва, что могло привести к нарушению контакта. Значит, либо это новая игра, либо произошло нечто ужасное. На таком уровне дежурный просто не мог так недопустимо небрежно работать. Ковальчук принял решение попробовать еще раз.

– Боюсь, что придется повторить наш звонок уже по другому телефону, – сказал он Теймуразу, – нужно убедиться, что там нас правильно поняли. Он должен был выигрывать время, чтобы сюда успела подъехать их группа. А вместо этого он начал кричать.

– Может, новая игра, – тоже предположил Сулакаури, – или какой-нибудь трюк с целью выбить нас из равновесия.

– Не похоже. Во всяком случае, мы могли просто повесить трубку и более не звонить. Тут что-то не так.

Они прошли еще несколько кварталов и, установив свое оборудование, позвонили из другого автомата.

На этот раз трубку поднял другой офицер. Этот был более спокоен.

– Слушаю вас, – сказал он немного хриплым голосом.

– Попросите, пожалуйста, к телефону генерала Меджидова, – говорил уже известный ФСК Сулакаури.

– Кто это говорит?

– Его друг.

– Внимание. Передаем сообщение для полковника Подшивалова и подполковника Сулакаури, – дежурный все-таки немного волновался. – Прошу вас выслушать сообщение до конца и не вешать трубку. Мы действительно не пытаемся определить, где вы находитесь. На генерала Меджидова сегодня в Центре ФСК совершено уже второе покушение. Внимание группе «О». Убит полковник Билюнас. Вчера утром убит майор Корин. Внимание всей группе. Действовать по варианту номер семь. Повторяем: действовать по варианту номер семь.

– Ясно, – Сулакаури отключил микрофон и уже хотел было двинуться к автомату на противоположной стороне улицы, чтобы забрать оборудование, когда Ковальчук мягко придержал его.

– Не стоит этого делать. Они вполне могли соврать, высылая группу захвата. Быстро уходим.

– У нас осталось всего два таких микрофона, – немного недовольным голосом сказал Сулакаури, так и не пришедший в себя после ошеломляющего известия о смерти Паулиса Билюнаса.

– Они все-таки достали его, – вздохнул Сулакаури, уже когда они ехали в метро, – а кто такой этот майор Корин?

– Вы забыли, – Ковальчук привычно ко всем обращался только на «вы», – он и еще один офицер были в группе сопровождения Меджидова во время его поездок по стране. По-моему, они вместе летали и в Афганистан. Теперь я начинаю понимать, что произошло. После смерти Билюнаса и Коршунова Кямал Алиевич решил, предупредив тебя и Подшивалова, вывести из игры нас с Леночкой, прикрывая своими офицерами. У нас в компьютере должны быть их фамилии. Вчера, по логике вещей, должен был погибнуть я, или вы, или полковник Подшивалов.

– Жаль парня, я его совсем не помню, – горестно выдавил Сулакаури, – как его фамилия? Корин?

– Вячеслав Корин, я его хорошо помню. Он был самый молодой.

Ковальчук и Сулакаури одновременно встали, уступая места вошедшим в вагон двум молодым девушкам. Не привыкшие к такому обращению девушки сильно смутились и, усевшись на скамью, стали громко перешептываться, бросая озорные взгляды на обоих офицеров.

– Вариант номер семь, – тихо пробормотал Ковальчук, – будем считать, что мы его уже начали. Ситуация почти критическая.

Высоко, в двадцати метрах над ними, по асфальту в это время шли три автомобиля с вооруженными оперативниками ФСК. Они везли Меджидова в штаб-квартиру ФСК, на Лубянку.

Ночью, после того как завыли сирены, к нему в комнату ворвалось сразу восемь человек. Все возбужденно кричали, обнаруживая неразбериху и растерянность даже здесь, в Центре ФСК. Тело нападавшего узнавали, осматривали, снова переворачивали, осматривали, узнавали... Конец этому почти восточному базару положил приехавший Вадим Георгиевич. Он, видимо, еще даже не ложился этой ночью, так как приехал почти сразу, небритый и с опухшими красными глазами. Когда все сотрудники наконец удалились, Вадим Георгиевич взял осторожно Меджидова под локоть, вышел с ним в коридор и, показав на другую комнату в конце коридора, пошел первым. Когда они уже входили в эту, другую комнату, врачи выносили тело убитого, накрыв его белой простыней. Закрыв дверь, Вадим Георгиевич, даже не сев на стул, посмотрел в глаза Меджидову и коротко приказал: