Подъем и падение Запада - Уткин Анатолий Иванович. Страница 32

Фирма «Кох и Кинцле» спроектировала целую плеяду танков, восемь типов тяжелых артиллерийских орудий, гаубицы, автоматы. Критически осмысливая свой опыт, немецкие генералы и инженеры обратились к танкам. Вчерашние противники с большой неохотой расставались с тысячами танков старых моделей, а немцы меняли одну экспериментальную модель за другой, внося в них последние технические усовершенствования. В начале 20-х годов в Швеции работал главный кайзеровский конструктор танков — Йозеф Волмер. В 1921 г. были созданы десять новых образцов. Капитан Хайнц Гудериан — теоретик и создатель танковых войск новой Германии — приложил силы к тому, чтобы новое поколение танков было готово в 1926 г. На следующий год спроектированный Фердинандом Порше «тяжелый трактор фирмы «Даймлер-Бенца» был испытан неподалеку от Казани. В 1929 г. сорокалетний майор Гудериан прибыл в Швецию для показа своей новинки.

Главные базы испытания германского оружия сместились на восток. Советское правительство уже в 1921 г. тайно обсуждало с германскими представителями возможности военного сотрудничества. Две страны, являвшиеся жертвами Версальского мира, нашли общий язык. Немцы помогали созданию индустрии вооружений. Юнкере построил авиационный завод в Филях, в Туле были возведены цеха по производству стрелкового оружия. К 1926 г. немцы получили с этих заводов 200 самолетов (100 было оставлено Красной Армии), 400 тысяч ручных гранат.

В России Германия готовила военные кадры — в военно-воздушной школе в Липецке (1924 г.), школе химической войны близ Саратова (1927 г.), танковой школе под Казанью (1926 г.). В период 1925—1930 гг. и СССР находилось приблизительно 200 немецких военных специалистов, после 1930 г. — 300 человек. Здесь было 50—60 военных самолетов. В Липецке немцы проходили годичный курс навигации, шестимесячный курс искусства бомбовых атак, ведения боя в воздухе и пользования радиотехникой. Ко времени закрытия этой школы Германия получила 120 пилотов-истребителей, 300 человек технического персонала и 450 прочих специалистов. Создатель германских воздушно-десантных войск капитан Курт Штудент испытал в Липецке 800 компонентов авиатехники. Среди получивших высшую квалификацию пилотов были три будущих маршала авиации — Альберт Кессельринг, Ганс Штумпф и Хуго фон Шперле. С приходом к власти Гитлера сотрудничество резко сократилось.

На чертежных досках закрытых технических контор Германии уже лежали чертежи новых линейных кораблей, танков, пушек, истребителей и бомбардировщиков. Теперь дело было за испытательными полигонами и конвейерами. Фирма «Кох и Кинцле» вернулась на главные заводы Круппа в Эссене. Здесь в 1927 г. был открыт Департамент артиллерийских проектов — началось производство самоходных орудий, труб для запуска торпед, приборов для морских орудий, перископов. Впоследствии в одном из германских документов можно будет прочесть: «Из всех орудий, использованных в 1939—1941 гг., самые ценные были уже полностью созданы к 1933 г.». То же самое можно сказать о танках. Их конвейерное производство началось в 1928 г. Крупп ввел автоматические станки, позволявшие создавать ручную гранату за 12 минут (в Первую мировую войну требовалось 220 минут).

В 1930 г. абвер начал планомерную фотосъемку территории потенциальных противников при помощи «Юнкерса W-34», установившего к тому времени рекорд высоты полета.

Автохтоны у власти

Поражение в Первой мировой войне учило трезвой оценке, способствовало рациональному самосознанию. Россия убедилась, сколь несовершенен ее экономический и социальный механизм, прогнувшийся (в отличие от западного) перед германской мощью. Этого большевики не забыли.

Как практически во всех странах, решающих задачу насильственной модернизации, лидер российской модернизации вышел из самых низов общества. В отличие от Ленина, человека с западным образованием, проведшего половину жизни на Западе, Сталин жил на Западе всего около четырех месяцев в 1906—1907 гг. Сведения о внешнем мире у него, самоучки, были в основном умозрительными. Строго говоря, это был типичный автохтон, умственно и эмоционально сформировавшийся в России, в условиях жесткого подполья. Но этот очевидный недостаток, который не позволил бы Сталину, в годы господства прозападной элиты, даже приблизиться к вершине власти, оказался его величайшим внутриполитическим козырем в борьбе за власть.

