Подъем и падение Запада - Уткин Анатолий Иванович. Страница 34

Стремясь не нарушать пока букву Версаля, Гитлер не пошел сразу на превышение численности рейхсвера. Но он нашел другие формы массовой подготовки будущих солдат. Так, численность гитлерюгенда (включавшего в себя подростков от десяти до восемнадцати лет) увеличилась между 1932-м и 1936 гг. со ста тысяч до трех с половиной миллионов. Членство в гитлерюгенде, обеспечивавшем спортивную и военную подготовку, стало с 1936 г. обязательным. Молодое поколение немцев вливалось в отряды Национальной рабочей службы, созданной в 1934 г. и обязательной для всех, достигших восемнадцатилетнего возраста. Немецкий солдат 1939 г. был подготовлен именно здесь. Отсюда его умение обращаться с рацией, компасом, палаткой, лопаткой, гранатой и автоматом. Параллельно с рейхсвером в Германии повышали свою военную подготовку 250 тысяч членов воинских формирований Национал-социалистской партии (СА) и отряды охраны фюрера (СС).

К началу 1934 г. созданные военно-воздушные силы насчитывали сорок четыре подразделения, рассредоточенных тайно на сорока двух аэродромах по всей Германии. Эскадрилья бомбардировщиков в Фассбурге называлась «Ганзейская летняя школа», соединение истребителей в Деберице — «Рекламное объединение».

Глава абвера капитан флота Патциг заявил аудитории: «Разумеется, мы продолжаем свою деятельность». В 1934 г. началась аэрофотосъемка территории СССР, прежде всего морских подступов к Ленинграду, районов Пскова и Минска. Одновременно высотные самолеты фотографировали фортификации Чехословакии и Франции.

Для координации разворачивавшихся усилий было создано Центральное бюро германского перевооружения. Нацистская пропаганда называла колоссальными 5-миллиардные расходы на общественные работы, но тайно на нужды перевооружения был выделен 21 миллиард марок. Промышленникам, производившим вооружение, платили особыми финансовыми поручительствами, так называемыми чеками Мефо. Центральный банк принимал эти поручительства, производители получали деньги, не отраженные ни в одной строке бюджета. Между 1934-м и 1937 гг. чеки Мефо составили 12 миллиардов марок — до 40 процентов военных расходов в критический период создания гитлеровской военной машины.

Фирменным оружием рейха стали танки. Крупп произвел первые сто танков к марту 1934 г. В следующем года произведено 650 танков. К Круппу возвращались его специалисты из Швеции и СССР. Из Берлина привезли чертежи новых машин, и крупповский конвейер в Краве был полностью модернизирован. К октябрю 1935 г. созданы три первые танковые дивизии.

По западным оценкам, лучшей разведслужбой, наблюдавшей за Германией, являлась французская. Британская разведка была довольно малочисленна. Чехословацкая военная разведка состояла всего из двадцати человек. Американцы полагались лишь на дипломатическую службу. Все эти разведки периодически достигали частных успехов, но в целом ни одна из них не сумела убедить при помощи документальных данных правительство своей страны в том, что главная угроза миру исходит от Германии.

Немцы после 1932 г. перестали публиковать списки офицеров действительной военной службы. Берлин зачислял на воинскую службу гораздо больше воинских офицеров, чем «разрешенные» четыре тысячи полевых командиров и полторы тысячи офицеров флота. Британская разведка не сумела подтвердить свои подозрения. Французы («второе бюро») конкретных выводов не сделала.

Был ли Запад слеп, если был, то почему? Дело, скорее всего, в том, что часть политиков и военных соседних стран считали, что в Версале союзники пошли слишком далеко, обвинив одну лишь Германию в развязывании Первой мировой войны. Послабления в контроле как бы компенсировали эту несправедливость.

В конечном счете, полагали многие на Западе, нельзя отрицать право Германии на самооборону и равенство в международном статусе. Этим объяснялось почти благосклонное отношение к перевооружению, к вводу войск в Рейнскую область и в Данциг. Многие западные бизнесмены получали прибыль от военного производства, они «не могли лишить такого права своих германских коллег» (а некоторые имели прямые прибыли от германского вооружения).

Западные страны на волне экономических трудностей, сопровождавших «великую депрессию», не были готовы увеличивать военные расходы и поэтому считали нецелесообразным в полный голос обсуждать германское перевооружение, для них это был дренаж средств.

