Энциклопедия философских наук. Часть первая. Логика - Гегель Георг Вильгельм Фридрих. Страница 39

и могут иметь относительно большое значение, но лишь для

определенного времени и для известных кругов, то он может оказаться правым

и находить в таком случае много такого, что не согласуется со

всеобщими правильными определениями; у кого не хватит ума, чтобы

заметить вокруг себя много такого, что на деле не таково, каким

оно должно быть?

Но эта мудрость неправа, воображая, что, занимаясь такими

предметами и их долженствованием, она находится в области интересов

философской науки. Последняя занимается лишь идеей, которая не

столь бессильна, чтобы только долженствовать, а не действительно

быть, — занимается, следовательно, такой действительностью, в которой

эти предметы, учреждения, состояния и т. д. образуют лишь

поверхностную, внешнюю сторону.

§7.

Так как размышление прежде всего содержит в себе вообще

принцип (мы употребляем здесь это слово также и в смысле начала)

философии и снова расцвело в своей самостоятельности в новое время

(после лютеровской реформации), причем с самого начала не

остановилось, как некогда первые философские попытки греков, на

отвлеченностях, а набросилось вместе с тем на кажущийся

неизмеримым материал мира явлений, то философией стали называть всякое

знание, предметом которого является познание устойчивой меры

и всеобщего в море эмпирических единичностей, изучение

необходимости, закона в кажущемся беспорядке бесконечного множества

случайностей, следовательно, знание, которое черпает, вместе с тем,

свое содержание в собственном созерцании и восприятии внешнего и

внутреннего, в предлежащей природе, равно как и в предлежащем

духе, или в человеческом сердце.

Примечание. Принцип опыта содержит в себе бесконечно

важное положение, что для принятия и признания какого–нибудь

содержания требуется, чтобы человек сам участвовал в этом, или, говоря

более определенно, требуется, чтобы он находил такое содержание

согласующимся и соединенным с его собственной уверенностью

в себе; он должен сам принимать и признавать содержание опыта, либо

только своими внешними чувствами, либо также и своим

глубочайшим духом, своим существенным самосознанием.

Этот принцип представляет собою то же самое, что в настоящее

время получило название веры, непосредственного знания, внешнего

и, в особенности, собственного внутреннего откровения.

Те науки, которые таким образом благодаря их исходному

пункту получили название философии, мы называем эмпирическими

науками. Но существенной их целью и существенным их результатом

являются законы, всеобщие положения, теория, мысли о

существующем. Так, например, Ньютон свою физику назвал философией

природы, а Гуго Гроций, на основании сопоставления поведения

народов в отношении друг друга и с помощью обычного рассуждения,

создал теорию, которая получила название философии международного

государственного права. — У англичан название философии еще и по

настоящее время сохранило этот смысл, и Ньютона продолжают там

прославлять как великого философа. Даже в прейскурантах

изготовителей инструментов, те из инструментов, которые не вносятся

в особую рубрику магнетических или электрических аппаратов,

термометры, барометры и т. д. называются философскими

инструментами. Мы должны, конечно, заметить по этому поводу, что не

соединение дерева, железа и т. д., а единственно лишь мышление должно

называться инструментом философии *). В особенности называют

также философией политическую экономию — науку, обязанную

своим возникновением новому времени. Мы обыкновенно ее называем

наукой о рациональном государственном хозяйстве **).

§ 8.

Как ни удовлетворительно это познание в своей области, все же

оказывается, во–первых, что существует еще другой круг предметов,

которые не входят в его область, — свобода, дух, бог. Их нельзя найти на

почве этого познания не потому, что они не принадлежат области опыта;

они, правда, не испытываются чувственно, но все, что вообще находится

в сознании, — это даже тавтологическое положение — испытывается;

этих предметов нельзя найти в области опытного познания, потому

что эти предметы по своему содержанию сразу выступают как

бесконечные.

*j Издаваемый Томсоном журнал также носит название: «Анналы

философии или химии, минералогии, механики, естественной истории, сельского

хозяйства и искусств». Из этого перечисления читатель может сам составить себе

представление, какие предметы называются здесь философскими. — Среди

объявлений о вновь вышедших книгах я недавно наткнулся в одной английской

газете на следующее заглавие: «The Art of Preserving the Hair, on Philosophical

Principles, nearly printed in post. 8, price 7 sh.». Под философскими принципами

сохранения волос разумелись, вероятно, химические, физиологические и т. п.

принципы.

**) Английские государственные люди даже в публичных речах часто

употребляют выражение: философские начала для обозначения всеобщих политико-

экономических принципов. В заседании парламента 1825 года 2 февраля в дебатах

об ответном адресе на тронную речь Брум выразился следующим образом:

«Достойные государственного человека и философские начала свободной торговли, —

ибо нет сомнения, что эти начала философские, — с принятием которых его

величество поздравлял парламент» и пр. — Но не один этот член оппозиции говорил

таким образом. На ежегодном банкете, устроенном в том же месяце обществом

морской торговли под председательством первого министра, графа Ливерпуля,

рядом с которым сидели государственный секретарь Каннинг и генерал–казначей

армии сэр Чарльз Лонг, отвечая на тост за его здоровье, государственный

секретарь Каннинг сказал: «Недавно начался новый период, когда министры могут

прилагать к управлению этой страной мудрые правила глубокой философии». Как бы

ни отличалась английская философия от немецкой, но когда в других местах это

слово употребляется, как насмешливое прозвище или как нечто ругательное, все

же отрадно видеть, что ему еще воздается дань увежения государственными

людьми Англии.

Примечание. Есть старое положение, которое ошибочно

приписывается Аристотелю в том смысле, будто оно выражает точку зрения

его философии. Это положение гласит: nihil est in intellectu, quod non

f uerit in sensu—нет ничего в мышлении, чего ре было бы прежде в чувстве,

в опыте. Если спекулятивная философия не хотела согласиться с этим,

то это должно быть признано недоразумением. Но она утверждала

также и обратное положение: nihil est in sensu, quod non fuerit in

intellectu, в том совершенно общем смысле, что ???? и, в более глубоком

определении, дух есть причина мира, и далее (см. § 2), что правовое,

нравственное, религиозное чувство есть чувство и, следовательно,

опытное переживание такого содержания, которое имеет свой корень

и свое пребывание только в мышлении.

§9.

Субъективный разум, во–вторых, требует, дальнейшего

удовлетворения относительно формы знания; эта форма есть необходимость

вообще (см. § 1). Однако, с одной стороны, в опытном познании

содержащееся в нем всеобщее, род и т. п., носит характер чего–то

самого по себе неопределенного, самого по себе не связанного с

особенным, а, напротив, всеобщее и особенное внешни и случайны по

отношению друг к другу, равно как и связанные друг с другом

особенные предметы, взятые сами по себе, выступают также как внешние

друг другу и случайные. С другой стороны, это познание всегда

начинается с непосредственности, преднайденного, предпосылок. В обоих