В 1925 г. окончательно разрешается спор автохтона Сталина и интернационалиста Троцкого. Ныне понятно, что исход их борьбы не мог быть иным. 170 млн человек не могли быть принесены в жертву «социальному поджогу» Запада, на алтарь восстания европейских пролетариев. Поставив задачу собственного общественного устройства, построения социализма в одной стране, опираясь на русское национальное чувство, Сталин выиграл бой. Одним из факторов победы автохтона Сталина, вступившего в послеленинский период борьбы за власть с более космополитически воспитанными претендентами на российское лидерство, было то обстоятельство, что практически растаял воспитываемый веками контактов прозападный слой России. Из почти 5 млн европейски образованных русских, составлявших элиту страны в предреволюционный период, в России после революции, гражданской войны и исхода интеллигенции на Запад осталось едва ли несколько сотен тысяч, решительно оттесненных от рычагов власти. Символом нового направления развития России, потерпевшей поражение в романовской попытке слияния с Западом, стал перенос столицы из петровского Петрограда в допетровскую столицу — Москву. Кроме того, это означало также физическое удаление жизненных центров России от границы с Западом.

Если отбросить идейный флер, то фактически он поставил ту же задачу, что и Петр, — догнать Запад. Но в отличие от императора Петра он хотел это сделать изолированно от Запада, на основе мобилизации собственных ресурсов. Именно о подобном варианте пишет Т. фон Лауэ: «Ориентированные на Запад местные (незападные. — И.У.) лидеры, находившиеся под впечатлением западной мощи, прилагали к своим собственным народам насилие, которое характеризует экспансию самого Запада. Они пытались обратить своих подданных посредством насилия в организованно-мыслящих граждан, столь же дисциплинированных, лояльных и способных к сотрудничеству, как граждане в западных демократиях. Они хотели совершить, торопясь и по предначертанному плану, то, чего Запад достиг на протяжении столетий, создавший в невиданных условиях особую культуру... Рассматриваемый в этом свете коммунизм... был не более чем идеализированной версией западного (или «капиталистического») общества, закамуфлированного так, чтобы воодушевить униженных и оскорбленных».

Большевики, совершившие своего рода «контрреволюцию» (по отношению к западной революции), фактически стремились извлечь западную силу из незападных народов. Результат, по определению, не мог быть стопроцентно успешным. Произошло то, что и должно было произойти, — столкновение (под огромным политическим давлением) двух культур, западной и автохтонной.

Новые лидеры не были способы даже подойти к проблеме культурной несовместимости. Многие из них получили образование в местных сельских школах, а не в прозападных университетах. Их героями в русской истории были такие революционеры, как Н.Г. Чернышевский, и такие вожди допетровской Руси, как Иван Грозный, а не фигуры романовского периода. Почвенник Н.А. Некрасов, а не западник А.С. Пушкин, стал главным поэтом новой эпохи. Музыканты «Могучей кучки» возобладали в национальной музыке над менее «почвенными» музыкальными гениями, художники-передвижники — над отвлеченно-космополитическими талантами.

Сталин и его сподвижники могли считать себя кем угодно, но для истории они — не более чем культурные колонизаторы, пытающиеся создать «нового человека», способного соревноваться с западным человеком, т.е. обладающего такой же энергией, предприимчивостью, прогнозируемостью действий, плановостью построения своей жизни, методичностью освоения природы, целенаправленностью всех жизненных усилий. Именно это было жесточайшей коллективизацией и героической индустриализацией. Народы России заплатили за эти усилия колоссальную цену. Но крайне неразумно было бы высмеять все эти усилия и попытаться начать все с начала — с первозданного хаоса, джунглей предкапитализма. Неудачи имманентно заключались в методе. Используя насилие, социальные революционеры закрепляли в человеке, прежде всего, незападные черты: покорность, сугубую лояльность, глубинное неверие в себя. Поэтому в час испытаний даже 20-миллионная элитарная партия не смогла выделить из своих рядов вождей. Весь ряд: Ленин, Сталин, Хрущев, Брежнев, Горбачев, Ельцин — прекрасная иллюстрация отторжения средой лидера западного образца.