И одно из наиболее важных соображений: правящие силы западных стран полагали, что в конечном счете Германия цивилизованная, христианская, европейская страна, которой суждено, в крайнем случае, стать заслонам перед варварством атеистического большевизма. В той или иной степени подобными идеями руководствовались, по меньшей мере, три премьера Британии, бывшие у власти входе германского перевооружения — Рамсей Макдональд, Стэнли Болдуин и Невилл Чемберлен.

Весной 1936 г. обозначились первые результаты бума в авиационном производстве. У Германии теперь на вооружении было 900 новых самолетов против, скажем, 480 у Великобритании. Все военные атташе были приглашены на первые широкомасштабные авиационные маневры 1937 г.

Бюджет германской авиационной промышленности вырос с 1933/34 по 1934/35 финансовый год почти в два раза, чтобы почти удвоиться в следующем финансовом году. Теперь проектировщики выходили к конвейерам со своими последними моделями, которым суждено было сыграть такую важную роль в предстоящей мировой войне. Э. Хейнкель поставил на поток средний бомбардировщик «Хе-111» (первый испытательный полет состоялся 24 февраля 1935 г.). Ультрасовременный завод по производству модели Хейнкеля был заложен 4 мая 1936 г. в районе Ораниенбаума. Строительство шло быстро, и ровно через год с конвейера сошел первый самолет. Намечено было производить до ста «Хе-111» в месяц. Руководство люфтваффе во главе с Герингом искало оптимальную модель истребителя для массового производства. В октябре 1935 г. в Травемюнде состоялись соответствующие испытания, и выбор пал на довольно простую в сборке модель В. Мессершмитта «Бф-109». В Испании были испытаны истребитель «Бф-109» и штурмовик «Юнкерс-87», принесшие немцам небывалый успех в начальной фазе Второй мировой войны.

В январе 1933 г. рейхсвер состоял из 100 тысяч человек. Через год вермахт насчитывал уже 240 тысяч, в августе 1935 г. — 350 тысяч (плюс 48 эскадрилий люфтваффе), в сентябре 1938 г. (ко времени Мюнхенского соглашения) — 550 тысяч в сорока двух дивизиях и 243 эскадрильи самолетов (1230 боевых машин). К сентябрю 1939 г. в 117 дивизиях вермахта было 1,4 миллиона человек и 226 эскадрилий. К моменту решающего наступления на Западе немцы располагали 157 дивизиями (2,4 миллиона человек) и 2 574 танками. К роковому для нас часу, в июне 1941 г. вермахт насчитывал 180 дивизий (3,2 миллиона человек).

Процесс, начатый после поражения в Первой мировой войне, завершился. Его результатом была мощная, вооруженная новейшим боевым оружием армия, готовая к мобильной современной войне, хорошо подготовленная физически и тактически, воспитанная в духе расового превосходства, высокомерная и уверенная в успехе.

«Моя борьба» — это, по существу, немецкий вариант социал-дарвинизма, имеющего давние исторические корни в традиционной германской философии и политике. Смысл истории — борьба наций. «В конечном счете победит необходимость в самосохранении... Человечество достигло величия в вечной борьбе, и оно погибнет в случае вечного мира... Природа размещает живые существа на этой планете, все остальное — свободная игра сил. Она (природа) передает свое хозяйское право своему любимому ребенку, самому сильному в плане мужества и способностей... Наиболее сильный должен доминировать и не смешиваться со слабым, жертвуя тем самым своим величием. Только рожденный слабым может считать такой ход вещей жестоким. Желающие жить должны сражаться, а тот, кто не желает сражаться в этом мире вечной борьбы, не заслуживает права на жизнь. Если даже это звучит жестоко — такова природа вещей».

Кто же является избранным сыном природы, наиболее мужественным и способным, кому провидение дало «права хозяина» на этой земле? Арийской расе. «Вся человеческая культура, все шедевры искусства, науки и технологии, которые предстали перед нами сегодня, являются почти исключительно продуктом арийцев... — Прометея человечества, передающего божественную искру гения, горящую во все времена, освещающую ночь молчаливых тайн». Арийцы заняли это место авангарда человечества, силой отодвинув другие расы. «Первые проявления культуры были арийскими, и, встречаясь с другими более низкими народами, они подчиняли их своей воле... До тех пор, пока он (ариец) безо всякой жалости охраняет свое место хозяина, он остается не только верховным распорядителем, но и охранителем и распространителем культуры». Угрозой господству арийцев является смешение крови с другими расами. Особенно опасно такое смешение с евреями и славянами. (Напрасно учителя в школе говорили молодому Шикльгруберу, что в немцах в результате столетий общения течет, в частности, много славянской крови.) Низшей расе славян предназначено было в будущем валить лес для арийцев и добывать воду для херренфольк, расы господ.